— Какое еще пиво! — возмутилась Сирил. — К твоему сведению, я к пиву даже не притронулась… Ну разве что кружечку выпила.
— Или две, — кротко сказал Шон. — Впрочем, я тебе не судья. Мне известно одно: не выпив кофе, я не способен принимать решения. Так что устраивайся поудобнее на… диван не подходит… тогда на этой диванной подушке; вообрази, что смотришь на огонь в камине, и жди меня. Когда вернусь, я разведу в очаге настоящий огонь.
Сирил показала ему вслед язык и подошла к камину. На полке рядом со старинными часами обнаружилась коробка спичек. Поскольку дрова в камине были уложены колодцем и растопка предусмотрительно запасена, Сирил осталось лишь поднести горящую спичку, и через несколько секунд пламя задышало в дымоходе.
Оглядываясь вокруг, она обратила внимание, что все полки на стеллажах чем-нибудь уставлены. На ближайшей к камину располагался стереокомплекс. Сирил, пользуясь отсутствием Шона, решила проэкзаменовать его — и в очередной раз почувствовала себя сбитой с толку: «Пасторальная симфония» Ральфа Уильямса, а рядом остальные его произведения. Вила Лобос и Вивальди, Чайковский и Брюс Спрингстон — эти и прочие компакт-диски и кассеты с записями свидетельствовали о незаурядном, хотя и несколько эклектичном вкусе.
Изучить содержимое бессчетного числа книжных полок она не успела, потому что услышала шаги Шона.
— Да ты профессиональная растопщица каминов! — прокомментировал он, видя пылающий очаг. — А вот и мы, то есть я и кофе. Сегодня вечером — бразильский «Брава».
Он без церемоний уселся на коврик возле камина, подождал, не последует ли Сирил его примеру, после чего сказал:
— Хватай одну из диванных подушек и усаживайся рядом.
— Нет, я лучше постою, — отозвалась она и пригубила ароматный напиток.
«Надо же иметь хоть какое-то преимущество перед ним», — говорила она себе, хотя желала прямо противоположного — целиком и полностью принадлежать ему.
— Так что ты хотел сказать мне, Шон?
— Сказать? Тебе? О чем ты?
— А разве тебе не о чем сказать? Почему, например, ты не говорил мне, что живешь рядом, да еще в таком невероятном доме? Почему умолчал о своей истинной профессии? О двух университетских дипломах? О коэффициенте умственного развития?..
— Ага, так папаша успел насвистеть тебе обо всем этом… Да, я молчал. А отчего, как ты думаешь?
— Оттого, что я, кретинка, носилась со всей этой чепухой как с писаной торбой, — не щадя себя, призналась Сирил. — Я же была на этом вскормлена, Шон! Я же тебе говорила, что первые уроки интеллектуального зазнайства получила на коленях отца.
— А сейчас ни с того ни с сего случилось волшебное превращение? Не потому ли, что вместо простого рабочего ты неожиданно обнаружила босса, который умудрился отхватить себе дом не где-нибудь, а по соседству с тобой? Не потому ли тебя вдруг перестала пугать перспектива нашего брака?
— Боже, Шон! — в отчаянии замотала головой Сирил. — Неужели ты не понимаешь,
Теплая рука обвила ее плечи, прижала ее голову к твердой, надежной, родной груди.
— Извини, Сирил. Я очень жесток. Это во мне обида играет, никак выйти не может… Продолжай. К кому же ты шла сегодня днем?
— Сегодня после обеда я понесла повинную голову на суд полуграмотного плотника, за которого честно тебя принимала, потому что поняла: я не могу без него существовать, и если не стану его женой, то умру с горя. Потому что по прошествии двух дней все различия, которые были непреодолимыми еще в понедельник, вдруг оказались такими мизерными и не стоящими упоминания, что даже смешно о них говорить.
— Черт, и я лишил тебя возможности обо всем этом сказать?! — взорвался на себя Шон. — Какая же я скотина!..
