— В оптимальном варианте это действительно так, — сказал Жак. — Но если уж такого не произошло, то, видимо, надо смириться с неизбежным. А не убегать от него.
Не до конца поняв глубокомысленное заявление собеседника, Пола побоялась что-то ответить. А тот продолжал размышлять вслух. Может быть, у этого уже не слишком молодого человека состоялся первый опыт разговора о чувствах с кем-то, кроме жены. То, что он сейчас откровенничает с посторонним для него человеком, вероятно, вызвано отчаянием.
— Сначала я тоже думала, что Симона пытается убежать, — осторожно произнесла она. — Но потом пришла к выводу, что ошиблась.
— Почему? — В лунном свете трудно было понять, что выражает лицо мужчины, да какая разница! По крайней мере, он ее слушает.
— На приеме, где я ее увидела, мадам д'Арман все время смотрела вокруг, как будто хотела кого-то увидеть. Я вспомнила, что на вашем приеме Симона тоже так делала, и точно почувствовала: взглядом она искала вас.
— Привычка, — возразил Жак. — Если бы она меня любила, то даже мысли не допустила, что может меня покинуть.
— Жак, с Симоной сейчас происходит то, что случается со многими женщинами, — сказала Пола. — Растить детей — это такая же работа для женщины, как для вас, мужчин, — ваша работа.
— Да, конечно. — Он инстинктивно замедлил шаг, чтобы та за ним поспевала.
— Но теперь, когда ваши дочери выросли, она лишилась своей работы… иначе говоря, ее уволили, бросили на произвол судьбы. Чем ей занять себя? Где найти приложение силам, нерастраченным талантам, наконец? Быть хозяйкой дома и матерью — уже не столько труд, сколько ритуал.
Жак покачал головой.
— Есть масса возможностей для того, чтобы с пользой занять себя, например благотворительностью.
Говорить с таким человеком — все равно что пытаться чайной ложкой вычерпать воду из лодки. Пола понимала, что исчерпала свои доводы, но решила не отступать.
— В том-то все и дело. Думаю, Симона не хочет просто чем бы то ни было убить время. Ей нужно такое занятие, которое что-то для нее значит, что-то дает ей в эмоциональном плане. Вероятно, она предполагала, что может иметь и то, и другое — и вас, и театр.
— Женщина не уходит от мужчины, которого любит, — упрямо стоял на своем Жак. — Смотрю я на вас и вспоминаю наши первые годы совместной жизни. Вы, наверно, на все готовы ради Томаса, да?
— На все, конечно, но в разумных пределах, — пошутила Пола, радуясь, что его не возмущает ее вмешательство. — Если бы мы были женаты…
Она остановилась, но было уже поздно. Лицо Жака выражало недоумение.
— Вы не женаты?
Пола испуганно смотрела на него.
— Мы… я не имела в виду…
— Понятно. — Он остолбенел от неожиданного известия. — Теперь я вижу, почему вы сочувствуете беглой жене. Для вас я просто глупец, обманутый муж и мишень в той игре, что вы ведете с вашим… другом.
— Нет, честное слово, нет. — Пола запиналась на каждом слове. — Это произошло случайно…
Но до предела возмущенный человек не стал ждать, пока она закончит. Терзаемая сожалениями, что предала тех, кому больше всего доверяла, Пола беспомощно смотрела, как Жак уходит от нее.
11
У входа во дворик перед рестораном Пола замешкалась. Что делать? Она, увы, не справилась со своей ролью примирителя супругов д'Арман. И к тому же предала Тома, сведя на нет возможность получения им ссуды. Что теперь скажет бедный Клинтон?
Услышав шум мотора, она подняла глаза и заметила отъезжающее такси. Судя по чересчур прямой фигуре на заднем сиденье, это был д'Арман.
Пола сделала несколько шагов вперед, чтобы увидеть их столик. Симона о чем-то быстро говорила со своими знакомыми, а Том со смущенным выражением лица слушал. Жак после стычки с женой, видимо, так и не возвращался к столику. Уехал, значит, даже не попрощавшись.
Чувствуя ужасную тревогу, она заставила себя как ни в чем не бывало подойти к остальным.
— Где Жак? — спросил Клинтон, вставая и отодвинув для нее стул.
Пола неохотно села.
— Он… решил уехать. На такси.
Хотя разговор продолжался, Симона встретилась глазами с Полой, и та дала понять, что голубь мира из нее никудышный. Француженка поджала губы и передернула плечами, как бы говоря, что всегда знала — ее муж порой бывает просто невозможным.
— Что происходит? — вполголоса спросил Клинтон.
— Боюсь, я ухитрилась еще больше все испортить. — В присутствии посторонних Пола не могла сообщить ему дурные вести.
— Честно говоря, после выходки Жака не думаю, что это возможно.
— Нам, вероятно, стоит уйти, — прошептала женщина. — Мне нужно тебе кое-что рассказать.
После секундного раздумья Том встал и извинился. Он стал доставать бумажник, но Симона махнула ему рукой.
— Муж уже заплатил, — сказала она. — Надеюсь еще увидеть вас обоих до вашего отъезда из Франции.
— Я тоже. — Пола старалась не выглядеть чересчур расстроенной.
— Что происходит? — спросил Том, едва успев завести машину. — Зачем ты полезла не в свое дело?
— О, Том! — Молодая женщина закрыла глаза и откинула голову на спинку сиденья.
— Может, тебе лучше рассказать, что случилось. — В голосе звучали злые ноты.
— Я… мы разговаривали о браке. Он меня что-то спросил… я даже не помню что… и я как-то проговорилась…
— Насколько можно понять из твоих невразумительных речей, Жак теперь знает, что мы не женаты? — напряженно выговорил Том.
— Да. Сожалею. Знаю, ты предупреждал меня не сближаться с этими людьми. Но я так переживала из-за того, что происходило между ним и Симоной…
Том смотрел прямо вперед, ведя машину по извилистой горной дороге. Они спустились к побережью и направились к Кап-Феррату. Молчание становилось мучительным. Лучше бы он накричал на нее, дал бы выход своему праведному гневу…
Миля пролетала за милей без единого слова, ее сердце гулко стучало в груди. Да, случилось ужасное — она подвела Тома, сорвала самую важную в его жизни сделку. Но зато теперь ей совершенно ясно, что для Клинтона самое главное. Да, теперь ей известно, что она для него ничего не значит по сравнению с теми миллионами, которые он надеялся нажить.
Надо же вести себя так глупо! А как же теперь Симона? Если Поле и удалось что-то, так только подтвердить уверенность Жака, что порядочная женщина не станет так поступать, как его жена.
Пола никогда в жизни не чувствовала себя такой несчастной.
Когда они остановились перед домом, она заметила, что спортивной машины Жака там нет. Она испытала какое-то странное чувство облегчения — по крайней мере, ей не придется тотчас же встретиться с ним лицом к лицу.
Нервничая в ожидании, когда Том взорвется, Пола прошла за ним в дом. Он налил им из графина по бокалу шерри.
— Вероятно, нет смысла говорить, как мне жаль. — Она тяжело опустилась на кушетку. — Я все
