радиатора и небольшие круглые фары создавали впечатление, что она «улыбается». По бокам кузова, словно кроличьи уши, торчали два фанерных рожка с мороженым.
— Я думаю, что она очень… блестящая, — сказала Элли и наклонилась ближе к фургону, чтобы внимательно его рассмотреть. Розочка была начищена до блеска и, несмотря на почтенный возраст, не имела ни ржавчины, ни сколов на покрытии. — Скажите, вы специально начистили ее перед приездом сюда? Чтобы сделать особенно привлекательной?
— Я всего лишь стер с нее пыль, — признался Шон. — Базил покрывал Розочку специальным воском.
— Вне сомнения, он ожидает, что я буду заниматься тем же.
— Я думаю, он простит вас, если вы не будете покрывать фургон воском. Однако никто не захочет покупать мороженое, доставленное в грязном фургоне.
Элли обошла Розочку, осмотрела ее со всех сторон и произнесла:
— Ну, должна признаться, она очень мила.
— Хотите заглянуть внутрь?
Шон не стал ждать ответа и, открыв дверцу фургона, отступил назад. Поднявшись на площадку, откуда производилось обслуживание покупателей, девушка мгновенно ощутила едва заметный аромат ванили, и ей показалось, будто она слышит радостные детские крики.
Элли вспомнила, как в детстве вместе с матерью стояла в очереди за мороженым. Монетка нагревалась в ее ладони. Она была счастлива… Но фургон мороженщика из ее детства был голубым, как небо.
У нее чаще забилось сердце, губы непроизвольно изогнулись в улыбке. «Продавать мороженое весело», — подумала она. Веселье. Это слово всегда ассоциировалось у Элли с опасностью. За любое веселье приходится расплачиваться.
При этой мысли она вернулась в реальность.
— Скажите мне одну вещь, Шон. — Она оглянулась на него. — Сколько именно Базил задолжал вам за аренду?
— Вы действительно думаете, что будете продавать мороженое для того, чтобы уплатить долги Базила? — спросил он совершенно спокойно.
— Базил не может достойно заработать себе на жизнь, всего лишь продавая мороженое, — заметила девушка. — Кроме того, вы сейчас усиленно пытаетесь заставить меня заняться торговлей мороженым.
— Вы плохо знаете Базила, Элли. И определенно не знаете меня. — Шон отошел в сторону, чтобы освободить ей место, но она не двигалась. — Выходите из фургона. Идите к себе, и мы забудем обо всем, что случилось.
— Куда же подевалась ваша решимость выполнить пожелание Базила? Совсем недавно вы не остановились бы ни перед чем, хотели даже старушку втянуть в эту историю.
— Я просто скажу Базилу, что вы не хотите ему помогать.
— А если он не вернется?
— Если он не вернется, это не будет иметь значения, верно?
Если бы все было так просто! Члены клуба «Розовая лента» уверены в том, что в следующую субботу Элли выполнит свои обязательства. Не только ради членов этого самого клуба, но и ради себя. Добровольная помощь «Розовой ленте» позволит Элли почувствовать себя нужной и небесполезной.
Оставался небольшой вопрос, связанный с аппаратом для приготовления мороженого.
Взглянув на Шона, она глубоко вздохнула:
— Вы правы, Шон. Я не знаю Базила, но, видимо, должна ему помочь. — Элли шагнула в глубь фургона и провела рукой по столу, потом оглядела различные пластиковые контейнеры и картонные коробки с вафельными рожками. Посмотрев в окошко раздачи, она оглянулась на Шона. — Базил обычно оставляет все это в фургоне?
— Я понятия не имею, — ответил он наконец.
— По его письму можно предположить, что он давно хотел переправить сюда Розочку. — Девушка передвинула коробки с вафельными рожками, чтобы распечатать контейнеры со смесью для приготовления мороженого. Пальцем она проделала отверстие в крышке из пленки, чтобы посмотреть на содержимое контейнера. — Вы не сомневались, что мы ждем ее. Но теперь вам все стало ясно, — прибавила она мягко, глядя на Шона через открытое окошко раздачи.
Элли оставила контейнеры в покое и принялась изучать содержимое шкафчиков.
— Несколько поколений моей семьи жили в Гейбл-Энд, — сказала она, словно желая заполнить пробел в знаниях Шона. Девушка моргнула, увидев огромную упаковку шоколадных хлопьев, когда открыла очередную коробку. — Должно быть, и Базил вырос здесь.
Элли съела кусочек шоколада. Стерев с губы шоколадную крошку, она облизала палец.
— Мой прадед, отец Бернарда и, видимо, Базила, был биржевым маклером, — сообщила она, продолжая ревизию шкафчиков. — Разве Базил ничего вам об этом не говорил?
— Наши разговоры ограничивались техническим состоянием Розочки.
Элли увидела упаковки с мелким зефиром, орехами…
В ее мозгу снова возникли воспоминания детства. Мороженое с зефиром, смех матери…
— Еще он был мировым судьей, — заявила она. — И членом приходского совета. Столпом общины.
— Накрахмаленный воротничок, сдержанность и умение сохранять респектабельность и благоприличие во что бы то ни стало, — прокомментировал Шон со знанием дела.
Помолчав, Элли произнесла:
— Я не могу сказать ни да, ни нет, потому что не знала его. — Нахмурившись, она отвела взгляд от разноцветной сахарной пудры. — А вам удается сохранять респектабельность и благоприличие?
Шон долго не отвечал, потом пожал плечами:
— Все это не что иное, как маска, помогающая скрыть многочисленные грехи.
— Вы действительно так считаете? — спросила Элли, насторожившись и приготовившись защищать интересы своей семьи.
— Я бы так не говорил, если бы не был уверен, что это правда, — заметил он.
— Странно. Хотя воротничок у вас не накрахмаленный, но вы сдержанны и умеете сохранять респектабельность и благоприличие, как никто из моих знакомых.
Элли застала Шона врасплох и изумила. Однако он быстро совладал с эмоциями:
— Возможно, у меня бывают проблемы с узко мыслящими людьми, которые воспринимают как угрозу всех, кто на них не похож, — сказал он. — Такие люди не живут, а притворяются.
Элли задалась вопросом: уж не считает Шон себя аутсайдером? Почему?
— Я могу с этим согласиться, — настороженно начала она, — но определенные правила поведения введены исключительно для общего блага. Некоторые вещи нельзя принимать на веру. — Элли пролистала гигиенический сертификат на фургон, закрепленный на стене. — Даже Базил это понял. — Снова повернувшись к контейнеру со смесью для приготовления мороженого, она задумчиво добавила: — Интересно, можно ли приготовить клубничное мороженое?
Элли знала, что Шон смотрит на нее, прищурившись, не понимая, что она затевает. Элли тоже не понимала, что на уме у Шона. Рассудительность, доставшаяся ей по наследству от деда и прадеда, мирового судьи, требовала не обращать внимания на Шона и не пытаться его понять.
Но неожиданно она утратила уверенность в респектабельности своих уважаемых предков, на которых Элли очень хотела быть похожей.
Что они были за люди, если отреклись от члена собственной семьи?
— Шон? — требовательно вопросила она.
— Да, можно приготовить и клубничное, и шоколадное мороженое, — сказал он сдержанно.
— Но не всем нравится клубничное мороженое, не так ли? — Элли выгнула бровь, желая узнать его мнение. Не дождавшись ответа, прибавила: — Возможно, было бы безопаснее добавить несколько капель кармина к ванили.
— Кармин?
