фотографии казались трогательнее. Улыбающиеся мужчины, женщины и дети, некоторые из которых были серьезно больны или ранены.
И несомненно, были фотографии тех, с кем Рут работала: фельдшеры, санитары, медсестры, имена которых были Лулу известны. На одном из снимков был молодой Кайл в белом халате, внутри палатки. Посмотрев на это фото несколько секунд, Лулу передала его Кайлу с улыбкой:
— Вот эта отлично подойдет.
Улыбнувшись в ответ, он кивнул:
— Для обложки книги. — Он взял еще один снимок. — Хочу поместить вот это на страницу посвящения.
На фото была мать Лулу, руководитель миссии.
Лулу взяла у него помятую фотографию. На ней Рут Тейлор Гамильтон прогуливалась с улыбающимися детьми по пыльной грунтовой дороге под ясным синим небом. Она обнимала одну из девочек, смеялась и казалась очень счастливой.
Жгучие слезы навернулись на глаза Лулу; она смахнула их.
Кайл сочувственно коснулся ее руки:
— Мне жаль, что тебе так тяжело это видеть. Мне тоже нелегко.
Она покачала головой, проводя пальцем по снимку:
— Ты не понимаешь. Я плачу не по маме. Я плачу из-за жалости к себе. Не видишь, что я ревную? На этой фотографии должна быть я. Мне следует быть той маленькой девочкой, играть, смеяться и радоваться жизни. Ее дочерью была я, а не эти дети. — Она обиженно вздохнула. — Поймешь ли ты, какое чувство жалости к себе и вины она заставляет меня испытывать? Эти дети так настрадались, что заслуживают счастья. Я не имею права ревновать.
Кайл обнял ее и крепко прижал к груди:
— Имеешь. Ты хотела видеть мать, а ее не было рядом, когда ты в ней нуждалась. Ты заслужила счастья, как и эти дети, Лулу. Но у тебя вся жизнь впереди, ты должна разобраться с прошлым. Осталось несколько писем, ты сумеешь их прочесть. Я уверен, что сумеешь.
— Прошу тебя, Кайл, не заставляй меня. Не нужно еще больше усложнять ситуацию. — Ее голос предательски дрогнул, и она умолкла.
— Теперь все будет хорошо, — тихо произнес он заботливым тоном. — Если хочешь знать, я просто так от тебя не отстану. Даже не надейся. Тебе лучше привыкнуть к этой идее. Я хочу знать, что у тебя на уме, Лулу. Скажи, почему ты плакала, когда я вошел? Это из-за меня? Я вел себя по-идиотски?
Лулу попыталась покачать головой, но не смогла из-за крепких объятий Кайла.
— Нет, не из-за тебя. Ты всегда прямо заявлял, что как можно скорее хочешь вернуться в Непал. Тебе важна та работа, в тебе нуждаются. — Она опустила голову. — Я всегда это знала. И все же надеялась, что ты передумаешь, Кайл. Мое поведение глупо. — Сняв руку Кайла со своих плеч, Лулу повернулась к нему. Обхватив ладонями его лицо, она пристально взглянула в зеленоватые озера его глаз. — Мне нравится работать и жить в этой деревне. Я хочу прожить свою жизнь с особенным человеком. Но этот человек должен согласиться остаться здесь. Совершенно несправедливо требовать этого от тебя. Я знаю, что эгоистична. Я желаю просыпаться с одним и тем же мужчиной каждое утро в одной постели. Вот почему я хотела, чтобы ты уехал, Кайл. До того…
— До того?..
Она улыбнулась:
— До того, как мы обменяемся обещаниями и обязательствами, которые не сможем выполнить.
Глубоко вздохнув, он коснулся губами ее виска.
— Хорошенькой женщине дарована мудрость. Неужели это последствия размеренной жизни? В Непале тебя называли бы шаманом — джанкри, колдун-знахарь. Такой человек не боится признать правду, даже если она ему неприятна. Однако колдуны-знахари умеют лечить только других людей, Лулу, но не себя. — Кайл обхватил ладонью ее подбородок, глядя в лицо. — Не многим я открылся так, как тебе. Не открывался даже своей семье. У тебя редкий дар.
