блокируете это. Не надо смотреть на это как на что-то трудное или сложное, потому что оно не является чем-то из другого мира. Это только тишина разума'.
'Я мог бы сказать Вам, что тишина подобна причалу, куда прибывают суда: если причал занят, нет места для чего-нибудь нового. Таково мое видение предмета, но в действительности, я не знаю, как говорить об этом'.
Он объяснил, что умственная тишина — это не только отсутствие мыслей. Скорее, говорится о том, чтобы приостановить суждения, о свидетельстве без интерпретаций. Он утверждал, что согласно противоречивому определению магов, вход в тишину может быть характеризован, как 'обучение думать без слов'.
'Для многих из вас то, что я говорю, не имеет смысла, потому что вы приучены обо всем судить разумом. Иронично то, что, изначально, мысли даже не являются нашими, они звучат через нас, а это разные вещи. А поскольку они преследуют нас с тех пор, как мы стали использовать разум, мы окончательно привыкли к ним'.
'Если вы спросите свой разум, он скажет вам, что предложение магов является глупостью, потому что это невозможно доказать с использованием разума. Вместо того чтобы посоветовать вам пойти и проверить, что предложение честное, он прикажет вам спрятаться позади твердого блока интерпретаций. Поэтому, если вы хотите иметь возможность, единственный выход: оставить размышления! Свобода возможна без размышлений'.
'Я знаю людей, которые смогли остановить свой внутренний диалог и они больше не интерпретируют, они — чистое восприятие. Они никогда не разочаровываются и не сожалеют, потому что все, что они делают, начинается из центра решений. Они научились бороться со своим разумом в необходимых пределах, и они живут в самом подлинном состоянии свободы'.
Он говорил, что тишина — наше естественное состояние.
'Мы были рождены из тишины, и туда мы возвратимся. То, что загрязняет нас — лишние идеи, которые пробираются в нас вследствие нашей коллективной формы жизни'.
'Наши родственники, приматы, имеют очень закоренелые социальные привычки, цель которых состоит в том, чтобы уменьшить уровень напряженности в группе. Например, они посвящают большую часть своего времени тому, чтобы ласкаться, обнюхиваться или извлекать друг у друга вшей'.
'Эти привычки генетические, они не умирают, они здесь, внутри, с вами и со мной. Только что люди научились заменять их словесным обменом. Каждый раз, когда есть возможность, мы, успокаиваем друг друга, болтая о чем-нибудь. После тысячелетий сосуществования мы пришли к тому, что когда мы спим или бодрствуем, наш разум не бывает спокойным, он всегда говорит сам с собой'.
'Дон Хуан утверждал, что мы — хищные животные, которые с помощью приручения превратились в жвачных. Мы проводим жизнь, извергая бесконечный список мнений относительно почти всего. Мы получаем мысли гроздьями; одна соединяется с другой, до заполнения всего пространства ума. Этот шум не имеет никакой пользы потому, что фактически в его совокупности, он направлен на увеличение эго'.
'Поскольку это идет против всего, чему нас учили с детства, тишина должна быть достигнута с помощью боевого духа. В настоящее время вы имеете большое преимущество: опыт сталкеров. Современные маги идут по миру, не привлекая внимание, общаясь одинаково со всеми. Воин сталкер становится хозяином положения в хорошей или плохой ситуации, потому что есть что-то ужасно эффективное в действии без разума'.
Слушатели попросили его дать им какие-нибудь практические упражнения, чтобы прийти к тишине.
Он ответил, что это очень индивидуальный вопрос, потому что корни внутреннего диалога растут из нашей личной истории.
'Однако, через тысячелетия практики, маги заметили, что в основном, мы очень похожи и, что есть ситуации, которые могут заставить молчать всех нас одинаково'.
'Мой учитель передал мне разнообразные методы, чтобы заставить меня молчать. Правильно понятые, они сводятся к одному: намерению. Тишина достигается примитивно, предпринимая усилие. Это — настаивание снова и снова. Это не означает, что мы подавляем наши мысли, скорее мы учимся контролировать их'.
