— Странно, что вам нравится подобный тип. Конечно, вы знаете, что он к тому же азартный игрок?
— Все джентльмены играют в карты. Фактически это одна из их светских обязанностей.
— Да, но многие ли пользуются этим для пополнения своего дохода? А о Джеке Байроне говорят именно так. Азартный искатель счастья.
Тепло чашки согрело ее внезапно похолодевшие пальцы. Видя, как Джек, играя в вист, определяет каждую выходящую карту, она готова была поверить утверждениям Терренса. Но это свидетельствует лишь об уме, Джека, не более того. Многие любят карточную игру, так что нет причин думать о нем плохо.
— Теперь, полагаю, вы скажете, что он слишком много пьет.
Терренс нахмурился:
— Пожалуй, в меру. По сравнению со многими аристократами он, можно сказать, трезвенник.
— Ну, хоть здесь избежал критики. — Грейс поставила чашку на стол. — В чем дело? Откуда такой интерес к лорду Джеку? Я не понимаю, как вы узнали о нем.
— Это оказалось нетрудно. Я всю дорогу в Бат слышал разговоры о вас обоих.
— И о чем же судачат?
— О том, насколько вы с ним сблизились. Как он сопровождает вас повсюду.
— Маловероятно, чтобы мое имя упоминалось в светской хронике. Где вы получили свою информацию?
Терренс отвел взгляд.
— У знакомого в этом городе, который следит за подобными делами.
— Вы хотите сказать — за мной? — нахмурилась Грейс.
У него хватило совести покраснеть.
— Я забочусь о вас и хочу быть уверенным, что с вами все в порядке. Вот почему я решил заехать сюда, вмешаться, пока еще не слишком поздно.
— Что вы имеете в виду? Я ни на что не жалуюсь.
— Это сейчас, а что будет дальше? О чем вы думаете, позволяя этому ловеласу ходить перед вами на задних лапках, красоваться и льстить? Он явно чего-то хочет от вас.
— По крайней мере, не моих денег, если вы намекаете на это.
— Познакомившись с мистером Джеком, я могу согласиться с этим утверждением. Дело гораздо серьезнее. Он хочет вас, Грейс, и не собирается предлагать вам кольцо в обмен на вашу благосклонность.
— Это не секрет.
— Что?
Девушка без смущения встретила его взгляд.
— Я знаю, что он хочет меня. Он сам мне сказал. И я понимаю, что лорд вряд ли при этом думает о браке.
— Но все равно продолжаете с ним встречаться? — Терренс поднял голос почти до крика.
Грейс кивнула:
— Да. Пока не решу, что делать дальше.
Вскочив, он нервно зашагал по комнате.
— Что решите? О чем вы думаете? Согласиться или нет? Будьте же благоразумны, Грейс. Конечно, вы никогда не пойдете на то, чтобы стать любовницей этого распутника.
Зная, что ее ответ ему не понравится, Грейс придержала язык.
— Он вас околдовал.
— Вовсе нет!
— Он соблазняет вас, заставляет идти против вашей натуры.
— Вы так действительно считаете? — поинтересовалась Грейс. — А разве все мужчины не таковы?
Оставаться в двадцать пять лет одинокой? Вечной старой девой, которая никогда не познает настоящей страсти или всей полноты близости с мужчиной? Вернувшись к дивану, Терренс сел рядом с ней.
— Вас соблазнят, а потом бросят. Вы будете опозорены. А он поступит с вами именно так. Поиграет, а когда это ему надоест, тут же забудет о вашем существовании. Он имел десятки женщин, проводить с ними время — его любимое занятие. Вы станете еще одной его жертвой. Соблазненной и покинутой. И что потом? Что будет с вами, поскольку, я уверен, вашей семье такая история не понравится.
Грейс закрыла глаза, думая о том же. А что, если Терренс прав? И она до такой степени безрассудна, что готова поступиться гордостью и достоинством ради мимолетной любовной связи с Джеком Байроном?
— Он аристократ, а мужчины его класса не берут в жены простых женщин, Грейс. Я понимаю, сейчас не лучшее время спрашивать, но я вынужден...
— Нет, Терренс, — прервала его она, догадываясь, о чем пойдет речь.
— Выходите за меня, позвольте мне сделать вас счастливой. Я окружу вас такой любовью, что вы навсегда забудете об этом человеке. Я докажу вам, какой приятной может быть совместная жизнь мужчины и женщины.
Грейс открыла рот, чтобы в который уже раз мягко отказать ему, но слова не шли. Она вдруг почувствовала неуверенность. В себе самой.
— Хорошо, — начала она и умолкла. Может, не нужно отталкивать Терренса?
— Но, дорогая... — Он по привычке собрался возражать. — Что? Что вы сказали?
— Я обдумаю ваше предложение.
Терренс просиял от радостного удивления:
— Правда?
— Да. А теперь почему бы нам не поговорить о чем-нибудь другом? О последних событиях в Лондоне, например. И пока вы услаждаете мой слух, я налью вам еще чаю.
Джек сидел, откинувшись на спинку кресла, слушал актеров на сцене, но его интересовала только девушка рядом с ним.
В вечернем платье из переливающегося зеленого шелка Грейс выглядела прелестно. В ней чувствовалась женственность — яркая, уверенная. Пышные рыжие волосы подчеркивали матовую нежную кожу, и ему внезапно остро захотелось прильнуть к ее губам, вкусить их нектар.
К несчастью, зрительный зал театра совершенно не подходил для воплощения его бесстыдных мыслей в жизнь. Особенно учитывая присутствие тети Джейн, сидящей в ряду перед ними. Джеку пришлось ограничиться более целомудренными ласками. Пользуясь темнотой ложи, он взял руку Грейс и положил себе на бедро.
Девушка только искоса взглянула в его сторону. Но когда реплика в пьесе вызвала аплодисменты, она мягко высвободила руку, чтобы внести свою лепту одобрения происходящему на сцене.
— Что-нибудь случилось? — прошептал ей на ухо Джек.
— Ничего, — с улыбкой ответила Грейс.
Он снова откинулся в кресле и стал следить за пьесой. Актер, играющий Петруччио, обнял свою Кэт за плечи. Зрители смеялись над не вполне пристойным диалогом, который исполнители произнесли с непогрешимым мастерством.
Глядя на профиль Грейс, он осторожно провел кончиками пальцев по её шее. Она вздрогнула и дернула плечом, чтобы отвести его руку, но Джек начал играть локоном на затылке.
— Перестаньте, — тихо попросила она.
— Почему?
— Потому что это неуместно.
Вместо этого он занялся мочкой уха, вызвав у нее дрожь.
— Что именно? — улыбнулся он.
— Мы ведь в театре.
— Да, но в этом темном углу нас вообще не видно.
— А как насчет тети Джейн?
— Она занята пьесой. — Наклонив голову, он игриво сжал зубами мочку ее уха.
