капрал включил свой фонарь, но увидел только блестящую, влажную стену тоннеля. Похоже, сейчас его никто не видит. «Далеко же я забрел», — подумал Уилкокс. Сойдя с рельсов, он прислонил винтовку к стене, сунул фонарь под мышку и начал расстегивать брюки. Тут Уилкокс снова вспомнил про Босуэлла и Эванса. «Даже поссать нормально не дают», — с досадой подумал он. Их ухмыляющиеся физиономии создавали некий психологический барьер, мешавший капралу справлять малую нужду. Эванс и Босуэлл знали об этом и, когда Уилкокс шел в уборную, следовали за ним, становились по бокам и, осклабясь, следили, как бедняга тщетно пытается выдавить из себя хоть каплю.
Даже сейчас при мысли о них капрал не смог помочиться. Какого хрена эти козлы отравляют ему жизнь? Ну и покажет он им, когда станет сержантом. Может быть, дело только в этом. Может быть, эти двое нарочно мешают ему, чувствуя, что, получив повышение, Уилкокс все им припомнит. Ублюдки!
Капрал тупо уставился в стену тоннеля. Луч фонаря освещал его лицо, расставленные ноги и держащиеся за пенис руки. Охваченный мрачными мыслями, Уилкокс не заметил, что у него под ногами расстилается сероватый туман. Облако становилось все гуще, поднималось все выше, пока полностью не окутало капрала.
— Застрял где-то наш Эдди, — сказал Босуэлл. Он всегда старался выкуривать всю сигарету, и сейчас короткий окурок обжег ему пальцы.
— Ты себе этак рак заработаешь, — заметил Эванс, — ведь больше всего никотина именно в последней трети сигареты.
Босуэлл пожал плечами. Есть о чем беспокоиться!
— Эй, капрал, что вы там застряли? Пьянствуете там втихаря, что ли? — крикнул в темноту Эванс.
Ответа не последовало.
— Дуется, должно быть, — предположил Эванс, стряхивая пепел с сигареты и опираясь локтями на колени.
— Бедняга Эдди... Не понимает он шуток, верно? — сказал Босуэлл.
— Ага. Хотя мужик он ничего. Только вот соображает туго. И поржать над ним всегда можно.
— Как думаешь, станет он когда-нибудь сержантом?
— Не-а. Никаких шансов. Каждый раз, когда его хотят повысить, он умудряется влипнуть в какое- нибудь дерьмо. Каждый раз! Ведь это ж исхитриться надо!!!
На освещенном фонарем лице Эванса появилась злая усмешка.
— Что же это все-таки за туман? — спросил Босуэлл. — Только без трепа, Рей.
У Эванса всегда было несколько взглядов на одну и ту же тему, и его приятель знал об этом.
— Честно говоря, Бернард, ни хрена я не знаю. Но голову даю на отсечение, что во всем виноваты химики. Среду только загрязнять умеют. Слыхал небось, как их вонючие заводы сливают в реки разные отбросы, а после там рыба дохнет? То-то. А сейчас какой-то дрянью, уж не знаю какой, они отравили воздух. Знаешь, как в фильме ужасов...
— Иди ты!
— Сам иди! Никакой это не туман, а ядовитый газ, который быстренько ликвидировали. Верно говорю.
Увлеченные разговором, они не заметили, как из темноты тоннеля к ним подкрался туман, в котором скрывался некто. Это был капрал Уилкокс с винтовкой на изготовку. Казалось, ему предстояла драка с толпой мятежников. Впереди послышались голоса, от звука которых в помутившемся сознании Уилкокса всколыхнулась какая-то неприятная мысль.
Капрал увидел две фигуры, освещенные лучами фонарей. Обломки его собственного разбитого фонаря валялись где-то на рельсах в глубине тоннеля.
— Где вы были? — поинтересовались Эванс и Босуэлл, но Уилкокс не обращал внимания на их расспросы.
Он медленно приставил заряженную винтовку ко лбу Эванса и спустил курок.
