встал в половине четвертого — я помню, как накануне он ставил будильник. Будильник, конечно, разбудил меня, и я слышала, как он возится в кухне, пьет кофе и наливает его в термос. Все его снасти, удочки, мотор были уже, конечно, в машине — он всегда все готовил с вечера. Перед уходом он. как обычно, заглянул в спальню и, увидев, что я не сплю, поцеловал меня. Помню, он пошутил — это была его обычная шутка — что поймает такого большого окуня, что даже не придется привирать по обычаю рыбаков. А потом я слышала, как он уехал Я... я... — Внезапно она судорожно вздохнула и наклонилась над столом, чтобы загасить сигарету.
— А вы слышали, не отъехал ли вслед за ним еще один автомобиль? — быстро спросил я, чтобы помочь ей справиться с чувствами.
— Нет. — Она уже овладела собой. — Вскоре я снова уснула. А потом зазвонил телефон, и женщина попросила меня позвать к телефону мистера Карлсона. К тому моменту, когда я окончательно убедила ее, что никакого мистера Карлсона в нашем мотеле нет. уже совсем расхотелось спать. Я умылась и подогрела кофе — он всегда оставлял чашечку и для меня. А минут через десять явился шериф.
— Вы помните точное время, когда ваш супруг выехал из дома?
— Где-нибудь около четырех, — ответила она, — он всегда уезжал в это время. Минут через 20 — 25 после того, как звонил будильник.
— А сколько времени нужно, чтобы доехать до того места, где он держал лодку?
— Около пятнадцати минут.
— Точное время, когда Келхаун наскочил на Стрейдера, известно?
Она кивнула:
— На следствии Келхаун показал, что его разбудил шум затормозившей машины. Он сразу посмотрел на часы — было двадцать минут пятого.
— Гмм... Еще один вопрос... Ваш супруг давал вам когда-нибудь повод для подозрений в неверности?
— Нет. — сказала она. — Конечно, нет!
— Вы помните, в этом возрасте иногда...
Глаза ее гневно сверкнули:
— Я же сказала... — Внезапно она замолчала. — Простите, — сказал она и улыбнулась. Потом провела рукой по волосам — характерный для нее жест, свидетельствующий об усталости, и добавила: — Я не хотела вас обидеть.
Она явно устала. Не очень-то хорошо выполняются предписания доктора.
Я потушил сигарету и встал:
— А теперь — в постель! Я принесу вам лекарство.
Я принес из своего номера одну таблетку снотворного.
Она улыбнулась:
— Вы и доктор Грэм — парочка никудышних заговорщиков. Неужели ни вам, ни ему не пришло в голову что я бы давно развязалась таким способом, если бы захотела?
— Откровенно говоря. — ответил я, — ни один из нас не был уверен, как вы справитесь с этой ситуацией. Вы — мужественная женщина. Гораздо мужественнее, чем мы о час думали.
Она встала и протянула мне руку.
— Ладно, идите отдыхать, пока я не уличила вас в обмане. Вы никогда не поймете, сколько вы сделали для меня.
— Спокойной ночи! — сказал я.
Закрыв черный ход, я вышел на галерею и сел на ступеньку крыльца напротив входа в мой маленький номер. Я покуривал и наблюдал за окрестностями, пока не пришла Джози. Кто знает, на что они решатся в следующий раз?
Когда Джози вернулась — это было около половины двенадцатого — и устроила себе постель в комнате рядом с миссис Лэнгстон, Джорджия уже мирно спала. Я велел Джози запереться на засов и тоже отправиться спать.
Придя в номер, я проверил, плотно ли заперто окно, и задернул занавески. Вспомнив о дробовике, я сочувствовал неприятный холодок. Мне казалось, что я все еще вижу два пустых глаза, которые ищут меня во мраке сарая, словно какой-то радар в кошмарном сне. Такого бы не испугался только круглый идиот!
Да, он был хитер! Он чуть было не убил меня а я не имел ни малейшего представления, кто он. И если я не высвечу его из этой темноты, прежде чем ему представится второй удобный случай, не очень-то у меня будет красивый вид когда меня найдут.
