если бы его ноги согласились унести его так далеко от Серены.
— Я думаю, это потерянная позиция. Нико на работе. По крайней мере должен быть. В доме есть еда. Чистая одежда. Можно сварить кофе.
— Хорошая идея.
Они буквально ввалились в кухню. Серена прямиком направилась к банке с кофе и насыпала в кофеварку зерен на две порции двойной крепости. Блага цивилизации с шипением хлынули в кружку, принося с собой разумные мысли и чувство благодарности.
Их завтрак состоял из сковородки жареных сосисок с помидорами, хлеба из тостера и еще одной сковородки яичницы.
— Этого хватит? — спросила она. — По-моему, нет.
— Вполне. — Она никогда ни в чем не останавливалась на половине.
Он это в ней и любил, и приходил от этого в отчаяние.
— Куда ты сегодня? — Она хотела, чтобы вопрос прозвучал легко. Он тоже пытался подыграть ей, но его сердце больше не хотело в этом участвовать.
— На Кос.
— Заберешь своих пассажиров, оставшихся там вчера?
— Да.
Она бросила на него осторожный взгляд. У него был все такой же мрачный вид. Вид, который словно говорил:
Она и так делала все, чтобы не показать, как потрясли ее вчерашние события и проведенная вместе ночь. Она узнала его способность к сочувствию и его силу. Теперь она не могла вот так просто взять и уйти, оставив его одного.
— Насчет того, что я сказала прошлой ночью… — начала она неловко.
Он холодно прервал ее:
— Ты сказала много чего прошлой ночью, Серена.
— О твоей работе.
— Что о работе?
— Я имею в виду, что она подходит тебе.
Он поставил свой кофе на стол, отобрал у нее сковородку и начал переворачивать сосиски, о которых она забыла.
— Все в порядке, Серена. Ты не сказала ничего, о чем я уже не думал.
— Значит… ты поедешь домой?
— Да.
Жир кипел на сковородке так же бурно, как и ее убеждение, что она поступает правильно. Она выжала из себя улыбку.
— Я рада за тебя… Когда ты уезжаешь?
— Как только подыщу себе замену. Не думаю, что будет трудно найти желающих полетать над этим раем пару недель.
— Да, наверно.
Она уважала Пита за то, что он решил вернуться в спасательную службу. И в то же время мысль, что он уходит, причиняла ей боль. Теперь она знала, что не сможет смотреть на небо и не думать о нем, и это плохо, потому что в ее жизни было так много голубого ясного неба…
По крайней мере, должно было быть.
— Ну что ж, — сказала Серена, — думаю, пришло время спокойно отнестись к тому, что дальше ты пойдешь одним путем, а я другим.
— Нет.
— Нет?
— Я не смогу сделать этого. — Пит погасил огонь под сковородкой и повернулся к ней. Его лицо было серьезным. — Ты хотела получить все прошлой ночью, Серена, — сказал он тихо. — Я тебе дал это.
Пит никогда не делал этого раньше. Он никогда не просил ничего, кроме временных отношений. Но сейчас…
— Я собираюсь домой, Серена. И хочу, чтобы ты поехала со мной. Была со мной. — Совсем нелегко оказалось произнести это. — Вышла за меня замуж.
Она была поражена. Он мог видеть это по ее глазам, по ее застывшей позе. Слишком быстро для их отношений. Он знал, что подгоняет ее. Но у него не оставалось времени.
— Последнее, чего бы мне хотелось, — это стать на пути твоей мечты. Но мы могли бы обсудить это. Придумать что-нибудь. — Его сердце упало от затянувшегося молчания. — Серена… скажи что-нибудь.
— Я… — Она протянула к нему руку, словно молила о чем-то, только он не знал, о чем. Он и так отдал ей все, что было. У него больше ничего не осталось.
Он вздохнул и повернулся к окну.
— Подумай об этом, — сказал он. — У меня есть дом на Хоуксберри, к северу от Сиднея. На склоне горы у моря. Там есть пристань. Лодка. Очень тихо и очень красиво. Немного похоже на это место. Сидней совсем рядом. — Почему она ничего не говорит? — Ты бы могла быть внештатным сотрудником. Или ездить на работу в город. Что угодно. — Она стояла не двигаясь. Она просто стояла и молчала. Океан молчания. Значит… вот что чувствуют, когда тонут… — Черт возьми, Серена, скажи что-нибудь!
— Что сказать? — Ее глаза сверкали, лицо было бледным. Она выглядела пронзительно прекрасной в своем гневе — если это был гнев, — он до сих пор не был уверен в этом, ведь она еще ничего не сказала. Может, это только выглядело как гнев? — Что ты разрываешь меня надвое? Ну что ж, так оно и есть! — Она потерла пальцами виски, сделала несколько шагов к столу, потом вернулась назад. — Я думала, у нас был договор. Что мы
— Я знал. — Его сердце упало. — Просто больше не могу играть. Не с тобой. И никогда собственно не мог… с тобой.
— Но тебе придется! — Ее глаза наполнились слезами. — Неужели ты не понимаешь? Я получила работу в Афинах. Ту самую, с которой ты мне помог. — Серена сдавленно рассмеялась. — Черт возьми, Пит Беннетт, я получила работу!
Он смотрел, как она быстро прошла через кухню и, хлопнув за собой дверью, скрылась из его глаз.
Можно было и не спрашивать, выйдет ли она за него замуж.
Ответ и так был ясен.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Серена не могла понять, как мог столь прекрасно начавшийся день обернуться такой болью и отчаянием. Ее вина. Она просила слишком много, требуя, желая, жаждая, не думая, что рано или поздно он заставит ее заплатить. Предатель!
Гнев заглушил ее отчаяние, несмотря на то что был направлен явно не в ту сторону. Это было здесь, внутри нее. Но в ней все кипело и бурлило, и к тому времени, когда Нико принес ей ланч, она вся превратилась в океан возмущения против предателя, похитителя сердец Питера Беннетта.
Нико выглядел усталым, но счастливым — судя по всему, он не приходил домой этой ночью. Ну что ж — молодец!
— Как Сэм? — спросила она.
— С ним будет все в порядке. — Нико достал из корзинки банку колы.
— А Хлоя?
— С ней тоже будет все в порядке, если она перестанет винить во всем себя. Просто ужасно, как она с ним носится. — Он улыбнулся, делая глоток колы. — А он ей позволяет это.
