«чрезвычайного» советника, сидевших за длинным полированным столом на небольшом возвышении, и замолчал, пока министр наконец не понял, что больше ему добавить нечего. После этого встал представитель организации, именуемой «Спасательная группа братства духовных границ», и сообщил, что наблюдающиеся в Лондоне явления представляют собой не что иное, как крупное скопление существ, не знающих, что они мертвы и навязывающих живым свое заблуждение. Разрушительные акты насилия, совершенные одержимыми, вызваны тем, что заблудшие духи испугались. 'Он попросил, чтобы медиумам позволили указать путь измученным духам и помочь им сбросить земные узы.
Бишоп решил, что в работе конференции наступил такой момент, когда ему не мешало бы выпить.
Стараясь никого не обеспокоить, он выбрался из зала и прорвался сквозь толпу журналистов, собравшихся у дверей. Бар отеля был пуст, и скучающий бармен явно обрадовался, что кто-то составит ему компанию. У Бишопа, однако, не было настроения вступать в разговоры. Первый стакан виски он проглотил залпом и, задумавшись, сидел над вторым.
Конференция проводилась в отеле при бирмингемском выставочном центре, представлявшем собой огромный комплекс павильонов и конференц-залов. Комплекс располагался в нескольких милях от города, и туда было легко добраться по автостраде М-1. Власти сочли, что проводить эту встречу в Лондоне слишком рискованно, поскольку ситуация в столице по-прежнему оставалась непредсказуемой. Высказывали опасения, что многие организации, получившие приглашение принять участие в дискуссии, могут отклонить это предложение, если встреча состоится в опасной зоне. Во всяком случае, начальник генерального штаба заявил: «Ни один полководец не проводит военный совет на поле битвы!» Когда Бишоп, Джейкоб Кьюлек, Джессика и Эдит Метлок прибыли сюда рано утром, в вестибюле отеля уже толпились оживленно переговаривающиеся группы ученых, медиков и парапсихологов. Снаружи собралась еще более многочисленная толпа журналистов, которые, как и участники конференции, съехались со всех концов света. У Бишопа мелькнула мысль, что правительство, возможно, устроило эту конференцию для отвода глаз, чтобы только продемонстрировать, что оно не бездействует, или же от отчаяния, поскольку не видело никакого решения этой проблемы. Вероятно, по обеим причинам, решил он в конце концов.
Джейкоб Кьюлек стал советником специального рабочего комитета, созданного для борьбы с кризисом, а его институт превратился чуть ли не в филиал государственной службы. Подобно тому, как Уинстон Черчилль ввел во время войны оккультистское бюро в секретную разведывательную службу, министр внутренних дел привлек под свое крыло похожую, как он считал, уже сложившуюся организацию. Правительство не было уверено, что имеет дело со сверхъестественным феноменом, но, поскольку иного ответа пока не существовало, оно не исключало такую возможность. Отсюда и эта конференция, с представителями самых разнообразных групп специалистов. В данный момент бедствие, обрушившееся на Лондон, удается сдерживать, но город слишком географически разбросан, чтобы эффективно контролировать его длительное время. Беспорядки возникали каждую ночь, и каждое утро на улицах появлялись новые жертвы. Все выходы из канализации охранялись.
Оставалось только гадать, как долго полиция и войска смогут удерживать контроль над ситуацией; ночь уже начинала захватывать первые утренние часы. И сколько еще жертв, попавших под воздействие или зараженных Тьмой — точный термин все еще не нашли, — можно будет удержать взаперти? Эта проблема тоже приближалась к критической точке. Отъезд жителей из Лондона был пока незначительным, зато новым поводом для беспокойства стал внезапный наплыв приезжих. С какой стати посторонние стекаются в город, где каждую ночь улицы становятся смертельно опасными? И почему участились умышленные поломки распределителей уличного освещения? Складывалось впечатление, что кое-кому на руку странное явление, ставшее известным под названием «Тьма»...
Бишоп сидел в баре, раздумывая над тем, что не поддавалось осмыслению. Можно ли разрешить кризис, с которым все они столкнулись, научными методами? Или причина этого кризиса кроется в сверхъестественном, и его можно разрешить только парапсихологическими средствами? Он чувствовал, что очень скоро все поймут, что между этими двумя подходами существует несомненная связь.
Бишоп осушил следующий стакан и дал знать бармену, что хочет повторить.
— Пожалуй, я бы тоже не отказалась, — послышалось у него за спиной.
Он обернулся и увидел Джессику. Она уселась за стойку рядом, и Бишоп заказал ей виски.
— Я видела, как вы выходили из зала, — сказала она. — И подумала, хорошо ли вы себя чувствуете.
Он кивнул.
— Я просто устал. Похоже, эта дискуссия ни к чему не приведет. Слишком много участников.
— Считается, что необходимо выслушать как можно больше точек зрения.
— Некоторые из них довольно нелепы, вы не находите? — Бишоп передал Джессике виски. — Воды? — спросил он.
Она отрицательно покачала головой и пригубила виски.
— Фанатиков здесь хватает, согласна, но есть и весьма авторитетные специалисты, зарекомендовавшие себя в различных областях парапсихологических исследований.
— Но будет ли от этого польза? Как, черт возьми, можно победить то, что лишено материальной формы?
— Представление о том, что бактерии — это живые организмы, возникло не так давно. А раньше все считали, что бубонная чума — это происки дьявола.
— По-моему, вы думаете, что так оно и есть.
— В каком-то смысле да. Все дело в ошибочном словоупотреблении. Многие представляют дьявола в виде какого-то чудища с рогами и длинным хвостом, которое время от времени вылезает из преисподней, чтобы сеять смуту и разрушение. И церковь ничего не делает, чтобы опровергнуть это представление!
— За всем этим, по-вашему, тоже скрывается дьявол?
— Как я уже сказала, мы неверно употребляем понятия. Дьявол внутри нас, Крис. Как и Бог.
Бишоп устало вздохнул.
— Каждый из нас — Бог, и каждый из нас — Дьявол? — скептически улыбнувшись, спросил он.
— В каждом из нас живет стремление к добру и стремление к злу. Бог и Дьявол — это всего лишь символические обозначения некой абстракции.
— И эта абстракция, как вы полагаете, и есть основная причина всего хорошего и дурного, происходящего в мире?
— Эта абстракция очень быстро обретает реальность.
— Потому что Прижляк нашел способ управлять ею?
— Он не был первым.
Бишоп посмотрел на нее с удивлением:
— Но ничего подобного никогда не случалось.
— Как знать? Почитайте Библию, Крис, она изобилует указаниями на это.
— Но почему только сила зла? Почему никто не использовал силу добра?
— Использовали, и многие. Иисус Христос, например.
Бишоп улыбнулся:
— Вы хотите сказать, что все его чудеса осуществились благодаря силе, которой он умел управлять?
— Чудеса происходят гораздо чаще, чем вы думаете. Возможно, Христос был человеком, который понял механизм использования этой силы.
— Не означает ли это, что Прижляк — антихрист? Я имею в виду то, что он дошел до противоположной крайности.
Джессика оставила без внимания насмешку, прозвучавшую в его вопросе.
— Антихристов тоже было много.
Принятое натощак виски слегка ударило в голову, но Бишоп, заметив искренность в глазах Джессики, заставил себя воздержаться от иронии.
— Послушайте, Джессика, если, как вы утверждаете, чудеса — это распространенное явление, то почему никто не использует другой источник таким же образом, как это делает Прижляк?
— Потому что мы еще только учимся. Мы еще не постигли этого. Если эта сила и применяется, то
