раздался нервный смех. Гости явно начали волноваться.
Сильная рука схватила Оливию, ее кто-то тащил назад. Что происходит? Она выворачивалась, пытаясь увидеть похитителя, но в темноте ничего не было видно.
— Что происходит?
Слова ее затерялись в воплях окружающих: «Зовите электрика!» и «Где шампанское?»
Прохладное дуновение дало ей знать, что они проходят через дверь.
— Эй, погодите!
За ее спиной вспыхнул свет, но дверь быстро закрылась, и она снова оказалась в темноте.
— Вас только что украли, — произнес мужской голос прямо ей в ухо.
15
— Эндрю! — изумленно воскликнула Оливия. — Что ты делаешь?!
— Шшш! — Он легко поцеловал ее. — Краду тебя, вот что.
— Но бабушка…
— Перси в курсе.
Он провел ее по коридору. Прежде чем она успела что-то сообразить, они уже вышли через боковую дверь.
Оливия ничего не понимала. Почему Эндрю это делает? Не потому ли он потянулся к ней снова, что сейчас она имела успех? Не думал же он, что аплодисменты изменят ее решение отказаться от участия в фильме!
Они добрались до машины Эндрю на стоянке, никем не замеченные. Влезая внутрь, Оливия заметила на заднем сиденье свой чемоданчик.
— А этот что тут делает?
Эндрю завел мотор.
— Перси был так добр, что согласился позвонить горничной и передать ей, чтобы она упаковала кое- какие необходимые вещи. Я подумал, тебе захочется иметь под рукой что-то удобное, чтобы походить по пляжу. Это платье милое, но знаешь, слишком тонкое.
— Но…
— Я знал, что ты не захочешь портить платье. — Заплатив служителю, он выехал со стоянки. — Сколько звезд! На небе, а не тех, что сияют перед камерой. Прекрасная ночь для романтичной поездки в Корона дель Map, а? — И он поставил в кассетник запись вальсов Штрауса.
Оливия недоверчиво смотрела на него. Эндрю вел себя так, словно не случилось ничего необычного. Как будто он не умыкнул ее только что с премьеры рекламного ролика, в производство которого сам вложил немало сил. Ну, если он не против, то и она не возражает.
Усталая Оливия отдалась чувству облегчения, наслаждаясь успокаивающей музыкой после шума в отеле. Она ощущала близкое тепло тела Эндрю. Вот он рядом с ней, и ей уже хорошо. И он был прав: как чудесно ночное небо, усыпанное звездами!
Она вспоминала их первую встречу, когда над Лос-Анджелесом расцвели огни фейерверка. Он и тогда украл ее, перенеся мгновенно в новую жизнь.
Но это было до того, как ее закружила безумная жизнь Голливуда. Прежде чем она превратилась из скромной учительницы в кинодиву.
Наконец она перестала мучить себя сомнениями и погрузилась в легкую дремоту, наслаждаясь мягким движением машины.
Они съехали с шоссе возле пляжа в Ньюпорте, направляясь к городку Корона дель Map, «Морская корона» по-испански. Оливия понимала, почему его так назвали, глядя на изящный изгиб береговой линии.
Дом Эндрю стоял на краю утеса, выходившего в море. Огромные кусты гибискуса прятали его от посторонних глаз. Пройдя по дорожке в уединенный дворик, Оливия увидела, что дом небольшой и уютный. Ей он сразу понравился.
Эндрю зажег свет. Светлое дерево и мягкие тона обивки мебели придавали интерьеру приветливый вид.
— Здесь красиво, — произнесла запинаясь Оливия и вдруг разрыдалась.
— Эй! — Он схватил ее в объятия. — Это зачем?
— Я… — Голос ее прервался, и она лишь с трудом смогла продолжить: — Мне было так плохо сегодня, Эндрю. Я знаю, что ты разочарован моим отказом сниматься в фильме. Мне так хотелось, чтобы ты стоял рядом, чтобы понял, почему мне все это не нужно…
— Я знаю. — Он погладил ее по волосам.
Слезы текли по ее щекам, все скопившееся напряжение наконец выплеснулось наружу.
— Я понимаю, как много все это для тебя значит, но… Что ты сказал?
— Я сказал: знаю, что ты чувствовала себя там не в своей тарелке. — Подняв ее подбородок, он поцеловал ее дрожащие губы. — Потому-то я и украл тебя.
Как в тумане, она позволила ему отвести себя на кушетку, а потом он сел, потянув ее за собой.
— Мне весь день было не по себе, но я не мог понять почему. Когда ты сказала мне, что отказалась от предложения, я не рассердился — я просто чувствовал себя так, будто бы что-то упустил. А сегодня, наблюдая за сменой выражений на твоем лице, понял: ты пытаешься сделать вид, что все замечательно. Но ведь это была не ты.
— Но я же сказала тебе в прошлые выходные…
— А я думал, у тебя просто приступ дурного настроения. — Он сделал глубокий вздох. — Видя, как ты работала перед камерой, я думал, что тебе это нравится.
— Нет. — Она убрала за ухо прядь волос. — Да, сначала я думала, как все здорово, но, по правде говоря, я не гожусь в модели или актрисы. Я учительница.
— Знаю, и это делает тебя такой особенной в моих глазах. — Он смотрел на нее, слегка забавляясь. — Слушай, тебе неудобно в этом платье, а я задыхаюсь в галстуке. Давай переоденемся и пройдемся по пляжу.
Она тотчас согласилась, все еще стараясь осмыслить внезапную перемену. Через несколько минут, надев шорты и блузку, она присоединилась к нему, и они спустились по лестнице. Песок, теплый после жаркого дня, оседал под ногами Оливии, а холодный ветерок с океана был соленым и освежающим. Впервые за весь вечер она почувствовала себя как дома.
Эндрю взял ее за руку. Прикосновение его было таким знакомым и завораживающим. Вдалеке Оливия увидела группки людей, но рядом никого не было.
— Теперь, — Эндрю сжал ей руку, — я должен извиниться и объясниться.
— Можно просто объясниться.
Бриз растрепал ей волосы, ничего не оставив от прически.
— Что меня привлекло к тебе — это твоя естественность. Ты напомнила мне моих родных. Меня поразило, что ты осталась столь честной и неиспорченной. — Он провел ее через кучи водорослей. — А потом так же, как меня захватила новая жизнь здесь, меня захватила и возможность тебя приобщить к этой жизни. Я пытался превратить тебя в то, чем ты не являешься; в то, что мне бы и наполовину так не понравилось, как мне нравишься ты — такой, какая есть.
— Но ты живешь этой блестящей жизнью. — Луна светила ярко, Оливия различала глыбу острова Катали далеко в море. — Я для нее не подхожу.
— Жизнь на скоростной дорожке. — Голос его стал тише. — В последний год я стал задумываться, куда же все идет. Когда я тебя встретил, все встало на место.
— Почему же ты тогда сделал ролик?
Ей захотелось погладить его, почувствовать мускулистую грудь под простой рубашкой, сильные бедра, обрисованные закатанными до колен джинсами.
— Я думал, тебе этого хочется. Может быть, я слишком долго был в Голливуде. Кажется, любая
