Девушка медленно прошла сквозь клетку.
— Я знала, что ты вернешься, — сказала она. — Этот плод — твой, и настал твой черед воспользоваться им. Как и обещала, я сохранила его для тебя.
— Я… я не знаю, что с ним делать… И там, там умирает человек, — Фабио перевел дыхание, — а Растабан все еще продолжает сражаться, — добавил он дрожащим голосом.
— И все же ты знаешь, что делать, — спокойно возразила Идхунн. — Только Дракониды могут воспользоваться силой плодов. Тебе нужно просто вспомнить, что ты делал тогда, когда еще был драконом и защищал Древо Мира.
Фабио прижал к себе плод и прочел молитву. Он молил, чтобы его ошибки были прощены, чтобы все, что он совершил, было забыто, чтобы Идхунн обрела свободу и наступил конец этого кошмара.
И чудо свершилось. Плод задрожал в его руках, испуская золотой луч, озаривший и растворивший в своем бесконечном великолепии все вокруг. Прутья клетки Идхунн исчезли; потом свет распространился дальше, поглощая этот ужасный лес и испепеляя его теплом своей энергии. В одно мгновение деревья скрючились, корни высохли, листва пожухла. Перестал падать снег, колдовской лес стремительно отступал, уходя в породившее его небытие.
Свет, словно волна морского прилива, добрался и до того места, где развернулась схватка между Рататоскром и Лидией. Измотанная до предела девочка была уже на грани гибели, когда свет окутал ее с головы до ног и она ощутила его энергию. Рататоскр вскрикнул, его чешуя вспыхнула, и внезапно под воздействием этого света силы оставили его.
Фабио закрыл глаза. Он почувствовал, как в его душе стало расти ощущение спокойствия и благодати. Он никогда не испытывал ничего подобного в жизни. Потом в этом окружавшем его ослепительном сиянии он увидел идущую навстречу ему Идхунн. Наконец она свободна и принадлежит самой себе. Девушка счастливо улыбалась; на ней было все то же белоснежное платье, ниспадавшее мягкими складками, а ее белые руки были опущены вдоль тела.
— Я знала, что ты сдержишь обещание, — произнесла Идхунн.
Стоявшего возле нее Фабио охватил ужас из-за всего содеянного им.
— Я дважды оказался предателем, — сказал он дрожащим голосом.
— Но в конце концов ты спас нас всех.
— Я нес горе и смерть, и это невозможно перечеркнуть.
— Но ты и сам страдал, и долго. — Идхунн положила руку ему на грудь. — Я знаю, что пришлось тебе испытать, и знаю, почему ты это сделал.
Потом девушка крепко и с любовью обняла мальчика. И Фабио всецело предался ее нежности. Это и в самом деле была она, из плоти и крови, в точности такая, какой он оставил ее тысячелетия назад. Энергия плода хранила ее все это время.
— Вот ты и дома, — добавила Идхунн. Потом она отошла.
Возле нее стояла старушка с таким блаженным выражением лица, словно и она обрела долгожданный покой.
— И что теперь? — спросил Фабио.
— А теперь твой черед, — ответила Идхунн, — так, как это было всегда. Теперь у тебя начинается новая жизнь. Но обещаю тебе, мы еще встретимся. Когда закончится эта война и мы победим, я отправлюсь с тобой в Драконию.
Потом девушка взяла за руку свою мать. Они, улыбаясь, глядели друг на друга и постепенно растворялись в чистейшем свете.
Неожиданно опустилась ночь. И когда Фабио был вновь в состоянии видеть, он понял, что снова находится в Беневенто и стоит возле памятника на проспекте. С неба падал белый снег. Потом он заметил невдалеке две фигуры. Это были Лидия и София.
София лежала на земле в луже крови, очень бледная. Лидия плакала, сжимая в своих ладонях руки подруги, и ее плечи вздрагивали от рыданий. Потом девочка подняла на него взгляд.
— Она мертва! — выкрикнула Лидия. — София мертва!
21
Животворящая сила
Фабио остолбенел на какое-то время, а потом подбежал к девочкам и вежливо отодвинул Лидию в сторону.
— Позволь мне взглянуть, — сказал он.
— Оставь ее в покое и не смей дотрагиваться до нее! Это из-за тебя она погибла!
Мальчик не стал ее слушать и положил ладонь на шею Софии. Потом он сложил одна на другую свои руки на груди девочки и стал надавливать на нее. Раз, два, три, четыре, пять. Фабио убрал руки, приблизился к лицу девочки и сделал несколько вдохов изо рта в рот. Он слышал, как Лидия рыдала не переставая.
— Вместо того чтобы стоять там как истукан, лучше помоги мне! — сказал он, почти переходя на крик.
Лидия вздрогнула от неожиданности. Она энергично кивнула и подошла ближе.
— Что я должна делать?
— Дышать ей в рот. — И Фабио принялся давить Софии на грудь.
Он вкладывал всего себя в эти движения, а в его голове кружилась единственная мысль: «Спаси ее!»
Мальчик не смотрел ни на кровавую лужу, расплывшуюся по земле, ни на кожу Софии, становившуюся все бледнее и бледнее. Все его внимание было сосредоточено на его руках.
Потом он уловил едва заметное движение грудной клетки Софии.
— Она дышит! — вскрикнула Лидия.
Фабио остановился. Грудь девочки и в самом деле слегка приподнималась и опускалась. Он приложил ладонь к шее Софии и ощутил слабое биение пульса.
— Нам нужно срочно доставить ее в больницу, — заявила Лидия.
Фабио посмотрел на свои колени. Его брюки были в крови Софии.
— Переверни ее на живот. Сначала нужно остановить кровотечение.
— Об этом позаботятся в больнице.
— В таком состоянии она не доживет до больницы. Поворачивай!
Лидии пришлось подчиниться. Раздражение мальчика пугало ее, и потом ведь это он оказался ее спасителем.
Как только тело Софии повернули на спину, Лидия в ужасе закрыла рукой рот, чтобы не закричать. Почти через всю спину ее подруги проходил длинный и глубокий порез с неровными краями. Из него медленно сочилась кровь. На спине Софии уже не было крыльев.
Фабио принялся внимательно рассматривать порез. Это была вовсе не та рана, которую он мог бы прижечь своим пламенем. Да и острых клинков от вживленного устройства, которые также могли бы ему пригодиться, у него теперь не было. Мальчик растерялся.
И тогда краешком глаза он заметил плод — причину всего, что случилось в тот вечер.
Наверное, он выпал, когда мальчик бежал к Лидии.
Фабио решительно схватил плод.
— Если мне удастся воспользоваться им до того, как он изгонит прочь этот лес, быть может, я смогу ради ее спасения проделать это снова.
И мальчик вновь опустился на колени возле Софии.
— Что ты задумал? Нам нужно что-то делать!
Лидию опять охватила паника.
Но Фабио, не обращая на нее внимания, закрыл глаза и прижал пальцы к плоду:
