Так или иначе, умирающий требовал отдать ему последний долг, и Дженна приняла решение. Завтра она позвонит незнакомому французу — во время обеденного перерыва. Дженна надеялась, что Лемаршан говорит по-английски так же хорошо, как пишет, и воздержится от проповеди, встречая ее в Париже. Письмо, в котором сквозил тайный упрек, вызвало у Дженны легкий боязливый трепет, и, вспомнив об этом, она вновь взглянула на конверт, лежащий на туалетном столике.
Дженна не решилась снова взять письмо в руки. Оно уже достаточно встревожило ее, и, даже если скрытый упрек существовал только в ее воображении, она не собиралась проверять свое предположение. Еще раз с беспокойством взглянув на конверт с французской маркой, надписанный размашистым почерком, она потушила свет и легла в постель. Завтра ей предстоит услышать голос написавшего ей француза, и эта перспектива ее отнюдь не радовала. Дженна понимала, что ей понадобится собраться со всеми силами, чтобы набрать указанный в письме номер.
Школа «Грей-Хаус» считалась привилегированным учебным заведением для девочек. Въезжая на просторную стоянку возле школы следующим утром, Дженна ощутила привычную, каждый раз охватывающую ее умиротворенность. Здесь она была счастлива. Благодаря своему образованию и усердию она получила работу в школе год назад и теперь преподавала английский прилежным девочкам из хороших семей. Обстановка в школе была благопристойной, спокойной и уютной — как раз такой, какую предпочитала Дженна.
— О, мисс Брайант! — встретила Дженну у входа секретарь школы. — Директор просила известить ее о вашем появлении. По-моему, она благоволит к вам.
Собеседницы понимающе улыбнулись друг другу. Это означало, что у миссис Константайн назначена встреча, а она любой ценой стремится избавиться от нее. Директриса жила в прелестном старом доме уже двадцать лет и не имела ни малейшего желания покидать его. Кому-нибудь из учителей непременно приходилось подменять миссис Константайн, когда внешний мир настоятельно требовал встречи. На этот, далеко не первый раз такая обязанность была возложена на Дженну.
По-прежнему улыбаясь, Дженна вернулась к машине и направилась в город. Сегодня утром миссис Константин придется провести урок английского самой, раз она командировала Дженну в город на открытие нового книжного магазина. Кто бы отказался от такого поручения? Еще улыбаясь, Дженна выехала на площадь, вышла из машины и заперла ее. У магазина уже выстроилась небольшая очередь любопытных, молодой менеджер пожимал плечами и улыбался. Он и не надеялся увидеть на церемонии открытия миссис Константин, которая уже давно приобрела репутацию эксцентричной особы. Выражение лица менеджера говорило само за себя, и Дженна подавила усмешку, собираясь перебежать через дорогу.
Она даже не заметила внезапно выскочившую машину. Раздался чей-то визг, маленькая очередь рассыпалась. Дженна была уже возле магазина, когда машину занесло, и она врезалась в стеклянную витрину. Все произошло так быстро, что девушка не успела отскочить. С изумлением увидев, как машина разбивает огромное стекло, она инстинктивно прикрыла лицо от брызнувших во все стороны осколков. Острая боль пронзила ее ногу, и Дженна упала.
На секунду она потеряла сознание, но не от боли, а от потрясения, и, открыв глаза, уставилась на море лиц, колыхавшихся вверху. Среди них внезапно появилось знакомое — Глин, офис которого располагался рядом, через дорогу. Вид его отчасти подбодрил Дженну.
— Все будет хорошо, Дженна, — деловито произнес Глин. — «Скорую» уже вызвали.
— Стекло?.. — слабо спросила она, чувствуя странное спокойствие.
— Да. Не беспокойся. Врач будет здесь через минугу.
— Я и не думала беспокоиться, — пробормотала Дженна. — Я ничего не чувствую — разве что голова кружится…
— Потеря крови, — со знанием дела произнес кто-то, и Глин сердито обернулся, но Дженну эти слова не встревожили. Она ощущала странную легкость и вскоре потеряла сознание. Очнулась она уже в местной больнице.
