улыбнулся, то словно солнечный зайчик озарил его лицо и наполнил глаза теплом, растопившим ледяную оболочку, в которую Сидни заключила свое сердце. Его белые зубы сверкали на фоне темной щетины. Его удивительно чувственные губы будоражили мозг мыслями о сорванных украдкой поцелуях. Растаявший лед превратился в бурный поток, который поднимался все выше, грозя потопить ее в волнах безрассудства.
Люк, уловивший в ней эту метаморфозу, залился смехом. Вдруг его плечи поникли, словно внезапная неприятная мысль вернула его на грешную землю.
— Так, считаю. Раз, — он указал на Сидни пальцем, — два, — выставил еще палец, — три, — и крепко зажмурил глаза.
Где-то за его спиной раздался прерывистый крик, тут же перешедший в протяжный детский вопль.
— Заходите, — бросил он уже на бегу. — Сейчас вернусь. — Он скрылся в недрах затемненного дома, шлепая босыми ногами по паркету.
Ошеломленная, Сидни осталась стоять на крыльце. В ее сознание проникал только крик плачущего младенца, вызывая приступ забытой боли. А она-то думала, что все уже позади, за высокой стеной.
На собственном горьком опыте она убедилась, что только в бухгалтерских книгах все сходилось. В реальной жизни графа «дебет» значительно превосходила «кредит». Решив во что бы то ни стало сравнять результаты, Сидни начала жизнь заново и взялась за то, с чем семейной женщине с детьми не справиться: за настоящую карьеру, намереваясь подниматься по служебной лестнице насколько возможно высоко и не считаясь ни с какими препятствиями.
Женщина уже успела взять себя в руки, когда из-за угла появился Люк, подбрасывая на руках пухлого младенца. Это была девочка в цветастом розовом сарафанчике. Глубокие карие глазки и волнистые темные волосы не оставляли сомнений в том, кто ее отец.
Плач прекратился, и слышалось радостное гуканье. Сидни любовалась, как этот великан справляется с малышкой, перепрыгивающей с одного его плеча на другое. Что-то перевернулось в груди у женщины, и ее сердце мучительно заныло.
Добравшись до открытой двери, Люк уже улыбался, в его глазах искрилась такая радость, что у Сидни чуть не подкосились ноги.
Повернув ребенка лицом к Сидни, Люк произнес:
— Это Эмили. Рокси говорила, что вы сможете дать мне кое-какие советы по воспитанию детей в обмен на помощь в кулинарных вопросах.
Сидни проглотила образовавшийся у нее в горле ком.
— Она так сказала?!
— Я думал, вы в курсе…
Оказывается, нет. Почему Рокси скрыла от нее это? Догадывалась, что Сидни не пошла бы? Почему Люку не может помочь его жена? Стоп, этого ей знать не надо! Если быть откровенной, ей ничего больше не следует знать о сексуальном шеф-поваре и его прелестной дочурке.
Она подобрала свою сумку с поваренными книгами и вежливо и четко ответила:
— Извините, мистер Крандалл, произошла ошибка. Я не смогу помочь вам.
Мужчина нахмурился, улыбка исчезла, а у нее внутри все похолодело.
— Вы не участвовали в воспитании своих братьев и сестры? Рокси говорила…
Сидни почувствовала слабость в коленях, но самообладания не утратила. Она не нянька какая- нибудь! Она бухгалтер.
— Видите ли, мистер Крандалл…
— Люк. — Он уложил дочь на руках и стал ее укачивать. Девочка кряхтела и гукала. Сидни отвела взгляд от милого детского личика и решительно встретила помрачневший взгляд Люка.
— Люк. — Голос Сидни дрогнул, и она нахмурилась. — Я не знаю, что вам наговорила Рокси, но…
Он сделал шаг вперед, и его тень упала на нее. Сидни тут же забыла, что хотела сказать.
— Она говорила, что вы умеете обращаться с детьми.
— Умела. В прошлом. Н-но я давно не имела с ними дела. — Она вспомнила сладкий аромат покоившейся у нее на руках сестренки и порывистые объятия братишек. Ее решимость пошатнулась. — Мои братья и сестра уже взрослые.
