— Шесть.
— Успеете разгрузить?
— Мы-то разгрузим, а вот капитаны побаиваются, что не успеют вернуться, как бы им тут зимовать не пришлось.
— А вы как считаете?
— Думаю, что двум последним пароходам действительно придется зимовать.
— А как же я буду объяснять это министру морского флота? Почему задержались?
— Четыре дня штормило, причалы были разбиты, пришлось восстанавливать. Да и весь этот тюлькин флот… — Борисов кивнул на залив. — Разве этими дырявыми калошами перетаскаешь столько груза?
— Да, флот у вас действительно неважный, — согласился генерал. — Надо вам дать новые суда. Сколько примерно потребуется, если объем перевозок в будущую навигацию возрастет, скажем, в два раза?
— Нисколько.
— То есть?
— Простое увеличение количества судов почти ничего не даст. Мы просто не в состоянии будем их разгружать. Больше двух барж к пароходу все равно не поставишь — по одной с каждого борта.
— Где же выход?
— Надо строить порт, товарищ генерал.
— Это, брат, дорого да и нерентабельно. Навигация здесь полтора, от силы два месяца длится, а остальные десять месяцев порт будет простаивать. Дешевле и проще построить собственную производственную базу, в первую очередь завод железобетонных изделий или хотя бы цех. Тогда объем перевозок и стоимость строительства сразу сократятся. Согласны?
— Нет.
— Почему?
— Извините, но мне кажется, что вы не учитываете перспектив. Я недавно говорил с геологами, они утверждают, что в ближайшие два-три года здесь начнется промышленная разработка многих ископаемых. Не знаю, будут ли строить здесь заводы, но если не руду, то и металл вы тоже не будете возить самолетами. Значит, нужен будет порт. И если его строить, то начинать надо именно сейчас. Что касается навигации, то ее можно продлить. Я не знаю перспективных планов строительства ледокольного флота, но мне кажется, если это будет нужно, порт может быть открыт почти круглый год. И наконец, производственная база. Я не специалист, боюсь что-либо утверждать, но мне кажется, что ее строить не нужно. Сейчас у нас пароходы уходят отсюда порожняком. А потом, наоборот, отсюда пойдут с рудой или металлом, а сюда порожняком, если не считать не такого уж большого количества необходимых продуктов. Поэтому не лучше ли средства, отпущенные на строительство собственной базы, или хотя бы часть их вложить в строительство порта?
— Все это надо посчитать с карандашом в руках, — сказал генерал. — Но вообще-то в вашей мысли что-то есть. Я вас вот о чем попрошу: сядьте-ка вместе с плановиками, геологами, кто тут еще есть? Насчет ледоколов мы в Москве прикинем. Так вот, сядьте и составьте докладную записку на мое имя. Сколько времени вам для этого потребуется?
— Откровенно говоря, не знаю. Мне еще не приходилось заниматься такими вещами.
— Вам тут есть кого за себя оставить?
— Есть. Мичман Туз эти шесть пароходов и без меня разгрузит.
— Тогда вот вам неделя сроку. К моему отъезду составьте такую записку. В точные расчеты не влезайте, сейчас всего не учтешь, но прикиньте хотя бы приблизительно. Причем при подсчете стоимости строительства и обслуживания порта округляйте не в меньшую, а в большую сторону.
В это время Борисова позвали. Подошла баржа с листовым железом, не знали, куда его складывать. Борисов побежал звонить Савкину, но того ни дома, ни в управлении не было.
Савкин и Жаров были в клубе и ломали голову над тем, как переделать трибуну. Единственная трибуна была сделана из расчета на высокий рост Щедрова, а для генерала Вилкина никак не подходила.
Решили сделать к трибуне приступочку, а чтобы она не путалась под ногами у других, сделали ее откидной. Нажмешь кнопку — откинется, еще раз нажмешь — убирается. Опробовали — получилось вроде неплохо.
Но когда Щедров предоставил слово генералу, в приступочке что-то заело. Сколько Савкин ни нажимал на кнопку, приступочка не откидывалась.
Савкин опять стал ковыряться в приступочке, она неожиданно откинулась и стукнула его по лбу. В президиуме сдержанно засмеялись, генерал тоже улыбнулся и сказал:
— Видно, есть еще бог.
— Так точно! — вытянулся Савкин.
Зал вздрогнул от дружного хохота.
Генерал встал, подошел к трибуне, поднялся на приступочку.
— Между прочим, — сказал он с улыбкой, — примерно вот на таком уровне мы пока осуществляем и механизацию строительных работ.
Зал опять оживился, послышался смех.
— И уж если говорить серьезно, механизация строительных работ, особенно в районах Крайнего Севера, сейчас встает как одна из главных задач. У нас слишком много ручного труда, поэтому мы вынуждены держать тут много людей, а условия жизни здесь, как видите, весьма отличаются и от Южного берега Крыма, и от Черноморского побережья Кавказа…
22
Над докладной запиской они промучались всю неделю, а тут еще заболела машинистка, и солдату- писарю потребовался чуть ли не целый день, чтобы отстучать одним пальцем эту записку на машинке. Генерал уже уехал на аэродром, и Олегу пришлось мчаться к самолету.
— Хорошо, что успели, — сказал генерал. — А то почта у вас тут по месяцу ходит.
Он уже собирался влезть в самолет, когда прямо к трапу подкатила машина, из нее выскочил взмокший Савкин.
— Уф, едва успел! — сказал он, вытирая со лба пот. — Товарищ генерал, мы вам на дорожку рыбки приготовили.
— Рыбки? Это хорошо, хотя я и не припоминаю, чтобы просил вас об этом. Ну, покажите.
Двое солдат вынули из машины зашитую в холст нельму. Когда ее поставили на попа, она оказалась генералу как раз до плеча.
— Хороша! — похвалил генерал. — Спасибо. Сколько я должен?
— Ничего.
— Тогда везите обратно. Подношений не принимаю, — обиделся генерал и пошел к трапу.
— Извините, товарищ генерал. — Савкин забежал вперед. — Я не хотел обидеть, я от души.
— Я же вам сказал, что подношений не принимаю. Ни рыбой, ни борзыми щенками. Неужели вы, Савкин, думаете, что я, генерал, не в состоянии за это заплатить? Вы-то где ее взяли?
— У рыбаков.
— Сколько заплатили?
— Да я не деньгами, товарищ генерал.
— Знаю, что вы свои не заплатите. Ну, так чем заплатили?
— Два литра спирта дал, они и довольны.
Генерал полез в карман, достал бумажник, вынул из него двадцатипятирублевку и протянул Савкину:
— На эти деньги купите спирт, благо, он у вас даже в магазине продается. Оприходуете и квитанцию пришлете мне. Поняли?