«Теперь я не смогу позвонить во Францию…» Эта мысль возникла в ее голове непонятно откуда. Дженна испытала смутное чувство вины и вместе с тем облегчение от внезапно появившегося предлога. Письмо обязывало к действиям, но несчастный случай избавил от необходимости что-либо предпринимать. Выйдя из больницы, она обязательно напишет отправителю письма и объяснится. Если будет еще не поздно, съездит во Францию. Встреча с призраками откладывалась, и эта отсрочка Дженну радовала.
— Ты уверена, что справишься сама?
После несчастного случая прошло уже две недели. Ширли помедлила в гостиной, с беспокойством поглядывая на Дженну.
— А с чем мне справляться? Ты приготовила завтрак, оставила обед на кухонном столе, убрала в доме и помогла мне спуститься вниз. Мне теперь решительно нечем заняться, кроме как вставать или садиться.
— Я хотела сказать… ты еще слаба, и вид у тебя такой рассеянный…
— Ширли, ты в своем уме? Я же только что вернулась из больницы, и вид у меня соответствующий.
— Ладно, только не поднимайся наверх, — распорядилась Ширли, направляясь к двери. — Ты ведь не совсем окрепла и можешь упасть в обморок. Тебе еще повезло — ты легко отделалась после такой потери крови, но теперь я не спущу с тебя глаз. Надеюсь, мистер Раштон сегодня приготовит ужин для вас обоих.
Дженна не питала такой надежды. Вчера вечером Глин действительно приезжал, но Ширли успела приготовить ужин, и, узнав об этом, Глин не смог скрыть облегчения. Нет, Глин был явно не создан для домашней работы, его вполне устраивала профессиональная деятельность. Дженна никогда не ожидала от него помощи даже в мытье посуды, если они ужинали у нее дома. С сегодняшним ужином она как-нибудь справится сама — правда, говорить об этом вслух Дженна не решилась. Ширли ни в грош не ставила мужчин, не способных «что-нибудь делать своими руками».
— Как-нибудь справимся, — успокоила Дженна соседку, и та зашагала к выходу.
Не успела Ширли открыть дверь, как раздался звонок, и Дженна застыла на пороге гостиной в своем длинном халате, гадая, кто бы это мог быть: почту принесли час назад, а знакомых у Дженны было не так много, чтобы устроить череду визитов. В больнице Дженну навещали только Глин и Ширли. Постоянные переезды помешали Дженне обзавестись близкими подругами, а ее сдержанная, слегка отчужденная манера поведения заставляла большинство знакомых держаться на расстоянии.
Пока Ширли открывала дверь, Дженна напряглась, и ее высокая, стройная фигура словно закаменела. Внезапно задрожавшими пальцами Дженна вцепилась в спинку дивана — по какой-то необъяснимой причине она узнала гостя прежде, чем он заговорил. На привлекательном и мужественном лице незнакомца появилось нетерпеливое выражение, что в сочетании с его ростом и шириной плеч внушало боязливый трепет.
Не удостоив Ширли даже взглядом, незнакомец обежал темными глазами холл и безжалостно уставился на Дженну.
— Мадемуазель Брайант?
Как он узнал ее? Дженна еще никогда не слышала, чтобы ее имя произносили таким обвиняющим тоном. Все, что ей удалось сделать, — только кивнуть головой: слова застряли у нее в горле при виде раздражения на смуглом лице незнакомца.
— Может, я сумею помочь? — решительно вмешалась Ширли, тоже уловив недовольство в голосе пришедшего. — Мисс Брайант…
— Все в порядке, Ширли, — сумела спокойно выговорить Дженна, отводя глаза. — Увидимся позже. Месье Лемаршан, если не ошибаюсь? — добавила она, собираясь с остатками сил и спокойствия.
— Да, мадемуазель.
— Тогда входите. — Даже ради спасения собственной жизни Дженна сейчас не смогла бы сдвинуться с места. Ширли вышла, унося на лице вопросительное выражение, а Дженна жестом пригласила высокого смуглого мужчину в гостиную.
Он решительно закрыл входную дверь и снова повернулся к Дженне. Какое совпадение — он приехал
