перерывом в их постоянном общении и предоставляли Барбаре возможность собраться с силами.
Наконец Шарон объявил:
— Все. Готовы мы или не готовы, остальное будем доводить до ума на площадке… Группа в сборе. Я исчерпал, отпущенный нам продюсером лимит. Завтра Сэм Харрис встречает нас в Лос-Анджелесе. Собери, пожалуйста, вещи. Утром этим будет некогда заниматься. Учти, там жарко и половина барахла тебе не понадобится.
— У меня почти нет летних вещей. Я о них как-то не подумала, — растерянно пожала плечами Барбара.
— Мне бы твои заботы, — махнул рукой Айк и чмокнул ее в щеку. — В крайнем случае, что-нибудь купим. Неужели ты думаешь, я позволю актрисе Барбаре Молик, которую притащил аж из Европы и с которой связываю немало своих творческих надежд, ударить в грязь лицом?.. Глупышка! Не морочь себе голову и выспись хорошенько. Ты у меня в последнее время что-то побледнела и осунулась, хотя должен сказать — тебе это идет.
Глава 6
— Руки вниз — раз, два; вверх — три, четыре, — звучал голос из динамика магнитофона. — Руки на талию, высоко поднимаем колени. Как можно выше!
Оставшись одна в женской гримерной, актриса разделась до узких трусиков и белого кружевного бюстгальтера и занялась гимнастикой. Вместо того чтобы отправиться со всеми членами съемочной группы в ближайшую закусочную, она предпочла ограничиться яблоком и потренироваться. Если ей предстоит сниматься в некоторых эпизодах в полураздетом виде, следует быть в хорошей форме.
Барбара слегка нахмурилась. Окончательно столь щекотливый для нее вопрос все еще не был решен. В Нью-Йорке они с Шароном репетировали интимные сцены в одежде, в театре она играла их, обернувшись простыней. На театральных подмостках, где все — сама условность, это проходит, а в кино? Тут такой прием вряд ли подойдет. Хорошо, что хотя бы эпизод с привязыванием, который после долгих споров они решили отложить «для дозревания», будет сниматься одним из последних…
Стараясь сохранять ритм, предложенный музыкой, Барбара думала о том, каким прекрасным партнером оказался Айк Шарон, сколь легко с ним работать на площадке перед кинокамерой. Благодаря ему она перестала наконец бояться проклятой хлопушки в руках ассистента, зычным голосом выкрикивающего: «Кадр номер 116. Мотор!», научилась абстрагироваться от толпившегося рядом народа: осветителей, помощников оператора, администраторов, звуковиков, гримеров, костюмеров… Непостижимо, как у Шарона на все хватает сил! Разводит мизансцены, дает указание актерам и сразу включается в роль героя сам… Безумие! Но надо отдать должное — его понимают с полуслова. Слава Богу, актерский состав он тоже подобрал удачно.
Например, Лиз Митчел, играющая роль соперницы Анны, безошибочное попадание! Ей далеко за сорок, на лице следы увядания, в фигуре излишняя полнота, но сколько соблазнительного кокетства, перед которым любому мужчине трудно устоять… Ден Батлер — исполнитель роли возлюбленного Анны, роман с которым был у нее до роковой встречи с Крофордом, — обладает почти идеальной внешностью: божественно красив, молод, сложен как атлет. Остальные, второстепенные по сюжету участники, не менее органично вписываются в актерский ансамбль, оттеняя индивидуальность самой Барбары Молик и Айка Шарона.
