в городе.
— Это древняя кровь. Настолько, что может принадлежать Энхедуанне.
Наступила оглушительная тишина.
Я недоуменно моргнула и шепотом спросила Николаса:
— Кто такая эта Энхедуанна?
Все молчали, и он тоже. От этого просто мурашки ползли по коже.
— Эй!
— Древнее существо, — наконец ответил Джеффри, хотя и не смотрел в мою сторону.
Огонь мягко потрескивал, на решетку падали угольки.
— Старейшая из ныне живущих вампиров.
— Ох! Ну и что?..
— Ее кровь обладает магической силой. Она, как и гипноз, лишает тебя воли.
— Это я помню… — Я сжалась, стараясь сдержать дрожь.
— Лишает воли не только людей, но и вампиров.
— Ой!.. — Мои глаза расширились сами собой.
— Вот именно, — холодно согласился Джеффри, — Теперь кровь в руках агентов «Гелиос-Ра».
— Которые ничуть не лучше леди Наташи или ее кланов, — Черная коса Хелены взлетела в воздух, когда она резко развернулась и злобно пнула высокий изящный стул эпохи королевы Анны, который с треском разлетелся в щепки.
— Он принадлежал моей матери, — пробормотал Лайам.
— Паршиво, — сказал мне Николас. — Я о том, что дело касается и вампиров тоже. Мы ведь предположительно обладаем иммунитетом на феромоны друг друга. Именно это не дает нам полностью уничтожить друг друга в войнах кланов.
— Но не более того, — шепнула я.
— Не более того.
— Но как они сумели достать кровь Энхедуанны? — спросил Себастьян.
— Уверяю тебя, я и сам намерен спросить об этом у Харта, — сквозь зубы процедил Лайам. — Он как раз направляется сюда.
— Сюда? — Себастьян разинул рот, — Ты это серьезно?
— Он оказался так любезен.
— Настолько, что готов проткнуть колом любого из нас в нашем собственном доме, — пробормотал Себастьян.
— Нет, здесь мы в полной безопасности, к тому же нас больше. Я позволил ему взять с собой только одного спутника.
— Ну да, и корзинку гипнотического порошка.
— Себастьян! — рявкнула Хелена. — Твой отец знает, что делает!
— Я этого не забуду, любимая. — Лайам улыбнулся.
Николас сел и заговорил, качая головой:
— Так значит, глава «Гелиос- Ра» вот- вот явится к нам на чай, у них в распоряжении имеется гипнотический порошок, Соланж, возможно, уже в руках королевы вампиров, назначившей приз за наши головы, и мы не можем отыскать тетю Гиацинт. Что нам со всем этим делать?
Он вдруг показался мне таким юным и ошеломленным… совсем как тот Николас, каким он был до обращения. Я коснулась его плеча, но прежде чем нашла какие-нибудь подходящие к случаю слова, сотовый телефон Лайама завибрировал в кармане пиджака. Лайам достал его и посмотрел на дисплей.
— Бруно, — Они с Хеленой обменялись мрачными взглядами, потом посмотрели на нас, — Харт прибыл, с ним Хоуп.
— Люси, Николас! Наверх!
— Мама…
— Но…
— Быстро! — резко сказал Лайам, — Люси, присутствие обычной девушки-человека совсем не поможет нам в данный момент. А ты, Николас, еле держишься на ногах.
Тот и правда пошатывался на ходу. Наверное, за задернутыми занавесками уже рассветало. Мы с трудом поднялись по лестнице, неохотно, однако с послушанием.
Более или менее.
Мама говорит, что в моем характере отражается не только кармический груз. Я имею в виду подчинение приказам, вне зависимости от того, насколько они разумны. Теперь я прекрасно понимала, почему лучше было бы держаться подальше, но вряд ли согласилась бы просто сидеть в одиночестве в комнате Соланж, не зная, что именно происходит. Если гости не должны были видеть меня, то это не значило, что я не могла посмотреть на них.
— Люси? — шепнул Николас, осознав, что я не иду за ним, и остановился, — Что ты делаешь?
Я лежала на верхней площадке лестницы, растянувшись на животе. Так мне была видна входная дверь. Я не могла заглянуть в гостиную, но слышала, как Хелена спросила Себастьяна, не хочет ли и он отправиться отдохнуть, и его энергичный отказ. Он прошел обращение совсем недавно, всего несколько лет назад, но я бы на его месте тоже отказалась уйти. Независимо от того, насколько устала.
Я снова подумала о том, где могла быть сейчас Соланж, все ли с ней в порядке.
— Ты же знаешь, они могут услышать твое сердцебиение, — прошептал Николас, растянувшись на площадке рядом со мной.
— Но я же наверху! Так что формально не нарушаю правил, — сказала я, покосившись на него. — Разве они могут точно определить, где именно я нахожусь?
— Наверное, нет, — вынужден был признать Николас.
Он лежал очень близко ко мне. Я чувствовала, как его прохладное тело прижимается к моему. Глаза у Николаса были очень светлыми, зубы жутко острыми… Но если у меня выработался иммунитет на его феромоны, почему он казался мне таким досадно привлекательным?
В парадную дверь постучали. Собаки ввалились в холл, рыча на ходу. Миссис Браун затявкала из-за двери спальни тети Гиацинт. Бруно со злым лицом ввел в дом главу «Гелиос-Ра» и его спутницу. Он считал Дрейков своей семьей, а Соланж — чем-то вроде родной племянницы.
— Харт и Хоуп, — пробормотала я. — Если ты вздумаешь назвать так своих детей, они, конечно, будут думать, что живут в каком-нибудь комиксе.
Вообще-то я была вынуждена признать, что Харт оказался весьма интересным мужчиной, даже добродушным на вид. В его волосах посверкивала седина, они были премило растрепаны.
— Ладно, он, наверное, сейчас объяснит всю эту историю с симпатичным тайным агентом.
Николас посмотрел на меня и нахмурился. Мне даже не пришлось поворачивать голову, чтобы почувствовать, как горят его глаза.
Хоуп была невысокой, едва ли пяти футов, у нее было бодрое лицо, а волосы связаны в хвост на самой макушке. Она носила джинсы с толстым кожаным ремнем, на котором висели колья, прикрытые длинным свитером, и серебристые сандалии.
Я почему-то не ожидала, что Хоуп будет выглядеть так дерзко, и прошептала:
— Они входят.
— Мне видно, — чуть слышно ответил Николас и наморщил нос.
— Ты выглядишь как безумный кролик, — сказала я. — Что с тобой?
— Ты перешла на лимонный шампунь.
Я моргнула, припоминая утренний душ, который принимала, кажется, несколько лет назад.
Николас был прав. Пальцы его рук скрючились, но голос звучал мягко и хрипловато. Он отвернулся, и его волосы задели мою щеку.
— Приятно пахнет.
