закончилось плохо. Вот еще одно подтверждение того, что я никогда-никогда не ходила на свидания с поварами из пиццерии. — Молодая женщина улыбнулась Бретту.
— Должно быть, он известный повар. Я его знаю?
Несколько секунд Сиенна молчала, потом едва заметно кивнула и ответила как можно непринужденнее:
— Вероятно, знаешь. Тебе что-нибудь говорит имя Анджело Перуцци?
Ошеломленный, Бретт решил уточнить:
— Ты была помолвлена с Анджело Перуцци?
— И он был помолвлен со мной. Только он, по-моему, забыл об этом, когда вернулся в Лос- Анджелес.
— Перуцци… Я встречал его на церемонии вручения призов в Милане. Ты действительно полна сюрпризов. Он везунчик. Жаль, что у вас ничего не получилось.
Положив оливку с начинкой в рот, Сиенна принялась крошить хлеб, затягивая ответ.
— Мне тоже. Да, он был везунчиком. Давным-давно. Точнее, он давным-давно был в моей жизни… Вино отлично подходит к хлебу, но совсем не годится к оливкам.
Бретт отпил вино:
— Ты снова права. Вкус вина остается, а вкус оливок исчезает. Однако ты сменила тему разговора. Неужели Перуцци опять появился в Лондоне? Я ничего об этом не знал.
— Андре Мишон выходит на пенсию в конце месяца. Анджело Перуцци станет новым главным шеф- поваром в «Поместье Грейстоун». Официально об этом объявили вчера. Думаю, через несколько дней мои друзья начнут названивать мне, выясняя, что происходит.
Бретт поджал губы:
— Каково тебе будет работать с ним? Наверное, немного неловко. Или ты считаешь, что ваши отношения возродятся?
— С Анджело? Нет. Никогда, — мрачно ответила Сиенна и покачала головой. — Неловко — слишком мягко сказано. Но у меня нет выбора. Я должна вернуться в «Поместье Грейстоун». — Оглядев зал, она повернулась к Бретту и улыбнулась: — В траттории было весело, и я хотела помочь Марии, но у меня есть обязательства. Мне доверяют люди. Я очень упорно трудилась, чтобы получить должность администратора ресторана, и не могу упустить такой шанс.
Бретт очень нежно взял Сиенну за руку:
— Поздравляю с повышением. Но выбор есть всегда. — Он посмотрел на нее. — У меня идея. Почему бы тебе не поработать у меня? Я еще не нашел метрдотеля и сомелье. По правде говоря, у меня пока вообще нет персонала! Начнешь с чистого листа. Вся семья Росси получит право приходить в ресторан в любой момент, места хватит всем. Будет здорово!
Бретт одарил ее умопомрачительной улыбкой, и на миг Сиенна поддалась искушению. Предложение очень-очень заманчивое. Однако оно ничего не меняет, и всю оставшуюся жизнь Сиенне придется работать на кого-то.
Она неохотно высвободила руку и слабо улыбнулась:
— Спасибо, но ничего не получится. Почему я должна сбегать, если мой бывший парень приезжает в город? Нет, Бретт, я справлюсь. Однажды из-за Анджело я разрушила карьеру, но на сей раз не сдамся. Знаю, будет нелегко, но я справлюсь, я сумею. Я больше не позволю ни одному мужчине управлять моей судьбой.
Отвернувшись от Бретта, Сиенна уставилась в окно. Внезапно она осознала, что наболтала лишнего. Впервые за многие годы ей довелось говорить об этом.
Но больше всего Сиенну пугал тот факт, что она поделилась сокровенным с Бреттом Камероном.
— Ты не против, если мы обсудим кое-что другое? — предложила она. — Сейчас я хочу разделаться с Днем святого Валентина. Кстати, как юному Бретту Камерону удалось познакомиться с моей тетей Марией? Твоя история должна быть гораздо интереснее моей.
Откинув голову назад, Бретт звонко рассмеялся:
— Разве она не рассказывала тебе? Я съел все ее заготовки для лекции! Когда мне было девятнадцать, Мария пришла в кулинарный колледж, где я учился, чтобы прочитать лекцию о дрожжевой закваске и тесте для пиццы. О том, каких форм и размеров бывает пицца. Меня чуть не поколотили, и в наказание я должен был вымыть классную комнату после занятий.
