— Веселая? Славная?
— Да. И похожа на цветок.
— Как так? — спросила заинтригованная Венеция.
— О, это трудно объяснить. Она какая-то цветущая, знаете ли, открытая… — Английского Хоакины было явно недостаточно для описания очарования Фернанды де Трастамара. Она оставила попытку и обратила свое внимание на булочки.
— А что нужно надеть на такой званый ужин? — спросила Венеция. — Вечернее платье?
— О да, и еще драгоценности.
— Боюсь, что у меня мало драгоценностей, — несколько растерялась Венеция и подумала, что даже это — явное преувеличение.
— Ну и не надо. Вы такая хорошенькая — вам они не нужны.
Венеция подумала, что, если это и в самом деле будет такой торжественный ужин, как сказала Хоакина, надо завтра съездить на побережье и посмотреть, не найдет ли она в бутике подходящего платья.
Так девушка и сделала, покинув castillo вскоре после завтрака. В машине было очень жарко, и Венеция вздохнула с облегчением, когда наконец приехала в город, достаточно хорошо патронируемый богатыми эмигрантами, чтобы иметь несколько эксклюзивных бутиков. В первом же Венеция обнаружила такое восхитительное платье, что поняла — больше искать не надо. Простого покроя платье с бледно- зеленой газовой накидкой на бледно-зеленом шелке выглядело как вечная весна. Она купила также бархатную ленточку на шею под цвет платья, чтобы можно было повесить на нее свой золотой медальон. Довольная покупками, девушка прошла по узкой, выложенной плиткой улочке старого города в маленький ресторанчик, где и пообедала.
Путь назад показался менее долгим и утомительным, поскольку солнце теперь светило в спину. Достигнув дороги, ведущей в деревню, Венеция, поддавшись настроению, свернула на нее, очарованная типично испанской атмосферой этого местечка. Она оставила машину возле гостиницы и начала бродить по узким, извилистым, мощенным булыжником улочкам, восхищаясь белыми домиками с патио неправильной формы, утопающими в цветах. Девушка повернула за угол и вдруг увидела Аннину и какого- то юношу.
Венеция застыла как вкопанная. Что делает здесь Аннина? Да еще с молодым человеком? Тем более, что парень на первый взгляд был явно не ее круга. Он выглядел человеком из рабочей среды. Хотя, возможно, его небрежная одежда вводила в заблуждение. Но Венеция не думала, что этого молодого человека одобрил бы дон Андре. Хотя даже на расстоянии было видно, что он красавец.
Венеция отвернулась. Аннина не могла быть здесь одна. Эмилия и Хоакина наверняка где-то поблизости, или в деревню ее привез Хосе. Венеция колебалась, не зная, что делать, но все-таки решила, что ее долг подойти к ним как бы случайно и выяснить, что происходит. Она вспомнила, что два раза за эту неделю Эмилия и Аннина пропустили послеобеденные занятия — ездили в деревню. Зачем они туда ездили? Или она спешит с выводами? Возможно, этот юноша хорошо знаком их семье и в их встречах нет ничего предосудительного. По крайней мере, она может подойти и выяснить.
Венеция еще раз повернула за угол, на этот раз не колеблясь, и медленно двинулась по улице, пока молодой человек не повернулся. Он заметил ее. Аннина тоже повернулась и увидела свою английскую гостью. Она выглядела испуганной, очевидно зная, что делает то, чего не следует.
— Аннина, привет, — небрежно окликнула ее Венеция, улыбаясь, и доброжелательно взглянула на ее спутника.
На вид юноше было лет восемнадцать — очень красивый, с вьющимися черными волосами, ослепительной улыбкой и смелыми черными глазами. Он довольно вежливо ответил «Buenas tardes», но смотрел вызывающе. Аннина явно испугалась и подыскивала слова оправдания.
— Ты не одна, Аннина? — спросила Венеция.
— Конечно нет. Эмилия зашла в аптеку. Я должна встретиться с ней в гостинице.
