Кто-то забарабанил в дверь.
— О! — Оливия неохотно натянула халат.
— Я заеду за тобой в десять и поедем отмечать наш успех. — Эндрю поцеловал ее в шею. — Сможешь?
— Ну…
— Немного шампанского? — Он провел пальцем по ее щеке. — Обещаю, вечер будет успокаивающим.
— Ну как я могу отказать?
— Не можешь. — Стук в дверь возобновился. — Думаю, мы достаточно долго монополизировали костюмерную. — Он открыл дверь. — У мисс Голд заело молнию.
Ассистентка по костюмам кинула на него понимающий скептический взгляд и вошла в домик.
Вероника и Оливия быстро сняли с лиц грим и переоделись. К восьми часам они уже сидели в лимузине, и Перси быстро мчал их домой.
— Моя милая, я тобой горжусь. — Вероника выглядела усталой, но довольной. — Я за тобой наблюдала все утро. Ты обладаешь инстинктивным умением перевоплощаться. Этому нельзя научить, человек должен быть рожден с таким талантом.
Оливия покачала головой.
— Я бы ничего не смогла, если бы Эндрю не настроил меня.
— Неважно, как ты это сделала. — Тон ее не оставлял места для споров. — Эйлин была такой же. Мне так хотелось, чтобы она стала киноактрисой.
— А она сама разве хотела? — Оливия не помнила, чтобы ее мать хотя бы раз упомянула об актерской профессии в какой-либо связи с собой.
— Видимо, нет. — Вероника смотрела куда-то в пространство, словно вспоминая что-то далекое. — Но и никогда не говорила, что не хочет. Может быть, я потому так рассердилась, когда Эйлин забеременела: она разрушила мои замыслы.
Оливия вздохнула. Вероятно, ни к чему было об этом думать. Вероника и так уже пережила достаточно сожалений — не следовало напоминать ей о том, как она прокляла дочь и прогнала ее…
— Я рада, что вы довольны. — Оливия полузакрыла глаза отдыхая. — Кстати, — добавила она, — Эндрю поведет меня сегодня отмечать наш успех, просто немного выпить.
Вероника резко обернулась к ней:
— И речи быть не может! Дитя мое, ты совершенно истощена! Ты что же, хочешь разрушить свое здоровье?
— Мне будет лучше, если я что-то съем. — Оливия постаралась проигнорировать приказные нотки в голосе бабушки. — Ведь это особый случай, а он особый мужчина.
— Ты должна развивать самодисциплину. — Подбородок у Вероники задрожал от гнева. — Ты не представляешь, сколько актрис я видела за эти годы! Растрачивают талант на выпивку, секс, наркотики…
— Я не наркоманка, а пью я лишь чуть-чуть! — Оливии не хотелось спорить, но ей было неприятно.
— Нет, конечно, но ты не должна заводить дурные привычки.
— Не ходить на свидания? — Оливия хотела бы остановиться и замолчать, но усталость и напряженные нервы мешали ей взять себя в руки. — Я не жажду стать одной из тех актрис, кто превыше всего ставит профессиональную жизнь, так что со временем у нее ничего другого не остается.
— Ты… — Вероника умолкла. — Я не хочу спорить, Оливия. Ты взрослая женщина. Но ты должна быть осторожной. Всегда заботься о своей внешности. Спи после тяжелого дня. Ведь надо будет выступать перед публикой…
— Что? — уставилась на нее Оливия. — Никто об этом даже не упоминал!
— Дата еще не назначена, но будет премьера, — сказала Вероника. — Это будет благотворительное выступление, на котором и представят наш ролик. Конечно, мы с тобой должны появиться. На тебя будут смотреть продюсеры, Оливия.
— О Господи!
Застонав, Оливия откинулась на сиденье. Сейчас одна мысль о появлении на публике приводила ее в ужас.
И лишь только когда они вылезли из машины, Оливия поняла, что Перси слышал весь разговор. Что он думал, слушая ее спор с бабушкой? Она чувствовала, что нравится ему, но он, конечно, прежде всего предан Веронике.
Как все запутано, подумала она, идя к себе, чтобы переодеться.
12
— Ты мне ничего не говорил о премьере. — Расслабившись на кушетке в гостиной Эндрю, Оливия смотрела на него поверх бокала с шампанским.
— Идея появилась довольно неожиданно. — Поставив бутылку в ведерко со льдом, он подошел и сел рядом с ней. — Джан-Франко позвонил в воскресенье, чтобы рассказать мне о своей идее устроить большой благотворительный праздник. Деньги пойдут в сиротский дом на Сицилии — это его любимый проект. Я сказал твоей бабушке, а она предложила ничего не говорить тебе до конца съемок. Нам не хотелось тебя пугать.
— Конечно, я испугана, — призналась Оливия. — Кроме того, мне кажется, слишком много значения придается одному маленькому рекламному ролику. Разве большинство зрителей не идут выпить пива во время рекламы?
— Вижу, ты еще не приобщилась к тайнам Голливуда. — Колено Эндрю легко терлось о ногу Оливии. Сквозь тонкую ткань платья тепло распространялось по ее жилам. — Я-то здесь так давно, что воспринимаю все как само собой разумеющееся.
— Учитель всегда готов учиться.
— Голливуд живет событиями. — Откинувшись назад, Эндрю прикрыл глаза, а она тем временем поглаживала его бедро. — Вытащи на улицу стенды с афишами, устрой прием для прессы с огромным количеством выпивки — и это только начало. Поверь мне, было много скандалов со «звездочками», чьи мужья покупали им роли в фильмах и даже награды.
— Да, но меня-то никто так не рекламирует, — заметила Оливия.
— Ну, ты знаешь, у нас будут стенды с рекламой украшений. И вот еще что надо помнить: в Голливуде кинозвезды старых времен — можно сказать, особы королевской крови. Грейс Келли даже стала настоящей принцессой, но такие актрисы, как Элизабет Тейлор, Бетти Дэвис и Вероника Голд в глазах публики все равно что носят короны.
— Что делает меня чем-то вроде наследной принцессы?
— Верно. Подумай, что было бы, если бы принцесса Диана согласилась сняться в рекламе. — Дыхание его участилось. — Или начала бы меня вот так ласкать, как ты сейчас.
— Ты сходишь с ума по принцессе Диане? — поддразнила она.
— Мне куда лучше с принцессой Оливией.
Самообладание покинуло Эндрю, он притянул ее к себе на колени…
Сегодня они занимались любовью не так бурно. С завораживающей медлительностью Эндрю раздел ее, лаская ее груди руками, а затем губами. Они катались по толстому ковру, покусывая и целуя друг друга, погружаясь в блаженство единения. Каждое движение его тела вело их все ближе к финалу, пока наконец они оба не взорвались фейерверком полного слияния.
— А я-то думал, лучше нашего первого раза ничего быть не может, — прошептал Эндрю, обвив ее руками и ногами.
— Учительница открывает новые горизонты, — пошутила Оливия.
— Да? — Он приподнялся, опираясь на локоть. — Значит ли это, что у нас будет урок географии:
