сидел с раскрытым ртом и трясся в судорогах, когда Питер выстрелил прямо туда.
– А что случилось потом? – задал я очередной вопрос.
– Я металась в панике, но Питер полностью успокоился и оправился от потрясения, – продолжила Джульет. – Не знаю почему, но он то и дело упоминал, что хотел бы выстрелить еще раз и создать впечатление, будто Билл покончил с собой. Он желал выстрелить из окна, но я решила, что это опасно. Ведь в темноте легко попасть в одну из лошадей в конюшнях.
Она явно любила лошадей куда сильнее, чем своего хозяина.
– Я предложила выстрелить в ведро с песком для тушения огня, – призналась она. – И вышла во двор.
Джульет посмотрела на меня почти умоляющим взглядом.
– Понимаю, я не должна была этого делать. И мне очень жаль.
Она прервала себя, расплакалась и повторила:
– Клянусь, я не желала смерти Биллу!
Поверил ли я ей? Да и что значит моя вера? Пусть суд определит, говорила она правду или нет.
– И что же вы сделали? – спросил я.
– Питер уехал домой, а я просидела всю ночь здесь, на кухне. И не знала, как мне поступить. По- прежнему считала, что мне нужно позвонить в полицию, хотя меня беспокоило, что они начнут расспрашивать, почему я оказалась в чужом доме среди ночи и зачем искала Билла. Ну вот, я и дождалась раннего утра, когда обычно приходила на работу, и позвонила им.
Я вспомнил, в каком шоковом состоянии застал Джульет, подъехав в то утро к дому Билла. Несомненно, она довела себя до этого шока, намеренно нагнетая страх и тревогу. И также вспомнил ее вопрос: «Как он мог это сделать?»
Тогда я решил, что она говорила о Билле, но теперь понял – речь шла о Питере.
– Но почему вы избрали Марину своей мишенью? – попробовал разобраться я.
– Питер сказал, что вас все равно не остановишь, а значит, нападать на вас бессмысленно. Он пояснил, что никакое насилие вас не запугает и вы от своего не отступитесь. А я сперва предложила ему убить вас.
«Спасибо, – подумал я. – После такого откровения я не стану особо стараться и добиваться ее освобождения из тюрьмы».
– Почему же он отказался? – полюбопытствовал я.
– Он считал, что это разрушит наши планы. Тогда полиция наверняка догадается, что смерть Билла не была самоубийством.
Добрый старый Питер.
– Он заявил, что путь к вам проходит через вашу подружку.
Да, почти так оно и было.
– Питер не слишком умен, – заметил я.
– Он умнее вас, – возразила она, до последнего сохраняя ему верность.
– Будь он действительно умен, – разъяснил я, – то убил бы вас, прежде чем у вас появилась возможность рассказать мне обо всем.
– Но он меня любит, – упорствовала Джульет. – Он не стал бы от меня избавляться. Или хоть как- нибудь обижать.
Она тоже была не слишком умна.
– Поступайте как хотите, – ответил я, – но на вашем месте я следил бы за каждым его шагом. Да и вообще почаще оглядывайтесь по сторонам. Вы не сможете дать показания против Питера, если будете мертвы.
Она сидела и не сводила с меня глаз. Не знаю, поверила она мне или нет, но я посеял в ее душе семена сомнения.
Кивнув Крису, я дал знак, что ему следует выйти из кабинета вместе со мной. Вынул ключ из кармана и отпер дверь.
Джульет осталась сидеть в кресле и рассматривала свои руки. Интересно, не сожалеет ли она о разговоре с нами? Немного поразмыслив, я вынес в коридор видеокамеру и пленки.
– Я просто не в силах этому поверить! – воскликнул Крис, когда я закрыл за нами дверь. – Как тебе удалось разработать такой план? И что теперь будет?
– Прежде всего ты должен сесть за стол и написать статью, – проговорил я. – Если Джульет предъявят обвинение, ты не сможешь ее опубликовать. Это будет незаконно.
– Ты совершенно прав, черт бы тебя побрал. Что же ты станешь с ней делать?
– Я бы охотно удушил эту сучку, – признался я.
– У тебя не получится, – возразил он. – С твоей-то одной рукой.
Я улыбнулся Крису. Напряжение исчезло.
– Наверное, я передам все это полиции, – заметил я, указав на пленки. – А затем позволю им заняться расследованием.
– И содержание твоих пленок, конечно, сочтут в суде неприемлемым, – предостерег меня он.
– Возможно, но я полагаю, что полиция сможет почерпнуть из моей работы кое-какую информацию о Джульет. Даже если они откажутся от подобной сделки.
– Ладно, не отдавай им пленки, пока мою статью не опубликуют, – предложил он.
– Твоя статья способна оказать давление на суд и повредить ходу следствия, – в свою очередь насторожился я.
– Мне это безразлично, – пожал плечами он. – Я хочу выставить этого ублюдка Питера Энстона на всеобщее обозрение. И также хочу, чтобы его выскочка-папаша скорчился, увидев заголовки на первой странице.
Я тоже хотел этого.
Глава 20
В конце концов Джульет приняла приглашение Криса Бишера переехать на сутки-другие в роскошный отель. Он убедил девушку, что заботится только о ее безопасности. Но мы оба знали, что на самом деле ему нужно было время для написания статьи и ее публикации до того, как полиция или суд сунут нос в наше расследование и остановят его на полном ходу.
Я вернулся в Лондон, собираясь освободить Чарлза от обязанности охранника на Эбури-стрит, и застал его дремлющим на диване.
– Вот какие мы церберы, – произнес я и дернул его за ногу. Эта картина мне совсем не понравилась. – Я-то думал, что оставил вас на посту, а вы, черт побери, уснули в середине дня.
– Что? – пробормотал он, протирая глаза.
– Ладно, не имеет значения.
Однако в доме все было в порядке. Никаких причин для подозрений и скандала. К тому же я предложил ему на ланч бутылку виски. На что еще я мог рассчитывать?
Марина была в спальне и лежала, вытянув ногу, в соответствии с предписаниями врачей. Она смотрела по телевизору дневное игровое шоу. На ее туалетном столике стояла огромная корзина с розовыми и белыми гвоздиками.
– Очаровательные цветы, – заметил я.
– Да, не правда ли? Эту корзину мне прислали коллеги из института, – пояснила она. – Наверное, все организовала Рози.
– А как ты себя чувствуешь? – осведомился я.
– Мне надоело лежать, но в общем терпимо, – откликнулась она. – Ну как, твой план сработал?
– Да, – воодушевился я и подробно рассказал ей о моей «непринужденной беседе» с Джульет.
– Итак, в меня стрелял Питер Энстон, – подытожила она.
– Да, полагаю, что это был он. Если только не поручил проведение «операции» кому-то другому, но
