Это больно. Очень больно. Признаться в любви, чтобы тебя отвергли!
Но Кейт не могла отречься от надежды. Она и сама не подозревала в себе такого упорства. Вытерев слезы, она поклялась не сдаваться.
Роэн нуждается в ней, знает он это или нет.
Да, кое-что из сказанного им было обидным и бессердечно-холодным. Но он не хотел ее обидеть. Просто пытался защищаться на свой лад. Оскорбился, когда она отдала ему деньги.
Он хотел диктовать условия того, «как далеко может зайти», позволив себе подобраться поближе к ней.
Но она твердо решила стоять на своем. Когда-нибудь он смягчится.
Роэн думал, что сможет прогнать ее своим грозным рыком или отпугнуть жуткими историями об убийстве в Неаполе. Но она еще яснее поняла, что он нуждается в ее любви.
Несмотря на его зловещие предупреждения, она знала, что он не способен причинить ей зло.
Как Роэн мог подумать, что не годится для любви? Он благороден, бескорыстен и храбр. И все же, кажется, не видит этого. Не видит, что он достоин ее преданности! Как бы она хотела, чтобы он не боролся с самим собой. Но не важно. Она так же терпелива, как он упрям.
В любом случае их ссора не изменила планов на вечер. Оба были достаточно здравомыслящими, чтобы отбросить все личные переживания ради общего дела.
Ночью, как и планировалось, в простом убогом экипаже, которым обычно пользовались слуги, они отправились в лавку крысолова в Шадуэлле.
Паркер сидел на козлах. Уилкинс, вооруженный до зубов, восседал на крыше экипажа. Элдред занял комнату в пансионе, которую снял Роэн, на случай если что-то пойдет не так.
Тьма была непроглядной, январский холод — неумолимым.
Роэн сидел рядом с Кейт, мрачный и отчужденный как корнуолльские скалы. Кейт чувствовала себя полной дурочкой в своем нелепом костюме. Волосы были скрыты под омерзительным старым париком. Белый чепец с оборочкой был завязан под подбородком. Очки с простыми стеклами криво сидели на носу. Под колючее шерстяное платье были подсунуты подложки, зрительно утолщавшие фигуру. Но по крайней мере оно было теплым.
Напротив них сидел Питер Дойл. Она надеялась, что ему можно довериться. Если он предаст их, Роэн точно убьет его на месте. Помятый молодой контрабандист явно нервничал, и не без причины. Что, если О’Бэньон откажется принять высокого незнакомца, заменившего Дэнни Дойла?
Кейт искоса глянула на герцога. Тот выглядел настоящим головорезом. И очень походил на самого дерзкого в Англии разбойника.
Должно быть, с ней что-то неладно, потому что даже сейчас, в таком виде, Роэн безумно ее привлекал. Он покрыл лицо бронзовым гримом, сразу став загорелым как пират, втер оливковое масло и пыль в длинную мерную гриву, которая теперь казалась грязной и взъерошенной, повязал красную косынку на шею, и вдобавок буквально обвешался оружием. Картину дополняли засаленная рубашка, черный жилет и широкие матросские штаны, подхваченные веревкой и заканчивавшиеся ниже колена. В заляпанных грязью сапогах прятался пистолет в маленькой кобуре и еще один кинжал.
Глядя на него, Кейт дивилась тому, что посмела упрекать его несколько часов назад. Провоцировать его — лучший способ быстро добиться свидания со святым Петром.
— Почти на месте, — сообщил он, выглядывая в окно, за которым мелькали убогие домишки. Эта часть города считалась крайне опасной. — Пит, ты помнишь, что должен сказать?
— Да, сэр.
— И помнишь цену, которую заплатишь, если вздумаешь предать нас? — добавил он уже мягче.
— Я не предам вас, сэр. Даю слово.
— Прекрасно, — пробормотала Кейт. — Наши жизни зависят от слова чести преступника.
