А когда они покончат с едой и вдосталь наговорятся о пустяках, он скажет ей о главном — о своих надеждах на будущее. Вряд ли она станет возражать против этого. Разумеется, скажет откровенно, ясно даст ей понять, как будут строиться их отношения. Ни один из них не должен рисковать своей свободой.
А потом?..
Волна нестерпимого жара пробежала по его жилам, так что он с трудом перевел дыхание. Боже, как же ему хотелось, чтоб этот старый драндулет мог летать.
Челсия, стоя в ванной у зеркала, посмотрела на свое отражение и со вздохом произнесла: «На кого ты похожа, Лаутон». Испачканная блузка, осунувшееся от усталости лицо, покрасневшие руки. Но зато квартира полностью готова к переезду Ника и Кэти. Она проявила такую небывалую энергию, ей все так удалось, что она сама поразилась. Она даже сбегала в магазин за продуктами, чтобы приготовить еду на завтра и к сегодняшнему ужину, который уже стоял на плите.
Она улыбнулась, представляя, как удивится Ник, войдя в дверь. Он осмотрит сияющие чистотой комнаты, вдохнет аппетитный запах жареных цыплят, взглянет на умело сервированный стол, и его похвала будет ей лучшей наградой.
Она усадит его за стол, подаст ужин, а пока он будет есть, распакует вещи. Переезды всегда так утомительны, он не сможет не оценить ее помощь.
А после того, как он поужинает, может быть, у них останется время поговорить. Ей необходимо разрушить то неверное представление, которое у него сложилось относительно нее. Она ответственный, серьезный человек, а не какая-нибудь легкомысленная девчонка. Ей хотелось, чтоб он знал: они оба разделяют одни и те же идеалы во всем, что касается дома, работы, семьи.
А после разговора?..
Челсия сама не знала, что она надеется получить в результате. Одобрение? Уважение? Уверение, что она как раз такая женщина, о какой он мечтал? Легкая улыбка озарила ее лицо.
Но сначала ей нужно привести себя в порядок. Она посмотрела на часы. Еще есть время заскочить домой и переодеться.
Он постучал в дверь. — Челси?
— Входи.
Переступив порог, Ник почувствовал неудержимое желание заключить ее в объятия. Но тут в нос ему ударила такая разнообразнейшая гамма ароматов, что он едва удержался на ногах. Преобладающими были запах хлорки, свежеиспеченного пирога и мясной подливки.
— Ты показал хорошее время, — сказала Челсия, улыбаясь чуть напряженно и ожидающе.
— Движение на дорогах небольшое. — Он водрузил сумки с едой на журнальный столик и, быстро оглядев комнату, уставился на нее. — Ты уже в другой одежде!
Выглядела она весьма изысканно. Пожалуй, даже слишком. Довольно-таки изящное бирюзовое платье в обтяжку, жемчуг, белые бальные туфельки.
Даже подкрасилась. Помада, тени и все такое прочее.
— Ты куда-то собралась?
— Нет. — Она закусила губу, и он понял, что не смог скрыть легкой досады, которой совсем не хотел обнаружить.
— Ну, хорошо. Ты выглядишь потрясающе. — Недоступная ни поцелую, ни прикосновению, но от этого не менее прелестная. — А чем ты занималась, пока меня не было?
— О, немножко похозяйничала. Мне что-то не сиделось.
— Господи… — Ник, наконец заметил это «немножко». Одного взгляда на ее руки было бы достаточно, чтоб догадаться. И сама она выглядела уставшей. Надежды, которые он лелеял весь день, становились все призрачнее. — Газовщик приходил?
— Угу.
Разумеется, приходил. Ник мог бы понять это по запаху из кухни. Он с досадой посмотрел на сумки, лежащие на журнальном столике. Она проследила за его взглядом.
— Что это?
— Всякие китайские деликатесы.
— О! — Она явно огорчилась. — Я увидела, что в доме нет ничего съестного, и поэтому вышла и купила продукты. Просто подумала, что вам с Кэти вряд ли понравятся пустые полки. Надеюсь, ты не против, что я приготовила и кое-что на ужин.
Ник чувствовал все возрастающее разочарование. Вечер совсем не походил на тот, каким рисовался в мечтах.
— Я же говорил тебе, что заеду в китайский ресторан.
Она сжала руки.
— Я забыла. Прости. Но это ничего. Теперь вам с Кэти хватит еды на всю оставшуюся неделю.
Ник прошел в кухню, почти боясь того, что он там увидит.
Ну, разумеется, обеденный стол накрыт — цветы, свечи, салфетки в фужере, уложенные веером. Пол вымыт, на подоконнике остывает шоколадный кекс.
— Челсия, ради Бога, что ты тут натворила? Она вошла за ним, ступая как-то неуверенно, и, скривив губы, спросила:
— Тебе не нравятся цыплята, поджаренные на решетке?
Ник провел рукой по лицу.
— Нет. Вернее, да. То есть я хочу сказать, что все прекрасно. Только стоило ли так хлопотать?
— Пустяки. Мне самой это доставило удовольствие, — сказала она тихо, только голос у нее был какой-то безрадостный.
— Я успею до ужина принести вещи из фургона?
Она мельком взглянула на плиту и неопределённо пожала плечами.
— Я просто подумал, что хорошо бы установить стерео…
— А нельзя это отложить? Не такая уж это важная вещь.
Ладно, значит, не будет непринужденного ужина на ковре, не будет бразильской самбы. Ник с шумом вобрал в себя воздух и медленно выдохнул.
— Надеюсь, у тебя есть в фургоне простыни. Здесь вообще нет постельного белья.
— Думаю, найдутся. Я сейчас принесу.
— Хорошо. Пока ты будешь есть, я застелю кровати.
— А разве ты ко мне не присоединишься?
— Может быть, к десерту.
Ладно, значит, Челсии не будет тоже. Он рывком отодвинул стул, распрощавшись со своей последней мечтой.
— Ты предпочитаешь китайскую кухню или то, что я приготовила?
— Это. — Он рассеянно кивнул на плиту.
— Цыплята получились хорошо, но рулеты, боюсь, подгорели. — Она вскинула голову. Что, черт возьми, с ней происходит?
Нагнувшись к холодильнику, она достала оттуда бутылку белого вина, собираясь поставить ее на стол. Это было уже слишком.
— Челсия, в чем дело?
— Что ты имеешь в виду? — У нее будто сдавило горло.
— Вот это. — Он широким жестом обвел комнату. — И это. — Он дернул ее за подол. — Я уезжаю на каких-то шесть часов и нахожу здесь совершенно другого человека.
Челсия каким-то замедленным движением поставила бутылку, подбородок у нее задрожал.
— Прости. — Ник рукой откинул волосы и вздохнул. — Но сегодня ты едва себя не доконала. И, главное, зачем? Что на тебя нашло? Здесь есть служба по уборке квартир, ты же знаешь. Они просто по чистой случайности сюда не пришли.
— Где простыни? — Челсия уставилась в потолок, прежде чем он успел поймать ее взгляд.
— На заднем сиденье. Светлый чемодан.
Она кивнула и удалилась, цокая каблуками и еще выше закинув голову.
