слишком слаба.
Лидия закрыла чемодан. Софии показалось, что та тяжело вздохнула — у ее подруги глаза подернулись влагой.
— Профессор, я отнесу Софию к машине, — сказала Лидия.
— Ты уверена, что сама справишься? — с сомнением спросил мужчина.
— Но ведь ты не в состоянии, а Маркус еще спит, следовательно…
Девочка подхватила свою подругу вместе с покрывалом. Она качнулась несколько раз на месте, но потом все же направилась к двери. Лидия осторожно спустилась по лестнице и усадила Софию на заднее сиденье автомобиля.
На полу возле ног Софии лежал сверток. Внутри его находился плод, запертый в защитный контейнер, очень походивший на клетку для птиц и излучавший удивительный золотистый свет.
— Он покрыт смолой Геммы, — пояснил профессор. — Я сконструировал его довольно давно, еще до того, как мы отправились на поиски плодов. Я знал, что, обнаружив их, нам придется позаботиться об их безопасной транспортировке в то место, где они впоследствии будут храниться. Эта клетка показалась мне наиболее подходящей для такой цели.
Контейнер открывался при помощи миниатюрного ключика, прикрепленного к ремню мужчины тонкой золотой цепочкой.
Когда Софии рассказали о том, что произошло после того, как она лишилась чувств, девочка выразила свое решительное несогласие с профессором.
— Ты не должен был отпускать Фабио!
— София, он еще не готов, — терпеливо ответил тот девочке.
— Но он нам очень нужен!
— Я ведь и тебе давал право выбора. Я бы не стал останавливать тебя, если бы ты решила уйти, верно?
— Да.
— Вот и он волен уйти, так же как ты и Лидия. Мы делаем это совершенно добровольно, а не по принуждению, — заключил Шлафен, и София осознала, что он прав.
Девочка поудобнее уселась в кресле, думая о том, сможет ли она снова увидеть Фабио. Она всем сердцем надеялась на это. А профессор тем временем складывал вещи в багажник.
Цирковая братия уже попрощалась с ними. Альма, как всегда, была невозмутима, как скала. Мартина расплакалась.
— Ты была такой классной клоунессой… — произнесла она, то и дело всхлипывая, а Карло хлопал ее по плечу.
Профессор объяснил артистам, что София попала в автокатастрофу, и на этот раз в цирке поднялась нешуточная суматоха. Впрочем, за два месяца пребывания в цирке с Софией дважды происходили несчастные случаи, это и в самом деле выглядело довольно странно. Но профессор сумел быть убедительным. В конце концов все уверились в том, что это просто злой рок восстал против бедной девочки. И по этой причине за то непродолжительное время выздоровления, что София провела в цирке, все старались быть с ней еще ласковее. Девочка с удивлением обнаружила, что ей будет не хватать их всех. Ей было хорошо в цирке, а она не замечала этого вплоть до того момента, как ей пришлось покинуть его.
Но ее грусть была ничто по сравнению с состоянием Лидии, которая с совершенно серьезным выражением лица и опущенной головой садилась в это мгновение в машину. Для нее наступал конец целой эпохи, той жизни, которую она вела все это время. Последнюю ночь она провела в вагончике Альмы. Кто знает, о чем они с ней говорили.
Профессор сел за руль.
— София, все в порядке? — спросил он ее напоследок.
Машина буркнула пару раз, а потом завелась. София упорно смотрела по сторонам. Беневенто неспешно двигался им навстречу. И в этот момент девочка увидела стоявшего возле фонаря Фабио, кутавшегося в слишком тонкое для такого холода пальтецо.
Юноша поднял руку в знак своего приветствия. Потом он улыбнулся, и это была первая искренняя и чистая улыбка, не омраченная грустью и страданиями, которую София увидела на его лице.
Девочка улыбнулась ему в ответ, прислонив руку к стеклу, и не отрываясь смотрела на него до тех пор, пока его ставшая совсем крошечной фигура в конце концов не исчезла из вида.
Они еще встретятся.
Она это чувствовала.