По тоннелю пронесся грохот выстрела, смешавшийся с воплями Босуэлла. На долю секунды короткая вспышка осветила леденящую кровь сцену. В первое мгновение рядовой совершенно растерялся, затем швырнул фонарем в капрала.
Уилкокс стоял, держа в руках дымящуюся винтовку. Его неподвижный взгляд был устремлен на Эванса, медленно падавшего на спину. Не переставая вопить, Босуэлл бросился наутек, оставив свою винтовку у стены тоннеля. От страха он совершил промах, начав карабкаться по крутому склону рядом с входом в тоннель. Ноги Босуэлла скользили по мокрой траве. Он падал, цеплялся за траву, но все было напрасно.
Наконец его рука нащупала куст, уцепившись за который бедняга смог вскарабкаться на несколько футов повыше. В прохладном ночном воздухе резко и отчетливо щелкнул затвор, что заставило Босуэлла карабкаться дальше. Бедняга понимал, что сейчас грянет выстрел.
Босуэлл напряг все свои силы, и, несмотря ни на что, ему почти удалось взлететь на самую вершину склона.
Он оглянулся назад. В этом заключалась его вторая оплошность.
Внизу, у подножия склона, стоял Уилкокс. Не поднимая винтовки, он пожирал взглядом свою новую жертву.
Босуэлл всхлипнул и пополз дальше, словно надеясь, что впереди его ждет помощь. Он вцепился в траву, но это было бесполезно. Растущий в рыхлой почве дерн не мог выдержать его вес. Лишившись всякой опоры, Босуэлл начал соскальзывать вниз, по мокрой траве. Его скрюченные пальцы тщетно пытались найти за что ухватиться.
Он сползал медленно-медленно, пока его ноги не согнулись под прямым углом, коснувшись земли. Уилкокс стоял над ним, готовый нанести удар прикладом винтовки.
Из тоннеля робкой прозрачной дымкой выползал туман. Он становился все гуще, окутывая толстой, пеленой обоих солдат.
Глава 18
Холмен открыл глаза. Мгновение спустя его мозг начал работать как следует. Глядя в потолок, Джон приводил в порядок мысли, а затем повернулся к лежавшей рядом с ним Кейси. В тусклом полумраке лицо девушки казалось спокойным, почти безжизненным, но при ярком дневном свете станут заметнее следы тех трудных дней, и кто знает, не будет ли душевная травма опаснее всех телесных?
Как не похожа она сейчас на ту Кейси, которая была здесь в прошлый раз. Сможет ли Холмен забыть тот безумный, полный ненависти взгляд и ярость, с которой девушка напала на него? Перестанет ли Джон бояться, что все может повториться? Забудет ли он когда-нибудь прошлое? Неужели болезнь затаилась на время в глубинах сознания и ждет только подходящего момента, чтобы вспыхнуть вновь?
Дженет Холстед утверждает, что Кейси полностью излечилась и что о возвращении болезни не может быть и речи, но Холмен не мог отделаться от своих страхов. От них исцелит только время. Джон был рад, что ему позволили забрать Кейси из больницы. Конечно, исследования завершены, и ни он сам, ни Кейси особенно не нужны, но их могли оставить в больнице на всякий случай, если бы Дженет Холстед не согласились, что лучше разрешить им пожить дома, где в спокойной обстановке они смогут залечить раны, помочь друг другу. Однако Джон и Кейси каждый день должны появляться в исследовательском центре. Врачи сделали все, что могли. Остальное зависит от жизненной силы пациентов.
Холмену могли позвонить в любую минуту, хотя прошло уже два дня с тех пор, как исчез туман. Но остались ужасные последствия, так как не все смогли вовремя укрыться от тумана. В большинстве случаев клетки мозга разрушались с молниеносной скоростью. Охваченные безумием, люди убивали друг друга, совершали самоубийства.
В первый день затишья, после внезапного исчезновения тумана, вся страна словно оцепенела. Затем по Британии прокатилась волна беспокойства. Народ требовал объяснений. Что это за туман? Откуда он взялся? Если он пришел из моря, то где его источник? Где сейчас пострадавшие и каковы первые признаки