Она опустила голову:
— Ты не можешь не нравиться. Итак, фото мы выбрали. Я хочу показать тебе картину, которую можно подарить твоей матери.
Она встала с пола, подошла к столу и осторожно приподняла пальцами за края акварельный рисунок, весенние цветы на котором были изображены так правдоподобно, что Кайлу показалось, будто он ощущает сладкий аромат, исходящий от плотной кремовой бумаги.
Проведя пальцем по краю рисунка, Лулу заговорила тихо и печально:
— Папе никогда не нравилось, что я рисую цветы. Он считал, что такие картины — не искусство и годятся только на продажу. Именно поэтому он хотел, чтобы я занималась в Университете искусств. Там я смогу научиться настоящему ремеслу художника, а не быть любителем.
— Ты действительно так думаешь? — Кайл изумленно покачал головой. — Ты очень талантлива и определенно любишь то, чем занимаешься. Это отличный рисунок. Я знаю, что моя мать будет очень дорожить таким рисунком. Ты необыкновенный человек, Лулу Гамильтон. — Он коснулся лбом ее лба. — Ты особенная и очень красивая.
— Кайл, о том, что обсуждали ранее…
В прихожей зазвонил телефон.
— Не обращай внимания. Включится автоответчик.
— Что ты хотела сказать? — тихо спросил Кайл, целуя ее лицо, шею, приоткрывая ворот ее блузки.
В прихожей включился автоответчик, и раздался голос Эммы:
«Привет, Лулу. Звоню напомнить, что благочестивый люд придет к тебе на вечеринку через полчаса. До скорого!»
— Полчаса! — ужаснулась Лулу, стараясь высвободиться из объятий Кайла.
— Успокойся, милая. Ты удивишься, сколько всего мы успеем сделать за полчаса.
— Ты назвал меня милой? — Лулу широко раскрыла глаза. — В самом деле?
— Я буду называть тебя милой столько, сколько захочешь, если это делает тебя счастливой. Ты действительно кажешься счастливой. Надеюсь, я хотя бы чуть-чуть к этому причастен.
— Идиот. Ты показал мне, что такое счастье, но я могу привыкнуть к тебе. У тебя есть лекарство против этого, доктор Манроу?
В ответ он снова поцеловал ее в лоб и шею, наслаждаясь прикосновениями к нежной коже:
— А ты не задумывалась, что и я привыкну к тебе? Двое рабов привычки вместе.
— Грустная история. Может, не стоит…
Он прижал палец к ее губам и решительно заговорил:
— Я не могу тебя потерять. Я искал тебя всю жизнь, Лулу, и хочу быть с тобой. Ты позволишь мне быть частью твоей жизни?
Закрыв глаза, она с радостью окунулась в желанные мужские объятия, дарящие ей любовь и сострадание. Вне сомнения, Кайл говорил правду. Он жаждал быть с ней — так же, как и она. Но нуждался ли он в ней?
— У тебя такое благородное сердце, — прошептала она, касаясь кончиками пальцев его груди. — Я верю, что сейчас ты говоришь искренне, но через какое-то время тебе позвонят, и я повезу тебя в аэропорт.
Вздохнув, Кайл кивнул:
— Ты права. Я должен в следующем месяце, до наступления зимы, быть в Непале. Потом отправляюсь в Африку.
Она улыбнулась:
— Я прекрасно знаю, что испытываешь, когда тебя оставляет самый дорогой человек в мире.
— Ты не думала о чувствах того, кто оставляет тебя? — Он улыбнулся в ответ, поигрывая ее локонами. — Представляешь, как тяжело улыбаться, махать рукой и знать, что будешь очень скучать по тем, с кем прощаешься?
Улыбка сошла с ее лица.
