подушку.
Рикки, с дергающимся лицом и горящими фанатичным огнем глазами, стоял перед Селией. На ладони его дрожащей руки лежала крупная жемчужина.
— Жемчужины мистера Лорри другого цвета и вообще отличаются по величине, — сказал он. — Значит, в комнате был еще кто-то, мисс Селия! Значит, я все-таки прав! Я ведь говорил вам, что мистер Лорри не мог застрелиться. Это на него совершенно не похоже. Он бы нашел какой-нибудь другой выход. Когда я был с ним, я видел, как он выпутывался из более сложных обстоятельств. Вы ведь не думаете, что он струсил? Я не могу поверить, чтобы он испугался. А теперь, в доказательство моих слов, я нашел эту жемчужину. Я сейчас же отнесу ее инспектору Твайну.
— Дайте ее мне, Рикки, — сказала Селия спокойно.
В глазах Рикки вспыхнуло подозрение, но он все же протянул Селии жемчужину. С неясным ощущением страха Селия взглянула на нее; это была прекрасная черная жемчужина из запонки, выпавшая из оправы. Где она видела такую же? Внезапно она вспомнила: в ночь смерти Лоринга она заметила две точно такие жемчужины у Хайса!
«Множество мужчин носят запонки из черного жемчуга», — подумала Селия, но гнетущий страх, охвативший ее вначале, не оставлял ее.
— Где вы нашли это, Рикки? — спросила она.
Рикки весь насторожился, как охотничья собака, делающая стойку при подозрительном шуме.
— Полиция опечатала ту комнату, — ответил он, — но они не знали о том, что известно мне: о маленькой двери около камина и ходе под камином, который мне когда-то показал мистер Лорри. Я целые дни проводил в этой комнате в тщетных поисках каких-нибудь улик. И только сегодня я нашел эту жемчужину. Я не заметил ее раньше только потому, что она такая темная.
— Откуда ведет ход? — спросила Селия.
— Из винного буфета, что под лестницей. Две ступеньки внутри его — это начало хода, — ответил Рикки.
Селия спрятала жемчужину в сумочку. На немой вопрос, застывший в глазах взволнованного Рикки, она мягко сказала:
— Не беспокойтесь, Рикки, я отдам ее вам, когда инспектор Твайн будет здесь.
Немного позже, когда Рикки куда-то ушел, Селия подошла к буфету. Отперев его, она сразу увидела ступеньки, о которых ей говорил Рикки. Она зажгла спичку и, осмотревшись внутри буфета, заметила над своей головой большой крючок. Откинув его, она открыла небольшую дверцу и минуту спустя очутилась в той самой комнате, где нашли тело Лоринга.
Кругом царила глубокая тишина. Склонив лицо почти в уровень с полом, она принялась шарить руками вокруг, в надежде найти то, что ей было нужно. Не найдя ничего, она попробовала поискать с помощью головной шпильки в щелях под панелью. Под окном она наткнулась на что-то твердое и выковыряла из глубокой щели круглую оправу от запонки, сделанную из платины.
Она подняла ее. Посередине была выгравирована монограмма «Р. Б.». Вернувшись к себе, Селия примерила оправу к жемчужине, она точно подходила к ней. Эти маленькие буквы «Р. Б.» угрожающе глядели на Селию. Ей стало страшно. Почему? Ведь у многих людей могли быть такие же инициалы! Но Селия знала только одного человека, имя которого начиналось этими двумя буквами — Роберт Брекенридж.
Внезапно она решила поговорить с Хайсом.
— Милорда нет дома, — ответил ей лакей.
— Мне необходимо его видеть по важному делу. Я подожду. Лакей ввел ее в маленькую комнату с окнами, выходящими в небольшой сад, освещенный лучами заходящего солнца.
«Ах, как хорошо!» — подумала Селия, вдыхая аромат цветущих роз, вливавшийся в окно.
Она оглядела комнату: вдоль стен стояли книжные шкафы, а в углу — старинный письменный стол, на котором находилась большая фотография в лакированной, черной с золотом, раме.
Селия подошла ближе, чтобы лучше разглядеть карточку. Из рамки на нее взглянуло спокойное лицо леди Виолы Трент. Внизу на фотографии была подпись: «Моя любовь всегда с вами — Пенси».
Волна противоречивых чувств захлестнула Селию. Внезапно охваченная гневом, с пылающими щеками и ярко горящими, как темные звезды, глазами, она резко отвернулась и столкнулась лицом к лицу с Хайсом, который бесшумно вошел в комнату.
Их взоры встретились. Селия держала в руках карточку леди Виолы.
— Как поживаете, мисс Лоринг? Здравствуйте! — непринужденно поздоровался Хайс. — Лакей сказал, что вы ждете меня. Если б вы раньше позвонили мне по телефону…
Он взял из рук Селии карточку и поставил ее на место, затем тем же любезным и равнодушным тоном сказал:
— Вы, вероятно, много пережили за это время. Мне очень жаль…
Селия поняла, что он ждет от нее объяснения.
Девушка молча глядела на него и, совершенно забыв о причине, которая привела ее сюда, думала: «Он совсем не такой, как тогда. Но почему? Почему? Если бы он хоть улыбнулся!..»
Хайс вынул портсигар.
— Вы разрешите? Благодарю, — и совсем недвусмысленно поглядел на часы.
Щеки Селии запылали еще сильнее; она протянула Хайсу жемчужину и поломанную оправу от запонки.
— Вот, — сказала она, — это вещи вашего брата?
Лицо Хайса мгновенно изменилось. Ничего не ответив, он бросил быстрый взгляд на Селию, потом на жемчужину.
— Я нашла это в комнате, где умер мой брат, — пояснила она. — Увидев эти инициалы, я решила показать запонку вам. Я видела у вас тоже черные жемчужины в запонках.
— Мой брат сегодня уехал из Англии, — сказал Хайс.
— Уехал из Англии? — повторила Селия, и ее глаза досказали то, чего не решились произнести губы.
Хайс понял ее взгляд. Он был зол на себя за то, что сообщил Селии об отъезде Роберта, и совершенно бессознательно зол на Селию за то, что она узнала об этом.
Он был уверен, что у Селии возникло подозрение, и она ломает себе голову, чем объяснить такой внезапный отъезд Роберта.
Хайс вдруг сказал более резко, чем намеревался:
— Я, конечно, не знаю, каким образом эта запонка могла попасть в руки вашего брата.
— Как вы смеете! — вспыхнула Селия, — как вы смеете!
И прежде чем Хайс успел что-либо возразить, она бросилась вон из комнаты и, стрелой спустившись с лестницы, выбежала на улицу.
Хайс бросился вслед за ней, втайне проклиная свою резкость. Очутившись на тротуаре, он окликнул ее. Селия, не останавливаясь, полуобернулась. В этот момент из-за угла неожиданно вынырнуло такси. Раздался резкий предостерегающий гудок, но было поздно: Хайс увидел, как Селия нелепо взмахнула руками и упала.
Глава V
Селия пришла в себя в комнате с белыми стенами и огляделась с любопытством и легким страхом. Она не произнесла обычного в таких случаях: «Где я?», но ее глаза яснее слов спрашивали это, и у нее было совсем испуганное лицо, когда она поздоровалась с входящим доктором.
Вильям Уоллес был молодой, высокий и очень добрый шотландец; у него было очень мало денег, но много честолюбия, и ему приходилось вести жестокую борьбу с жизнью, чтобы кое-как свести концы с концами. Несмотря на это, он был постоянно в хорошем настроении, и хотя его обед часто состоял из
