Богу, что прихватил с собой несколько книг. Похоже, у него будет масса времени насладиться одиночеством.
Конечно, Грейс права, он заслужил ее гнев и даст ей некоторое время, чтобы преодолеть разочарование. Но раз они теперь женаты, им придется найти способ ладить друг с другом.
А пока он может поспать. Скрестив руки на груди, Джек закрыл глаза.
Как он посмел заснуть, с негодованием думала Грейс. Она уже была готова ударить его ногой, но потом сочла такой поступок чрезмерным.
Да, гнев не принесет ничего хорошего ни ей, ни ему. Но если она перестанет ненавидеть его за то, что он сделал, между ними все будет кончено.
Грейс вытерла слезы, глядя в окно на проплывающие мимо заснеженные поля, которые мерцали под солнцем, будто искрящиеся бриллианты. Когда у нее устали глаза, девушка крепко зажмурилась, прижалась к роскошной обивке сиденья и через несколько минут уснула под ритмичное покачивание кареты.
Уткнувшись лицом мужу в плечо, она согрелась, расслабилась и устроилась поудобнее.
— Джек...
— Спи. Я внесу тебя.
Как мило. Нахмурившись, она очнулась. Куда это, интересно, собирается ее нести этот ловелас?
Лишь когда Джек поднял ее на руки, Грейс толкнула его:
— Что ты делаешь? Где мы?
— У нашего коттеджа. Я помогаю тебе выйти из кареты.
— Не стоит утруждаться. Отпусти меня немедленно.
— Грейс, не будь такой,— вздохнул он.
— Какой? — Окончательно проснувшись, как будто ей высыпали на голову ведро снега, девушка стала вырываться. — Я говорила, чтоб ты не прикасался ко мне. Что здесь непонятного?
Джек стиснул зубы, потом вдруг опустил ее на сиденье и быстро выбрался из кареты. Ей понадобилась целая минута, чтобы прийти в себя, и когда слуга помог ей выйти, мужа уже не было рядом. Она посмотрела на коттедж. В другое время, вероятно, нашла бы его очаровательным, но сегодня и смотреть на него не хотелось. Вздохнув, Грейс толкнула дверь.
Внутри было очень тепло. Из главной комнаты с большим каменным камином, где пылал огонь, шел коридор, на противоположной стороне которого находились маленький кабинет, столовая и кухня.
Оттуда и появилась хозяйка. Поприветствовав Грейс радушной улыбкой, она повела ее наверх и открыла дверь в одну из двух комнат.
— Надеюсь, вам будет удобно. Тут горячая вода и полотенца, ужин будет на столе, как только вы и его светлость будете готовы.
— Простите, — остановила приветливую женщину Грейс, когда та собралась выйти. — Я очень устала после дороги. Нельзя ли прислать мне ужин сюда?
Та немного удивилась, но потом быстро ответила:
— Конечно, миледи. Как пожелаете.
Миледи...
Сначала Грейс не поняла, что хозяйка обращается к ней. Да, ведь теперь она замужняя дама, с новым именем и высоким титулом. Хотя она чувствовала себя потерянной и одинокой, связанной с человеком, который ее не любит и не полюбит никогда.
Попросив хозяйку прислать ее служанку, Грейс налила воду в фарфоровый таз, вымыла руки и умылась.
Остаток вечера прошел медленно, пока она ждала, не придет ли Джек и не потребует ли, чтобы она присоединилась к нему. Он так и не появился. Ни когда она ужинала одна в своей комнате, ни позже, когда готовилась ко сну, болтая с горничной о всякой ерунде.
Если б Грейс не слышала, как Джек разговаривает с одним из слуг, она бы даже не знала, что он находится в доме.
Горничная помогла ей надеть белую ночную рубашку и удалилась. Поставив горящую свечу на прикроватный столик, Грейс легла в постель и закрыла глаза. Он не придет. Получил то, чего хотел, и она ему больше не нужна. А после того что этот негодяй сделал, у нее тоже нет желания делить с ним постель.
Она горестно вздохнула, и слеза капнула на холодную наволочку подушки. Утерев слезы, Грейс заставила себя отогнать печальные мысли.
Несколько минут спустя она уже спала, когда матрас на пустой стороне кровати чуть качнулся, заставив девушку снова открыть глаза.
— Джек?
— А ты ждешь еще кого-нибудь? — усмехнулся он.
Грейс натянула одеяло до подбородка.
— Только не тебя! Что ты здесь делаешь?
— По-моему, это ясно. Я собираюсь лечь.
Она мгновенно села.
— О нет. Здесь ты спать не будешь.
Джек стянул через голову рубашку и бросил на ближайший стул.
— А кто говорит о сне?
— И ничего иного ты не будешь делать.
Вместо спора он продолжал раздеваться, пока не остался в одних кальсонах.
— Я к тебе не прикоснусь, обещаю. Так что можешь не беспокоиться о своей добродетели. Ужасно хочу спать.
— Если ты собираешься только почивать, делай это где-нибудь еще. В другой комнате, например.
— Другая комната, если ты успела заметить, это библиотека. Единственная кровать только здесь.
— Тогда спи на диване в гостиной. По длине он подойдет даже тебе.
— И не собираюсь! — Подняв одеяло, он лег на своей половине кровати.
— Прекрасно! Значит, там буду спать я.
Молниеносным движением Джек схватил ее за руку.
— И не надейся. Мы будем спать вместе. А теперь ложись. Уже поздно.
Грейс попыталась вырваться:
— Отпусти меня!
— Да я и не собираюсь к тебе приставать, с чего ты взяла?
Но ее реакция не имела отношения к скромности, только к чувствам. Когда она раньше спала с ним, то только потому, что любила Джека, надеясь, что он ответит ей взаимностью. А теперь просто глупо делить постель с чужим человеком.
Девушка собралась отказать ему, когда он свободной рукой обхватил ее за талию, потом, игнорируя сопротивление, потянул на кровать и уложил под себя.
Несколько секунд Грейс не могла вздохнуть, сердце грозило выскочить из груди. Джек накрыл ее, как живое одеяло, и, забывшись, она впитывала знакомое приятное ощущение, вдыхала его запах.
— Мы можем оставаться так всю ночь, — сказан он. — Или ты можешь занять одну сторону кровати, а я другую. Твой выбор.
Она попыталась столкнуть его, только сейчас осознав, насколько он возбужден. Но здоровый мужчина реагирует так на любую полуголую женщину, лежащую под ним. Джек просто хотел получить удовольствие, не больше того.
Горло у нее перехватило от непролитых слез, и она двумя руками толкнула его.
— Слезай с меня. Я буду спать здесь, так и быть.
На миг в его лазоревых глазах мелькнул едва уловимый намек на разочарование, как будто он надеялся, что Грейс продолжит борьбу.
— Значит, ты остаешься? — спросил он.
— Да. Учти, мне очень тяжело. Ты весишь целую тонну.
Джек выполнил ее требование с улыбкой, в которой не было ни капли раскаяния.