'Тишина начинается с приказа, акта воли, которые становятся командой орла. Однако мы должны иметь в виду, что пока мы навязываем себе тишину, мы никогда не будем действительно там, мы только обманем себя. Необходимо научиться преобразовывать желание в намерение'.
'Тишина спокойна, она должна дать себе дорогу, позволить себе придти. Это подобно ощущению отсутствия, которое имеет ребенок, когда он смотрит на огонь. Как замечательно помнить это чувство, знать, что можно вызвать его снова! '
'Тишина — фундаментальное условие пути. Я провел много лет, борясь, чтобы достичь этого, и все, чего я добился, было изматывание себя в моих собственных экспериментах. Помимо обычного разговора, который всегда имел место в моем разуме, я начал обвинять себя в неспособности понять то, что Дон Хуан требовал от меня. Все изменилось в один день, когда я рассеянно созерцал деревья: тишина бросилась от них подобно хищному зверю, останавливая мой мир и мчась к парадоксальному состоянию, которое было новым и в то же самое время хорошо известным'.
'Техника наблюдения или, говоря другими словами, созерцания мира без предвзятых идей, очень хорошо работает с элементами. Например, с огнем, водопадом, облаками или закатом. Новые видящие называют это 'обманом механизма', потому что, в сущности, это является обучением тому, как использовать новое описание'.
'Мы должны отважно бороться, чтобы получить это, но после того, как это случится, новое состояние осознания поддерживается естественно. Это все равно, что поставить ногу в дверях, дверь уже открыта, и это — только вопрос накопления достаточного количества энергии, чтобы перешагнуть на другую сторону'.
'Важная вещь — то, что наше намерение является интеллектуальным. Усилие прийти к тишине не даст результата, если сначала мы не создадим благоприятные условия для того, чтобы это поддержать. Поэтому, помимо обучения созерцанию элементов, воин должен делать нечто очень простое, но очень трудное: упорядочить свою жизнь'.
'Все мы живем в цепи интенсивности, которую мы называем 'время'. Поскольку мы не видели его начала, мы и не задерживаемся на размышлениях о его конце. Пока мы молоды, мы чувствуем себя вечными, а когда мы стареем, нам остается единственная вещь — сожалеть о 'потерянном впустую времени'. Но это — только иллюзия, время не теряется, теряемся мы! '
'Ощущение того, что мы имеем время — недоразумение, которое приводит нас к тому, что мы тратим энергию впустую, соблюдая всевозможные договоренности. Когда человек соединяется с внутренней тишиной, он повторно оценивает свое время. Так что другая форма определения: тишина — это острое осознание настоящего'.
'Истинный способ, чтобы придти к тишине — неделание, деятельность, которую мы программируем нашим умом, но которая имеет свойство глушить мысли, как только она начата. Дон Хуан называл этот тип техники 'вынуть шип из другого'.
Он привел несколько примеров неделания. Слушание в темноте — обмен приоритета наших чувств и команды, которая вынуждает нас заснуть, как только мы закрываем глаза. Также, разговаривать с растениями, стоять вверх тормашками, идти задом наперед, наблюдать тени, расстояние или пространства между листьями деревьев.
'Все эти действия — наиболее эффективны, чтобы заставить замолчать наш диалог, но они имеют недостаток: мы не можем выдержать их в течение длительного времени. Через некоторое время мы оказываемся вынужденными возвратить наши рутины. 'Неделание', которое преувеличено, автоматически теряет свою силу и становится деланием'.
'Если мы хотим накопить глубокую тишину длительного действия, лучшее 'неделание' — это одиночество. Экономить энергию и отказаться от тех, кто считает нас фактом, учиться быть одному — третий практический принцип пути'.
'Мир воина — самый уединенный из всех возможных. Даже когда несколько учеников объединяются, чтобы путешествовать по маршрутам силы, каждый знает, что он является одним, что он не может ждать
