— Пока только с вами, сэр…
— Я думаю, вам следовало бы встретиться с представителями подпольной организации мусульман, — посоветовал Тредуэлл. — Из них особого внимания заслуживает некий муфтий, с которым мы иногда видимся, неофициально, конечно.
— Я заочно знаком с одним крупным шейхантаурским муллой. И обязательно должен встретиться с ним, — сказал Бейли.
Тредуэлл усмехнулся:
— По-видимому, мы говорим об одном и том же человеке. Вы имеете в виду организатора массового голодного похода в старом городе?
Бейли кивнул и повернулся к оживившемуся Шоу:
— Деятельный человек?
— Достаточно представить себе тигра, обитающего в джунглях Индии.
— Значит, к нему опасно приближаться? — Бейли поднял брови.
— Но у вас, кажется, есть опыт охоты на азиатских тигров? — улыбнулся Шоу. Довольные шуткой, все рассмеялись.
Бейли, однако, так и не смог встретиться тогда с шейхантаурским муллой.
Один за другим чекисты разоблачали тайные общества врагов. Был разгромлен «Военный союз борьбы против большевизма», и десятки его участников, связанные с иностранными миссиями, были арестованы, «Милли Иттихад» и ее руководители — муфтий Мунаввар Кари Абдурашидов и Садретдинхан — тоже попали в поле зрения ЧК.
А бежавший после многочисленных провалов английский разведчик вскоре появился в Бухаре.
Бухарский эмират оставался тогда чуть ли не единственной надеждой империалистических государств в Туркестане, становясь крепостью международной контрреволюции. Под защиту эмира сбегались уцелевшие отщепенцы старого мира.
…У ворот «Каваля» Бейли встретил эмирский таксаба Юсуфбек. Немного передохнув в его доме, майор сменил одежду и направился в эмирский дворец. Здесь он встретился с доверенным лицом английской разведки драгоманом[6] Хайдар Хаджой.
В это же время в нескольких кварталах от эмирского дворца муфтий Садретдинхан беседовал со своими друзьями из бухарского отделения «Милли Иттихад». Уже несколько недель он жил в Бухаре, понимая, что именно здесь нужно сейчас искать новые возможности, связи, знакомства.
Тигр точил когти и деятельно готовился к битве. Он не ошибся.
Однажды муфтия пригласил в гости Хайдар Хаджа.
Дом драгомана находился в юго-западной части Бухары, именовавшейся «Симхона»[7]. Фаэтон въехал в чистенький квартал кирпичных домов, выстроенных в европейском стиле, и остановился у больших ворот. Муфтий в сопровождении Хайдар Хаджи вошел в широкий двор. Хозяин жестом показал на мехманхану и пропустил гостя вперед. Они вошли в гостиную, где за уставленным всевозможными яствами столом сидел европеец в военном мундире и о чем-то беседовал с каким-то юношей, видимо сыном хозяина дома.
Обернувшись, человек в мундире остановил взгляд на муфтии. Садретдинхан словно споткнулся об этот взгляд и застыл от неожиданности. Этого человека с голубыми, словно холодное стекло, глазами и твердым лицом муфтий не знал. Европеец спокойно и без удивления смотрел на него. Прерывая эту немую сцену, Хайдар Хаджа с улыбкой и некоторой торжественностью произнес:
— Вот, господин муфтий, познакомьтесь с другом, которому не удалось встретить вас в Ташкенте.
— Прошу вас, шейхантаурский мулла, — незнакомец говорил по-русски, но с заметным акцентом.
Удивленный муфтий ответил тоже по-русски и протянул руку для приветствия. Военный представился:
— Майор Бейли.
В глазах Садретдинхана мелькнул радостный огонек.
— Судьба поистине благосклонна ко мне, если в моей мехманхане определено было встретиться людям, которые так долго искали друг друга! — обрадованно воскликнул Хайдар Хаджа.
— Да, хорошо, когда встречаешь одного друга в доме другого… — улыбнулся, наконец, повеселевший муфтий.
Усевшись вокруг стола, они освежили чаем пересохшие глотки, неторопливо делясь впечатлениями о трудных дорогах, затем перешли на деловые темы. Муфтий с Бейли объяснялись по-русски и лишь временами Хайдар Хаджа, любивший говорить по-английски, выступал в роли переводчика.
— Весьма сожалею, что не смог в Ташкенте встретить вас и удостоиться вашего общества… — произнес Садретдинхан.
— Мне пришлось ограничиться беседами с вашими ближайшими коллегами. Не могу сказать, чтобы они особенно преуспели.
— Большевики не давали развернуться. Даже зайти в гостиницу, где вы остановились, я не мог. Преследования усилились.
— Вы весьма предусмотрительны, господин мулла!
— Рабы божьи боятся лишь всевышнего. Но осторожность не мешает, — ответил муфтий, и, решив поразить своей проницательностью собеседника, продолжил: — О вашем пребывании в Ташкенте я все же частично информирован.
— Неужели? — Бейли пристально и чуть насмешливо посмотрел на муфтия.
— Наши люди занимались еще и вашей охраной, — усмехнулся Садретдинхан. — Мы знаем все, вплоть до того, с кем и когда вы встречались в ресторане «Шота де Флор»…
В разговор вмешался Хайдар Хаджа:
— «Шота де Флор» в переводе с французского означает «Замок цветов». К тому же, насколько мне известно, этот ресторан именуется также «Буфф».
— Он самый… — подтвердил муфтий.
— Я ходил туда не ради удовольствия… — объяснил Бейли.
— Понимаем, — перебил муфтий. — Об этом можно догадаться: ведь вы были там в компании французских специалистов Жана Молля и Констанье, мадьярского офицера Яноша Теречка… — муфтий бегло назвал еще несколько имен.
Бейли, не скрывая удивления, спросил:
— Ваша агентура так четко действует?
— Единство целей и задач, поставленных перед нами жизнью и освященных всевышним, помогает домысливать некоторые поступки друзей, — опустив глаза, пробормотал Садретдинхан. А Бейли, словно оценив собеседника, серьезно заговорил:
— В Ташкенте мы с друзьями ломали голову над тем, как поднять военный мятеж, как собрать и отправить в распоряжение бухарского эмира военнопленных специалистов.
— Значит, вы думали и о нашей армии ислама?
— Неужто мы могли забыть о ваших нуждах?! — возмутился Бейли.
— С благословения всевышнего и при поддержке великих держав мы достигнем своих целей… — удовлетворенно заключил Садретдинхан.
Они снова обратились к всевозможным яствам, которые предлагал улыбающийся Хайдар Хаджа.
Бейли с некоторым самодовольством начал рассказывать о своей деятельности, об инспирированном им осиповском мятеже в Ташкенте, убийстве четырнадцати комиссаров.
— Если мы найдем еще двух или трех подобных Осипову, то большевизму в Туркестане скоро придет конец.
— Осипов жив еще… — напомнил муфтий.
— Он скоро будет здесь… — почти по слогам произнес Бейли.
— Да, большевики должны потерпеть крах! — муфтий злобно сжал кулачок. — А вы… Никогда, господин майор, не забудутся ваши заслуги по уничтожению красных комиссаров в Ташкенте. Начало этого года предвещало нам удачу, но… — Садретдинхан огорченно вздохнул.