— Вы не сможете мне помочь? — Морщины его стали резче, на лице появилось выражение безысходности. — Что же мне делать?
Сидни пыталась не поддаваться, но отчаяние в его голосе и боль в его взгляде подорвали ее усилия. В голове вертелся коварный вопрос: если она не поможет ему, поможет ли он ей?
Отчаяние охватило женщину. К кому еще обратиться за помощью? Для официального курса обучения не было времени. Что теперь делать? Сдаваться?
Ну уж нет. Она никогда не сдавалась. Или, поправилась Сидни, почти никогда.
Решение слишком много значило. На кон ставилась ее дальнейшая карьера. Допустим, она слегка преувеличивает, но скачущий пульс подсказывал, что перед ней выбор между карьерой и безработицей. Надо просто отринуть сомнения и сделать все необходимое. Главное, не дать волю чувствам, не впустить в душу Люка с его дочерью, не позволить одурманить себя ароматом детской присыпки.
Сидни сделала решительный шаг вперед. Она влетит как Мэри Поппинс, наведет здесь порядок и улетит обратно в свою жизнь… одна.
— Посмотрим, чем я сумею помочь.
Люк Крандалл почувствовал себя так, будто кавалерия протрубила «в атаку» и ринулась спасать его. Его пронзило ощущение облегчения и… легкое угрызение совести.
Выходит, Сидни не знала, во что ей обойдется урок кулинарии. Зачем Рокси понадобилось скрывать от нее этот факт? Впрочем, понятно. Рокси слишком углубилась в мысли о своем близком материнстве, чтобы помнить о мелочах. Да теперь это и не имеет значения. Сидни Рид здесь. И он нуждается в ее помощи.
Посадив себе на плечи гукающую Эмили, он повел Сидни через зону бедствия, именуемую его домом. Гостиная выглядела так, будто по ней пронесся смерч. Всю прошлую неделю Люк даже не пытался прибрать игрушки. И остальное тоже. Все время уходило на то, чтобы менять малышке подгузники.
— Э-э, Рокси хоть что-нибудь вам рассказала об Эмили? — спросил он, глядя в лицо женщине. Он пытался не обращать внимания на то, как обольстительно скривились ее губы. В глазах, голубых как техасское летнее небо, он прочел решимость и одновременно нежность, манящую, словно тепло солнечного света.
Встреть он Сидни две недели назад, непременно приударил бы за ней. Не ради стабильных отношений. Он никогда не стремился к этому. Но сам процесс ухаживания за женщиной был ему приятен. Теперь ему не хватало на это ни времени, ни сил. И все из-за Эмили. Как ни стыдно было признаваться, Люка тяготило вторжение в его жизнь маленькой, милой девчушки.
— Нет. — Голос Сидни смягчился. — А что должна была сообщить мне Рокси?
— Да, собственно, ничего. Я думал, может быть, она рассказала о моей… беде.
— Я не нянька, — напомнила Сидни.
— Вы не так поняли. — Люк остановился. — Дело в том, что мама Сидни… Шейла… моя бывшая девушка… э-э… мы никогда не были женаты… родила Эмили. Десять месяцев тому назад.
Глаза Сидни сузились.
— В наши дни такое положение вещей не является бедой, мистер…
— Люк. Беда… в том смысле, что… я не знал о ребенке. — Он тряхнул головой, словно не до конца осознал то, что произошло в последние несколько дней. — Я узнал только на прошлой неделе. Мы уже расстались, когда Шейла узнала, что беременна. И она решила самостоятельно растить ребенка.
— Почему? — спросила Сидни, глядя на него в упор.
Люк пожал плечами, сам толком не понимая причины. Он рос в неполной семье. Ему была знакома тоска по отцу, обида на мать, слишком сосредоточенную на своих неурядицах и не способную уделить сыну достаточно внимания. Он никогда не представлял себе Шейлу в роли матери. Она явно не была заинтересована в создании семьи. Он познакомился с ней во время ее командировки в Даллас. Люку импонировала ее независимость, решительность. Но больше всего привлекало ее умение держаться на