— Держитесь, мисс Мэдсен. Назад дороги нет. Только не давайте им понять, будто знаете, кто они и чего добиваются.
— Я бы чувствовала себя лучше, если бы захватила старое ружье Чарли.
— Поверьте, вам оно не понадобится, если я рядом, — угрюмо ответил он.
Оказавшись в Ист-Энде, они свернули на юг, к Шадуэллу. Хотя узкие, вымощенные булыжником улицы были темны, Паркер не пропустил поворота на улочку со странным названием Лейберн-Ин-Вейн-стрит.
Кейт со страхом глянула в окно. Они ехали мимо шумного, набитого посетителями кабачка, откуда слышалась разудалая музыка. На тротуарах и мостовых лежали светлые полосы от фонарей перед дверями.
За столом татуированные матросы состязались в армрестлинге, в окружении товарищей, державших оловянные кружки с пенящимся пивом и громко подбадривавших противников, на которых сделали ставки. Тем временем вульгарно раскрашенные женщины развлекали мужчин пьяными танцами на столах.
Кейт послала Роэну многозначительный взгляд, но воздержалась от язвительной реплики. Она хотела увидеть мир за пределами своего маленького коттеджа, и вот теперь оказалась в самой гуще.
В конце улицы экипаж остановился. Над лавкой болталась деревянная вывеска с изображением крысы в клетке:
Пит, бледный как стенка, уставился на них.
— Я, пожалуй, зайду и дам знать, что мы приехали.
— Спокойно, парень, — велел Роэн. — Выпей сначала. Это ты можешь.
Он отдал Питу фляжку.
— Спасибо, сэр.
Парень глотнул виски и вернул фляжку, после чего кивнул и вышел из экипажа. Оглядел вывеску с крысой в клетке и шагнул в маленький неосвещенный проход между зданиями. Там было темно как в могиле — идеальное место для убийства, как полагала Кейт. Но лучше не думать об этом, сидя рядом с убийцей.
Во мраке она едва различала силуэт Пита, взбиравшегося на шаткое крылечко. Наконец он заколотил в дверь лавки. А тишина в экипаже становилась все более напряженной. Не в силах ее вынести, Кейт задала первый пришедший на ум вопрос:
— Нас кто-то должен впустить?
— Они прислали О’Бэньона нас встретить.
— Скорее бы! — Она вздрогнула и поплотнее завернулась в уродливую шаль. Прошла еще минута. — Никогда в жизни не входила в лавку крысолова.
— Я тоже, — вздохнул он. — Но клянусь, этот парень занимается не только ловлей крыс.
— А чем же еще?
Он выглянул в окно. Показалась сгорбленная фигура, державшая фонарь. Незнакомец оглядел Пита, который, в свою очередь, проговорил полагающиеся слова, показывая на экипаж.
— Старик садится в лодку и гребет к прибывающим торговым судам узнать, нуждаются ли они в его услугах, — тихо пояснил Роэн. — Капитаны нанимают его, прося избавить от крыс, так что он спускается прямо в трюмы, где прячутся грызуны. Там он может добраться до товаров, которые перевозит судно. Морит крыс, а потом возвращается на берег и сообщает речным ворам, какие суда стоит разграбить. Сколько людей охраняют груз и тому подобное.
— Дьявольский умысел! — выдохнула она.
— Добро пожаловать в этот мир, мисс Мэдсен. Пойдем, — приказал он, не обращая внимания на ее нахмуренное лицо, и первым вышел из экипажа навстречу возвращавшемуся Питу.
Старый крысолов оставался на крыльце, держа фонарь для жилистого молодого парня — возможно, его ученика, — который тоже сбежал по ступеням и исчез в темноте. Скорее всего побежал доложить О’Бэньону, что они уже здесь.
— Он говорит, чтобы мы зашли и ждали внутри, — сообщил Пит, приблизившись к экипажу.
