ровном дыхании…
Берк встал, выключил свет, затем залез под одеяло. Купидон затаила дыхание.
Девушка открыла глаза. Ей удалось разглядеть, что Берк лежит на спине. Он положил руки под голову и уставился в потолок.
— Ты уже собралась спать?
— Наверное, нет.
— Я тоже. Не могу поверить, что я здесь.
— Не можешь поверить?
— Поездка удивила тебя, да, Купидон? — Он хохотнул.
— Сейчас я должна была бы штамповать конверты и клеить марки с надписью «Доставлено с любовью из Валентайна, Канзас».
Берк хмыкнул.
— Тебе нравится твоя работа?
— Ну да.
— Говоришь не слишком уверенно.
— В общем мне нравится. Люди, время, дела. Но с другой стороны, я домоседка. Мне бы хотелось, чтобы у меня было больше времени, чтобы печь печенье, или сажать цветы, или… я не знаю, всякое такое.
Странно, но Купидон кожей чувствовала, что Берк улыбается.
— Знаешь, чего не хватает в этом номере? — сказал он наконец.
— Чего?
— Звезд на потолке.
Купидон повернулась к нему, не веря своим ушам.
— В этом городе полно огней, но все они электрические. Невозможно увидеть небо. Даже ночью.
— А пластиковые звезды на потолке помогли бы?
— Мне, думаю, да.
Они немного полежали в тишине. Купидон скорее ощущала, нежели видела, что Берк сменил позу.
— Знаешь, тут есть свободное пространство; если хочешь, можешь придвинуться, — произнес он.
Повисла секундная пауза.
— Я ведь не нарушу доверия, если поступлю так, правда?
— Не-а. Мы сможем разглядеть наш кусочек неба вместе.
Купидон не ответила, но подвинулась к Берку, положив голову на его плечо.
— Так лучше? — спросил он.
— Да. Здорово.
— Точно? Не хотелось бы наткнуться на твое сладкое местечко и причинить тебе неудобство или вроде того.
Купидон улыбнулась. Зачем она только упоминала об этом! За все приходится платить.
— Ты не причинишь мне неудобства, Берк.
— Уверена в этом?
— О, вполне.
Снова воцарилась тишина. Тело Берка излучало тепло. Купидон слышала биение его сердца, шеей ощущала изгиб его руки.
— Расскажи мне о своем ранчо, — попросила она.
И Берк рассказал. Рассказал ей обо всем.
Как отец построил дом еще в пятидесятых годах. Кирпичное здание с большим количеством ванных, чем спален, и верандой, где жарко летом и холодно зимой. Он упомянул и о лошадях, которых разводил отец.
В темноте его голос звучал чуть ли не страстно. Он говорил о жизни, которую сам для себя избрал.
Говорил о тяжелом труде и о двух своих соседях — Брендоне, заводчике овец из Австралии, и Лестере, фермере из Монтаны.
Берк рассказал Купидон даже о своей матери, профессоре, которая носила коричневое твидовое пальто с кожаными заплатками на локтях — она была старомодной женщиной. Мать провела последние шесть лет на Филиппинах; она звонила или писала сыну дважды в год — на день рождения и Рождество.
Вспомнил Берк и о кухонных обоях, которые поклеили по вкусу Мойры. Он хотел обои персикового оттенка, но Мойра настояла на дурацком розовом.
Купидон рассмеялась.
— Я прямо так и вижу: большой плохиш Берк Райли жарит яичницу в розовой кухне.
— Кто бы говорил! — хмыкнул Берк. — Этот цвет словно твой отличительный знак. Ты вся в нем.
— Мне бы очень хотелось увидеть твой дом. Кажется, там чудесно.
— Увидишь, Купидон. Однажды увидишь.
Купидон проснулась и потянулась к приятному теплу. Берк!
Девушка опомнилась и перекатилась на свою сторону. А потом посмотрела на него. Хотя резкие черты лица были расслаблены и бороздка между бровями исчезла, это был все тот же Берк Райли. Его дыхание было ровным и спокойным. Он спал.
Купидон аккуратно откинула покрывало и хотела уже встать. Но Берк остановил ее.
— Куда ты? — сонно поинтересовался он.
— Одеваться. У нас впереди сложный день.
— Ммм… охота на невест?
На сердце у Купидон стало тяжело.
— Да. Охота на невест.
— Мы же пока только посмотрим, да? Как на витрины в магазинах?
В душе Купидон затеплилась надежда. Может, он уже не захочет привозить отсюда жену. Возможно, Берк понял, что спутницу жизни так не выбирают.
— О чем ты?
— Ну, не знаю. Я подумал, сегодня мы посмотрим город, а потом уже всерьез займемся поисками.
— Не будем терять время. — Купидон высвободила руку, Берк неохотно отпустил ее.
Девушка провела обычные полчаса в ванной, затем надела скромное удобное платье. На рукаве была аппликация в форме сердца; Купидон знала, что Берк-непременно скажет что-нибудь по этому поводу.
Купидон закатала рукава, чтобы скрыть аппликацию, и вышла в спальню, обнаружив, что Берк уже оделся.
— Взгляни. — Он протянул ей конверт. — Наша фотография и записка от администратора.
— Неужели? Дай-ка.
— Они предлагают нам бесплатный обед в «Солярисе» сегодня вечером — хотят переснять фото. Там странная краснота. — Берк дал девушке рассмотреть снимок.
— О, это, наверное, из-за меня. Я, должно быть, испортила фотографию.
— Странно. — Берк покорябал снимок пальцем. — У тебя над головой как будто красный сигаретный дым плывет.
— Я не курю, — напомнила ему Купидон. — Странный феномен. Словно дым с кухни или…
— Мы сидели слишком далеко от кухни.
— Пленка низкого качества? — предположила девушка. — Впрочем, ничего страшного. В любом случае ты ищешь другую женщину, и тебе вообще не нужна будет эта фотография.
— Да. Ну что же, пошли? Подумаем над этим позже. — Берк снова поглядел на снимок. — И все-таки фотография хорошая. Даже с этой красной вуалью вокруг. Наверное, ты такая красная, потому что
