— Прости. Кажется, я дал тебе недостаточно времени, — извинился он. Его взгляд словно ощупывал девушку с ног до головы.
Купидон надела ночную сорочку в сердечко. Берк заметил, какие изящные у нее лодыжки и крошечные ступни. Он представил себе, как они копошатся под одеялом и задевают его своими накрашенными розовым лаком ноготками. Чтобы не думать об этом, Берк произнес:
— Я думал, ты уже в постели. Натянула одеяло до подбородка.
— Ах, да. Это было бы типично для меня, маленькой Красной Шапочки, ожидающей грозного Серого Волка. — Купидон словно подплыла к кровати.
Берк наблюдал, как она расправляет белье.
— О, да тут шоколад на подушках. Хочешь?
Берк не собирался упускать такую возможность. Он подошел к Купидон почти вплотную, следя за каждым ее движением.
От нее исходила неведомая аура притягательности. Девушка выпрямилась, тонкая бретелька сорочки упала с плеча. Но Купидон как будто ничего не заметила.
Берк увидел, как поднялась и опустилась ее грудь. И еще кое-что: любопытную родинку в форме сердца и цвета клубники.
Купидон протянула ему шоколад, но вместо того, чтобы взять его, Берк вытянул руку и коснулся «сердечка».
— Родимое пятно?
Купидон вздрогнула и резко дернула головой. Короткий сдавленный стон вырвался из ее груди. Девушка пошатнулась. Берк удержал ее под локоть.
— Купидон?..
— Никогда… Никогда так больше не делай. — Она поправила бретельку. — Это мое чувствительное место, — пояснила она. — Моя собственная ахиллесова пята.
— Твоя что?
Купидон удивленно подняла глаза на Берка.
— Ничего. Так говорят, вот и все. Некоторые люди боятся щекотки. Мне щекотно… здесь.
— Ха. Ты меня разыгрываешь.
— Нет.
Берк рассмеялся.
— Значит, у тебя есть родимое пятно. Тут нечего стыдиться.
— Я и не стыжусь, — парировала Купидон. — Я горжусь им. Это я! Оно меня отличает.
— Ладно. Я не хотел щекотать тебя.
— Ты и не щекотал!
— Нет?
— То есть…
— Да?
— Это чувствительное место. Я не позволяю малознакомым людям тыкать в мои… мои…
— Да?
— В мои эрогенные зоны!.
Берк хмыкнул. Боже, ему нравилось, когда она такая!
— Твое плечо. Оно было голым. Что в этом такого?
— Это мое… сладкое местечко.
— Прости?
— Так, семейное. Что-то, что передается из поколения в поколение.
— Как рыжие волосы и лицо сердцевидной формы?
— Нуда.
— И как тяга к цветам и сердцам? — он кивнул на ее сорочку.
Купидон покраснела.
— Ты заметил?
— И жгучее желание играть в сваху?
— Именно. Ты все правильно понял в моих генах.
— Значит, вся твоя семья собирается за столом в западном Канзасе, планируя что-нибудь романтичное и создавая пары.
— Сказать по правде, папа этим не занимается.
То, с какой честностью она произнесла это, чуть не заставило Берка поверить в остальную часть выдумки.
— Ладно. Достаточно. Скажи честно. Ты правда «купидон»?
— Вообще-то да, Берк.
— И ты говоришь серьезно?
— Серьезней некуда. — Она перекрестила сердце.
Он тепло улыбнулся. Господи, как она хороша.
— Мне следовало бы знать.
— Да. Следовало бы. Я хотела тебе сказать, но решила, что ты сам все понял.
— Ты потрясающая, ты знаешь это?
Берк неотрывно смотрел на ее губы. Воспоминания об их первом поцелуе до сих пор волновали его. Она такая сладкая, такая беззащитная… ее так хочется целовать!
— Ты забыла о шоколадках.
— Ой, они… — Купидон разжала кулак и продемонстрировала две маленькие шоколадки, — наверное, растаяли.
— Так еще вкуснее.
Берк взял из ее рук шоколад и откусил кусочек, оставив его таять на языке.
— И еще… раз уж ты ложишься спать…
— Да?
— Долгий поцелуй на ночь?
Берк не дал ей времени ответить. Он хотел ощутить вкус шоколада у нее на губах… Притянул ее к себе и страстно поцеловал.
Ему потребовалась вся сила воли, чтобы ограничиться одним лишь поцелуем. Он хотел обладать ею… но как же обещание, что она может довериться ему? И как бы там ни было, он не нарушит его.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
После умопомрачительного поцелуя Берк деловито отстранился от Купидон. Затем быстро, словно пуговицы обжигали ему пальцы, расстегнул рубашку, снял ее и повесил на ближайший стул.
— Что ты делаешь? — поинтересовалась девушка дрожащим голосом.
— Я? — Его руки замерли на кнопке джинсов. — Готовлюсь ко сну.
Зная, что не выдержит продолжения подобного шоу, Купидон отвернулась к кровати и сделала вид, будто поправляет одеяло.
Берк обошел постель.
— Я сплю в одних трусах. Надеюсь, это тебя не шокирует?
— О, нет. Совсем нет.
Берк расстегнул джинсы и повернулся к Купидон спиной. Девушка крепко зажмурилась. Так ей не придется смотреть на его мускулистый торс и широкие плечи.
Она услышала звук молнии и шуршание спущенных джинсов. Берк тяжело сел на постель рядом с ней. Вот он снял ботинки и носки. Должно быть, на полу образовалась кучка одежды.
Кажется, Берк немного неряшлив. Сосредоточься на этом, приказала себе Купидон. На чем угодно, только не на запахе его лосьона после бритья или шуршании простыней с его стороны. На его глубоком
