— Дорогая, не спрашивай меня! — смеясь, сказал Джозеф. — Ты же знаешь, твой старый дядя ничего не понимает в древностях! Насколько мне известно, этот дом может кишеть потайными ходами, ловушками и скрытыми дверьми! Или он относится к другому периоду, без этих восхитительных романтических штучек? Стивен, ты же немного археолог! Успокой свою сестру на этот счет!
Стивен бросил на него туманный взгляд.
— Не имею представления, — коротко сказал он.
— Да, ты обожаешь зарывать свой талант в землю! — поддразнил его Джозеф. — Пытаешься уверить нас в собственном невежестве! Но он не такой, миссис Дин, поверьте! На самом деле — только не признавайтесь, что это я вам сказал! — он очень умный парень!
Этот образчик шутки заставил Стивена нахмуриться еще более угрожающе, чем обычно, и вдохновил Мотисфонта на полные зловещего смысла слова:
— Уверен, если в комнату Ната есть тайный ход, Стивен о нем знает.
— Я не знаю о нем, — ответил Стивен.
Игривая улыбка сошла с лица Джозефа.
— Что вы этим хотите сказать, Эдгар?
Мотисфонт поднял брови.
— Просто все знают, что Стивен разделял любовь Ната к этому дому. Естественно, я подумал, что он должен знать все его тайны, если они есть. Вы очень чувствительны, Джо!
— Я не люблю колкостей такого рода, — сказал Джозеф. — Конечно, момент сейчас напряженный, Эдгар, но мы же все это чувствуем, некоторые даже острее, чем вы. Самое малое, что мы можем сделать, это удержаться от злых замечаний в адрес друг друга!
— Как бы мне хотелось, чтобы вы избавились от мысли, что я нуждаюсь в вашей поддержке! — произнес Стивен.
Миссис Дин, ощутив, что наступил момент для смягчающего женского влияния, подняла палец и сказала:
— Ну-ну, Стив! Я должна тебе сказать то, что говорила своим девочкам, когда они были детьми: птенцы в своих гнездышках друг с другом не ссорятся!
— Мне кажется, еще как ссорятся, — заметил Ройдон.
Одного этого замечания было бы вполне достаточно для того, чтобы вызвать неприязнь миссис Дин к бедному драматургу. Увидев легкую краску на ее щеках, мистер Блис посмотрел на часы и сказал с редким благоразумием, что он должен поторопиться, чтобы успеть к поезду.
Это замечание завершило обед. Джозеф выбежал посмотреть, подали ли машину ко входу, а миссис Дин сказала, что молодым людям надо проветриться и хорошенько пройтись, добавив, что Валерия должна заставить Стивена показать ей окрестности. Однако Валерия возразила, сказав, что погода мерзкая, отвратительно холодно, а гулять по снегу — паршивое развлечение, и пока мать ругала ее за такой выбор прилагательных, Стивен исчез, а Паула увела Ройдона обсуждать будущую постановку 'Горечи полыни'.
Миссис Дин намеревалась провести день в беседах с Мод, которая, хотя и была явно глупа, все же могла просветить ее в том, что касается наследства Натаниеля. Но этот план был в самом зародыше уничтожен самой Мод, которая предположила, что миссис Дин захочет, наверное, полежать после утомительного утра.
— Нет, что вы! — заявила миссис Дин, широко улыбаясь. — Я всегда говорю: мне не знакома усталость!
— Вам можно позавидовать, — сказала Мод, забирая вязание и журнал. — Я не могу обойтись без дневного отдыха.
Ничего не поделаешь. Мод ушла, а миссис Дин осталась в компании с Эдгаром Мотисфонтом.
Между тем Матильда присоединилась к Стивену в бильярдной и не слишком серьезно играла с ним в «американку». Натирая мелом кончик кия, она сказала:
— Не хочу вмешиваться в твои незатейливые развлечения, Стивен, но мне бы хотелось, чтобы ты оставил Джо в покое. У него такие хорошие намерения.
— Пятью словами ты его уничтожила. Заходи с красного.
— Помолчи, я буду играть, как хочу, — сурово сказала Матильда, но последовала его указаниям. — Я считаю, Джо очень трогательный.
— Актер-неудачник. Я так не считаю.
— Спасибо, это мы все видим. Хотела бы я знать, почему он так тебя любит.
— Могу сказать честно, что никогда не давал ему для этого никакого повода. Если ты как следует ударишь по белому…
— Помолчи! Почему ты его так не любишь?
— Проклятый старый лицемер! — свирепо огрызнулся Стивен. — Тебе не приходилось в течение двух лет наблюдать, как он подлизывается к дяде Нату.
— Если бы он лишил тебя твоего наследства, тогда у тебя были бы основания не любить его, — заметила она.
— Будь он проклят! Лучше бы он это сделал!
Она не могла не рассмеяться.
— Да, я тебя понимаю, но это недостойно тебя, Стивен! Допускаю, что его манеры говорят против него, а эта его привычка называть тебя грубияном в некоторой степени извиняет твои убийственные наклонности, но надо отдать ему должное, он исключительно честно с тобой поступил. Мне кажется, Нат никогда не написал бы этого завещания без его уговоров.
Стивен загнал красный шар в одну из луз и выпрямился.
— Поскольку я, как он тебе скажет, очень своенравен, такой альтруизм меня раздражает.
Она достала красный шар из лузы и поставила на полку.
— Для этого нет никаких оснований. Если бы он был просто лицемером, он заставил бы Ната оставить все деньги ему.
Стивен нетерпеливо дернул плечом.
— Он всегда играет. Просто не выношу его.
— Ну, он не может удержаться, это его вторая натура. Он видит себя в стольких ролях. Ты слышал, как он поддерживал диалог с твоей будущей тещей?
— Спрашиваешь! — усмехаясь, сказал он. — А ты слышала, что он полагается на мою доброту, которая спасет его от работного дома?
— Нет, это я пропустила. Они с Мод собираются остаться в Лексхэме?
— Нет, насколько я знаю!
— Мне кажется, Мод этого не хочет, — заметила Матильда. — Что ты о ней думаешь, Стивен?
— Что можно думать о пустоте? Да, в чем дело?
Последнее было обращено к Старри, который вошел в комнату и стоял в дверях с выражением терпеливого достоинства на лице.
— Прошу извинить меня, сэр, но я подумал, что вы захотите знать — инспектор из Скотланд-Ярда снова здесь.
— Он хочет меня видеть?
— По этому поводу, сэр, я ничего не могу сказать.
— Хорошо, вы можете идти! — раздраженно сказал Стивен.
Старри поклонился.
— Очень хорошо, сэр. Возможно, мне следует упомянуть, что инспектор извлек один из кинжалов из этой комнаты и взял его с собой перед обедом.
Сообщив эту новость, он застыл в ожидании произведенного ею эффекта. Однако был разочарован, поскольку Стивен, хотя и взглянул быстро на стену над камином, не сделал никакого замечания по этому поводу. Матильда тоже ничего не сказала, правда, слегка вздрогнула. Старри пришлось довольствоваться этим немногим. Он удалился к себе, где и развлек наиболее приятных ему коллег в высшей степени красочным и целиком выдуманным пересказом реакции мистера Стивена на это разоблачение.
Минуту или две после его ухода Стивен и Матильда молчали. Стивен казался погруженным в игру. Он