— Хорошо. В таком случае пойдем вместе?
Венеция взглянула на парня, словно ждала, что его ей представят. Но Аннина молчала, а молодой человек явно этого не хотел. Он что-то быстро сказал Аннине по-испански — слишком быстро, чтобы Венеция могла понять, на что он наверняка и рассчитывал, — и, поклонившись им обеим, повернулся и исчез за поворотом.
Венеция и Аннина пошли к гостинице. Венеция молчала, зная, что Аннина несколько раз пыталась заговорить с ней, но не решалась. Наконец, когда они дошли до гостиницы и увидели Эмилию, сидящую за столиком уличного кафе, Аннина попросила дрожащим голосом:
— Венеция, пожалуйста, не говорите дома, что видели меня в деревне разговаривающей с молодым человеком.
— Почему? — с невинным видом поинтересовалась Венеция.
— Им это не понравится.
— Кому им?
— Маме и дону Андре.
— Им не нравится этот молодой человек, Аннина?
Аннина имела совесть покраснеть.
— Они не знают его.
— А если бы знали, одобрили?
Наступило долгое молчание. Они находились почти рядом с Эмилией, когда Аннина наконец ответила:
— Нет, не одобрили бы. Но он такой красивый, Венеция, и такой хороший…
— Откуда ты его знаешь, Аннина?
— Он заговорил со мной однажды, когда я ходила с Эмилией за покупками. Он живет в красивом доме в конце деревни с родителями.
Значит, он сам познакомился с ней, подумала Венеция, и в этом в конце концов не было большой беды. Но такой поступок своей племянницы дон Андре наверняка не одобрит. Аннина уговаривала Эмилию отвозить ее в деревню, чтобы встречаться с юношей. Интересно, сколько раз? Венеция вспомнила, что именно Аннина сказала дону Андре после отъезда Тоби из castillo: «Здесь очень скучно без молодых людей». Но она слишком юная, чтобы искать их самой. Через неделю ей исполнится только пятнадцать лет, и семья все еще смотрит на нее как на ребенка.
Они подошли к Эмилии. Та предложила выпить кофе.
— Мне кажется, что лучше для этого вернуться в castillo, — сказала Венеция. — Возле бассейна будет чудесно. Ты вернешься со мной, Аннина, или с Эмилией?
Аннина решила ехать с сестрой. Венеция догадалась, что она хочет обсудить с ней развитие событий, испугавшись, что дядя узнает о ее эскападе. Ну что ж, с облегчением подумала Венеция, она скоро отправится в школу и перестанет ездить в деревню. Если за кем-то из девушек и нужен был глаз да глаз, то именно за Анниной. Эмилия не склонна сходить с тропы, проложенной для нее, — ее идеи и мнения в точности копировали идеи ее матери. Хоакина была ласковой и послушной. Только Аннина восставала против ограничений свободы и безуспешно умоляла во время каникул позволить ей уезжать и встречаться со своими школьными подругами. Она находила общество своих сестер скучным и всегда заявляла о своем намерении, когда вырастет, одной разъезжать по свету.
Они выпили кофе возле бассейна, а потом Венеция долго, не спеша плавала. Она обнаружила, что только Аннина и дон Андре любили плавать. Аннина сейчас же к ней присоединилась. Аннина несколько раз порывалась попросить Венецию не раскрывать ее тайну, но так и не отважилась. Всем своим видом — в котором сочеталось чувство вины, раскаяние и страх — она умоляла об этом.
Венеция сейчас не собиралась говорить с доном Андре, но решила держать глаза открытыми.
На следующий день появилось несколько подтверждений того, что ожидается нечто особенное. В зале Венеция застала сеньору де Квеведо за аранжировкой цветов, превосходящей даже ее обычные прекрасные аранжировки. Она жила с мужем во внутреннем домике замка и работала садовницей. У нее не было детей, и, возможно, цветы в какой-то мере заменяли ей их.
Днем прибыл парикмахер и сделал прически сестрам, прежде чем уделить внимание сеньоре.