Никого из них Барбара прежде не встречала, но буквально через неделю они уже стали сплоченной командой, во многом благодаря Айку. В павильоне тот работал споро, не загоняя актеров излишними дублями, но был требователен, пустопорожние споры пресекал на корню, хотя к дельным предложениям прислушивался. К Барбаре Молик относился подчеркнуто внимательно, давая понять, сколь высоко ценит дарование молодой актрисы, выбранной им на роль героини. Словом, работалось без нервотрепки, чего, признаться, она не ожидала, как и того, что ей будет не хватать тех поцелуев, вкус которых узнала в Нью- Йорке. Они стали своего рода сладким, будоражащим наркотиком, и теперь она испытывала определенное опустошение. Впрочем, здравый смысл подсказывал, что так даже спокойнее…
Увлеченная своими гимнастическими упражнениями: приседаниями, наклонами, прогибами в мостик и обратно, Барбара не сразу почувствовала посторонний взгляд, а когда обернулась, увидела Дена Батлера.
Тот стоял прислонившись спиной к закрытой двери, со сложенными на груди руками и довольно нахально ее разглядывал.
Прекратив упражнения, Барбара выключила магнитофон.
— Ты… рано… вернулся, — чуть отдышавшись после нагрузки, сказала она.
— Я специально пришел, чтобы полюбоваться тобой. — Ден улыбнулся с видом таможенника, приказывающего раздеться для личного досмотра. — И действительно получил удовольствие.
На Барбаре была не спортивная одежда, а полупрозрачное, кружевное белье, подчеркивающее ладность фигуры, пышность груди, что совсем некстати, если рядом посторонний. Она накинула цветастое платье, застегивающееся спереди как халат.
— Ты чего-то хочешь?
— Тебя.
С самого начала съемок отношение к ней Дена содержало едва скрытый намек на сексуальность, но Барбара старалась не обращать внимания, переводя все на дружеские, шутливые рельсы.
— Но я не свободна, так же как и ты, — улыбнулась она.
— В самом деле? Ты имеешь в виду, что вы с Шароном… — Ден помедлил, словно подбирал слова, желая выразиться помягче, — увлечены друг другом? Я так и думал…
— Ты ошибаешься, — поспешно возразила Барбара. — А что сказала бы сейчас твоя жена?
— Ни-че-го, у нас открытый брак. — Демонстрируя обворожительную улыбку, Ден подошел к ней и обнял за талию. — Ну, не будь такой зажатой, я не кусаюсь.
— Открытый у вас брак или нет — я не имею дела с женатыми мужчинами, — заявила колючим тоном Барбара.
— Труден только первый шаг.
— Ко мне это отношения не имеет.
— Ты что, мисс Недотрога? — усмехнулся Ден. — Брось. Твое тело будто создано для греха.
— Ты говоришь, как персонаж третьеразрядного фильма, где каждая фраза отдает клубничкой. — Пройдя мимо Дена Батлера, она распахнула дверь. — Уходи! — И добавила, не желая никаких осложнений: — Ну, пожалуйста…
Ден даже не шевельнулся. Он был симпатичным парнем, и женщины редко отказывали ему. Наоборот, инициатива чаще всего исходила от них, а тут — капризы…
— Ты пожалеешь, — усмехнулся Ден.
— Никогда!.. Привет, Лиз, — обрадовалась она появлению Лиз Митчел, направлявшейся к их гримерной. — Вы сегодня быстро управились с ланчем.
Батлеру не оставалось ничего, как удалиться.
Сорокалетняя актриса прекрасно выглядела: платье подчеркивало ее пышные, зрелые формы; туфли на очень высоких каблуках, прическа — волосок к волоску. Ей незачем было глядеться в зеркало, однако Лиз тут же стала поправлять свой макияж.
— Нам испортил аппетит Дуг Уэлч. Пристал к Шарону с вопросами.
— А кто он? — спросила Барбара.
— Да репортер! От него не так легко отвязаться, но Айк выпроводил его, пригласив попозже зайти в павильон. Будь с ним осторожна: Дуг обожает разного рода скандалы, просто питается ими.
— Спасибо, запомню.
Лиз Митчел извлекла из серебряного портсигара сигарету и закурила.
— Уэлч ужасный нахал. Хватка как у дога. Однако Айк прекрасно с ним справился, что и следовало ожидать! — Актриса расцвела в улыбке. — Я любовалась Шароном: невозмутим, как укротитель, а у самого в