— Ты был не один. Появился Джон, потом все плотники разом… Но какое это теперь имеет значение? Ты должен знать одно: что бы я ни делала за время нашего знакомства, я поступала так исключительно оттого, что полюбила тебя и хотела для тебя наилучшего. Я побоялась сказать тебе про цель приглашения на презентацию потому, что опасалась, как бы эти безжалостные манипуляторы не охмурили тебя, исковеркав молодому, неискушенному и малообразованному плотнику его жизнь с самого начала. Я отвергла твое предложение о браке из страха за тебя — перед глазами стоял пример родителей… Но пример примеру рознь — как я поняла, у твоих родителей в аналогичной ситуации жизнь сложилась как нельзя лучше.
— Да, это уж точно…
— Скажи… Извини, если я что-то делаю не так… но твоя мать и в самом деле глухонемая?
Шон задумчиво качнул головой.
— Не то чтобы совсем… До двух лет она росла совершенно нормальным и здоровым ребенком, но подцепила менингит. Выжила, но с тех пор в состоянии слышать лишь звуки сверхвысокой частоты — писк летучих мышей или ультразвуковые свистки для собак. — Он рассмеялся. — Ее сверхъестественные способности вызывали у меня в детстве черную зависть.
— Но она отвечала мне!
— Да, мама умеет читать по губам. И вообще, она с ранних лет твердо знала, что наша жизнь такова, какой мы ее сделаем. Когда ей исполнилось двадцать четыре года, она взбунтовалась против родителей, которые пытались навсегда запереть ее в золотую клетку: поступила в университет, получила диплом юриста. В тридцать лет она отвергла предложение богатого и «подходящего» ухажера, которого подыскали ей родители, и вышла замуж за плотника-эмигранта без гроша в кармане. Они прожили вместе двадцать восемь лет, прежде чем ее родители сменили гнев на милость и признали, что ее выбор был безупречным, — посмеиваясь, закончил Шон.
— Да, даже постороннему с первого взгляда видно, что твои родители души не чают друг в друге, — согласилась Сирил и рискнула снова:
— Ты сказал, Мойра выучилась на юриста. Но она когда-нибудь практиковала?
— Почему же в прошедшем времени? Она безвылазно сидит в судах, защищает права хроников, калек, инвалидов, людей, которые не в состоянии защищать свои интересы сами.
— Да, но как?..
— Мама работает с переводчиком. Она научилась говорить, но не уверена, поймут ли ее произношение иностранцы и выходцы из других штатов.
— Но неужели медицина бессильна?!
— Все, что она до сих пор пробовала, не дало результатов. Через месяц, правда, она едет в Новый Орлеан, пройдет новый экспериментальный курс лечения. Одна из лабораторий там разработала аппарат, преобразовывающий нормальные звуки в сигналы сверхвысокой частоты. Вряд ли это кардинальное решение проблемы со слухом, но все же…
— Так вот куда ты послал чек, выписанный Гуларом… — сразу же догадалась Сирил.
— Ребята в лаборатории — энтузиасты своего дела. Даже если они не помогут нам, они смогут помочь кому-то еще.
— Шон… А как насчет моего вопроса? — голос Сирил дрогнул.
Он посмотрел на нее долгим испытующим взглядом.
— Ну, перед тем как огласить не подлежащий обжалованию вердикт, я должен высказать ряд соображений и узнать твое мнение по их поводу.
Он отошел к камину, поворошил поленья и только после этого снова повернулся к ней.
— Вопросов очень и очень много. Начнем с возраста. Ты на целых три года старше меня, в конце-то концов! Подумай: когда мне будет семьдесят пять, тебе исполнится семьдесят восемь.
— Подумаешь, семьдесят восемь! Кто же в таком возрасте считает разницу в три года! — запальчиво начала Сирил и осеклась: только что своими же устами она отмела собственный аргумент, выдвинутый