Я лежал в темноте, прислушиваясь к мерному жужжанию кондиционера и пытаясь отыскать в этом деле хоть какой-нибудь проблеск света.
Лэнгстон выехал на рыбную ловлю целым и невредимым самое раннее без десяти 4 и прибыл туда в 20 минут пятого — с проломленной головой и завернутый в брезент на заднем сиденье своей собственной машины. Поездка туда занимает 15 минут. Значит, за 15 оставшихся минут он успел куда-то заехать и получить смертельный удар по голове. Это место не могло быть где-то далеко. Правда, это обстоятельство мало мне помогло: городок маленький, и в такой ранний час, при полном отсутствии уличного движения, можно пересечь весь городок буквально за пять минут.
Но какую роль играет в этом деле женщина? Даже если бы мистер Лэнгстон и был дамским угодником — чего, кстати, по общему утверждению, не было, — он бы не отправился в 4 часа утра, да еще с рыболовными снастями, на свидание с женщиной. Это просто нелепо.
«Видимо, если уж в это дело и затесалась женщина, то эта женщина — подружка Стрейдера, та самая женщина, ради которой он сюда приезжал три раза. Но в таком случае какая могла быть связь между любовницей Стрейдера и Лэнгстоном?»
Самым легким ответом на этот вопрос был ответ, которого придерживается полиция: это была жена Лэнгстона... Нет, надо начинать с другой. Эта женщина жила в этом городке и, должно быть, знала Стрейдера раньше. За два месяца он трижды приезжал, чтобы повидаться с ней, а ведь поездка в оба конца составляет тысячу миль! Стрейдер не был любвеобильным подростком — значит, эта особа — девочка что надо! Конечно, никогда не знаешь, на какую женщину может польститься тот или иной мужчина, но много ли я здесь видел женщин, которые заставили бы меня проехать расстояние, равное длине штата Флорида, чтобы провести с ними пару часов?
Только одну!.. И опять мне пришлось вернуться к точке зрения полиции.
Я вздохнул в темноте и закурил сигарету. Тем не менее эта женщина где-то здесь, и я должен ее найти!
Пока у меня была одна слабая зацепка: когда она позвонила мне по телефону, то не изменила голос, не выдала себя за пьяную, как поступила в то роковое утро, позвонив миссис Лэнгстон. Это было ей не нужно. По их замыслам, через полчаса мне предстояло умереть. Не бог весть какая зацепка, но все же что- то.
Но как объяснить эту идиотскую историю с вентилятором?
И тут я даже привстал с постели, ругая себя тупицей и болваном. В истории с вентилятором не было ничего таинственного. Тот первый ее звонок, когда она резко прервала разговор, вовсе не был приманкой, как я считал. Или же был не только приманкой. Он был проверкой. Они меня проверяли.
Он видел, как я обходил телефонные будки. Так чего же проще: он подстроил мне ловушку, установив вентилятор возле какого-нибудь другого телефона-автомата, следил за мной, когда она звонила. Если я сразу же перебегу через дорогу, чтобы попытаться поймать ее, он прав в своих подозрениях. Я перебежал улицу и вернулся в заведение Олли, и он все понял. После этого она позвонила мне второй раз и послала меня под дуло дробовика. Все очень ловко, и вы не можете этого не признать, даже если вас разбирает страх.
Пока все логично. Но значит ли это, что мой враг — это один из четырех, которых я застал в «Силвер Кинге»: первый раз — Руп, Данливи, Олли и Перл Тэлли? Не обязательно, подумал я. Все, что я делал в этом городке, становилось известным; даже если он заметил меня на каком-то этапе моих поисков и следил, чтобы установить, что же я делаю, он мог и заочно узнать, что я появился в «Силвер Кинге». Хотя естественно было предположить, что все-таки кто-то из этой четверки.
Предположим, что это один из четверых. Кто же? Данливи работает на бензозаправочной станции на
