— Думаешь, она виновата?
— Не знаю, — честно признался Пирс. — Мне показалась, что Элен ничего не скрывает. Хотя, возможно, все дело в том, что она отличная актриса.
— Будь я на твоем месте, то поразмыслил бы над этим. Вполне возможно, что так оно и есть. Я недавно беседовал с медсестрой, которая ухаживала за Элен Джексон, когда та лечилась в психиатрической клинике. Девочка умная, сказала медсестра, пожалуй, даже слишком. Поэтому ее так быстро и выпустили. По словам медсестры, пациентка быстро смекнула: врачам надо говорить то, что они хотят услышать. К тому же ее красота тоже сыграла свою роль. Как видишь, есть над чем задуматься. Хотя, должен признать, медсестра эта настроена к Элен явно предвзято.
Пирс молча выслушал начальника. Кто знает, кому верить? Медсестре? Или Элен, которая кажется такой милой и невинной? Может, и впрямь она его просто-напросто использует?
— Будь осторожен!
— Само собой.
Закончив разговор, Пирс открыл холодильник. Пора перекусить! У Картера всегда в запасе есть консервы, а он по дороге купил хлеба, еды для Фокса и немного фруктов. Для ужина сойдет.
Звон разбитого стекла нарушил мерное течение его мыслей. Сердце Пирса бешено заколотилось: грохот донесся из спальни. Он бросился туда. На полу блестел множеством осколков разбитый стеклянный абажур. Элен прыгала на одной ноге, пытаясь удержать равновесие. По ее лицу текли слезы.
— Что тут у вас? — спросил Пирс.
— Мне привиделся кошмар! — всхлипывая произнесла Элен. — В испуге я дернулась, сшибла с ночного столика лампу и… Извини, я не даю тебе покою!
— Ладно, чего там… — Пирс слегка успокоился. Могло быть и хуже. Взглянув на Элен, он заметил, что из ее босой ступни течет кровь. — Присядь на кровать. Ты, верно, наступила на осколок и порезалась. Подожди, я принесу бинт. — Он взглянул на Фокса. Не хватает еще, чтобы пес поранил себе лапу. — Сидеть!
Фокс подчинился. Пирс сбегал в ванную, взял аптечку и намочил в холодной воде чистое полотенце.
— Ранка поверхностная, — поставил он диагноз, осмотрев ее ногу. — Скоро заживет. К счастью, стекло в ногу не попало.
Промыв рану, он намазал ее антисептиком и наложил повязку.
— Спасибо! Очень мило с твоей стороны!
— Сиди смирно, я пока соберу стекло.
Покончив с уборкой, Пирс позволил Фоксу спокойно ходить по комнате и предложил Элен:
— Ну, теперь опробуй свою забинтованную ногу!
Сделав несколько шагов по комнате, она улыбнулась.
— Как новенькая! Еще раз спасибо, — сказала она и сжала его локоть.
В ту же секунду тело Пирса наполнилось желанием. Но, памятуя слова Кирка, он не поддался страсти, а лишь рассеянно кивнул в ответ и спросил:
— Расскажи, что ты видела во сне? Что тебя так испугало?
Элен прохромала к кровати и села на краешек.
— Я и не помню толком. Какие-то обрывки впечатлений! Люди… даже не люди, а кровавые блики… — Она запнулась, сдерживая слезы.
Пирсу захотелось обнять ее, прижать к груди и утешить. Но он не шелохнулся, опасаясь, что зайдет в утешениях слишком далеко.
— Ты кого-то узнала?
— Нет… Сон был такой неотчетливый! Я не видела лиц этих людей. Я знала, что это люди, но выглядели они как кровавые пятна…
— Думаешь, сон как-то связан с тем, что произошло в церкви?
— Не знаю.
— Постарайся сосредоточиться. Может, во сне ты заново пережила то, что случилось наяву?
Элен покачала головой.
— Ужасный кошмар… Эти люди… Еще голоса, которые буквально скрежетали у меня в ушах… — Она вздрогнула.
Пирс понял, что обязан настаивать, иначе Элен опять загонит воспоминания вглубь, а от этого им всем будет только хуже.
— Постарайся припомнить голоса! Вспомни хоть что-нибудь, хоть какую-нибудь деталь! Это необходимо, пойми, Элен! Такие сны нужно стараться запоминать. В них ключ к разгадке.
— Тебе легко говорить! Это же не тебе приснился кошмар!
— Пойми, я ради твоего же блага стараюсь!
Ее глаза снова наполнились слезами, и Пирс пожалел о своей настойчивости. Но вспомнил предупреждение Кирка и повторил сам себе: я должен быть начеку!
Он улыбнулся и сказал бодрым тоном:
— Давай сначала поедим, а то уже почти семь, а у нас маковой росинки во рту не было! Потом пораскинем мозгами, что можно предпринять.
— Есть у меня одна мысль, — сказала Элен, открывая консервированный суп.
— Да? Какая же?
— Хочу побывать в церкви. У меня там своя комната. Я занималась их бухгалтерской отчетностью, связанной в основном с церковным фондом. Денег у прихожан немного, так что порой непросто приходилось дебит с кредитом свести. Возможно, если я снова окажусь там, где все началось, ко мне вернется память…
— Весьма вероятно, — согласился Пирс. Взяв у Элен мисочку с супом, он поставил ее в микроволновую печь. — Однако вот так туда заявиться тоже не дело!
— Как же нам быть? Прокрасться тайком не получится!
— Остается лишь одно, — загадочно улыбнулся Пирс. — Устроим маскарад. Учась в университете, я подрабатывал на студии и научился обращаться с камерой и прочей телевизионной дребеденью.
— С камерой? При чем тут камера? — удивилась Элен. — Что ты задумал?
— Потом узнаешь! Это сюрприз!
5
— Ты почти не хромаешь, — заметил Пирс.
Оставив Фокса в машине, они подошли к церкви. Пирс был увешан объективами. В руке он держал большую профессиональную камеру.
— Ладно, — сказала Элен. — Ты столько талька мне в волосы насыпал! Стоит кому-то чихнуть, облако поднимется!
— Это ничего! Словно дымовая завеса. Главное, не забывай идти ссутулившись. Иначе кто примет нас за пожилую супружескую пару?
— Эта юбка с меня вот-вот спадет! — пожаловалась Элен. — Хорошо хоть я догадалась ее поясом затянуть!
— Не волнуйся!
— Зато тебе эти мешковатые брюки весьма кстати. Вот уж не думала, что ты прирожденный актер! Ссутулился, дрожащей рукой опираешься на трость — прямо дряхлый старик!
— Смотри на меня и делай так же. Можешь поверить, если сыграем достоверно, на наши лица никто и внимания не обратит. Сгорбись, смотри в землю, старайся ни с кем не встречаться взглядом — и дело в шляпе! Нас примут за пожилую пару фотолюбителей, зашедших поснимать красоты местной церквушки.
Элен и Пирс обошли церковь и, войдя с заднего хода, по пустому коридору добрались до кабинета с