— Погоди. Тебя чуть не поколотили? — Она недоверчиво нахмурилась. — Мне трудно в это поверить.
— О, придется поверить, — подтвердил Бретт. — Я учился в колледже всего два месяца, и каждый в моем классе старался придумать оскорбление для новичка, который не умеет даже читать и писать. — Вздохнув, он состроил гримасу. — Я не стану перечислять все. Включи свое воображение. Поверь, когда не умеешь читать, невесело. Я злился на маму, которая постоянно переезжала с места на место. Возможно, если бы мы осели где-нибудь, мою проблему заметили бы и что-нибудь предприняли, не утверждая, что я глуп и ленив. Мне часто казалось, что им доставляет удовольствие выискивать у меня недостатки.
— Должно быть, ты настрадался. Мне жаль.
— Больше расстраивался, чем страдал. А однажды какой-то хулиган довел меня до бешенства, и я ему врезал.
Сиенна переплела свои пальцы с его пальцами и удостоилась улыбки Бретта. Он наклонился к ней:
— Мария не знала, что по вечерам я работаю в пиццерии. Ну вот, я взял оставшиеся куски теста и закваску и принялся экспериментировать с ними. Через полчаса я приготовил достаточно приличный хлеб и две маленькие пиццы. Я хотел взять их домой на ужин, но был так голоден, что начал есть немедленно. В этот момент вернулась Мария.
— О нет! Что она сказала?
Бретт усмехнулся и покачал головой:
— Многое. А я продолжал есть. Мария задавала вопросы. Вскоре она поняла, что я запоминаю рецепты наизусть и обладаю талантом. Она сразу же предложила мне работу помощника в кухне по вечерам. Ты замечала, что в кухне твоей тети нет ни одной поваренной книги? Мария поняла, что мы с ней похожи не только наличием таланта и любовью к вкусной пище. У нее тоже дислексия, но она научилась с ней уживаться. И вот Мария распознала симптомы этого заболевания во мне.
— Папа говорил, что у тетушки дислексия, но я не придала этому большого значения. Она моя тетя, и для меня только это имеет значение.
Он осторожно гладил руку Сиенны:
— Мария — потрясающая упрямица. Три месяца она уговаривала меня пройти специальный тест. Я отказывался. Я устал выслушивать критические замечания по поводу моей глупости и лени. Мне казалось, что тест — это очередной способ навесить на меня ярлык неудачника. — Бретт так сильно надавил большим пальцем на кисть Сиенны, что она едва не вскрикнула. — Однако тестирование оказалось самым лучшим событием в моей жизни. Тесты были различными, но в них не было ни слов, ни предложений. — Бретт отпил большой глоток вина. — Помню, я сидел в коридоре вместе с Марией, когда вышел эксперт и заявил, что я выдал самый высокий результат в его практике. Я оказался умным, с развитым воображением, артистичным и креативным. Просто у меня была дислексия. Первое, о чем я подумал, — это достойный отпор хулиганам, которые обзовут меня идиотом. Но Мария заставила меня выслушать, как мне следует облегчить обучение в колледже. Например, читать рецепты наизусть перед всем классом. Использовать видео и аудиоаппаратуру. Записывать на пленку лекции. Внезапно я понял, что не безнадежен. Все равно было трудно, особенно на экзаменах. Но у меня остались о тех годах более приятные воспоминания, чем у большинства учащихся. Остальное, как говорится, история. Вот так я узнал, что у меня дислексия.
Бретт откинулся на спинку стула и расслабился:
— С другой стороны, хотя дислексия лишила меня возможности изучать академические науки, я всегда с легкостью готовил и творил. — Бретт поднял бокал и улыбнулся. — Могу я предложить тост за прекрасную Марию, которая научила меня, что иногда нужно быть упрямым, даже если весь мир считает тебя пустышкой.
— Я поднимаю бокал за вас обоих. Ты должен гордиться тем, чего достиг. Спасибо за откровенность.
