букет оранжевых тюльпанов, хрустких, как рождественский салат. Он находит поднос. Серебряный. И сервирует то, что хотел бы съесть сам, если бы ему было семьдесят восемь лет и если бы он проснулся после короткого сна, вызванного шампанским, в субботу во второй половине дня. Свежевыглаженная дамастная салфетка, тарелка с цветочками (точно Севр, или что это может быть), хлеб, масло, немного мягкого сыра, тонко нарезанный фенхель, немного сыра полосками, немного черносмородинового варенья, киви, авокадо, лимонный сок, — все это он накрывает прозрачной пленкой. Он думает заварить чай, но решает, что в мире существует только одна вещь хуже теплого чая — это теплый чай. Так что он этого не делает. «Perrier», хрустальный бокал. Он знает, чего он хочет. Не только сейчас. Можно сказать, он идеальный медбрат. И альфонс, если на то пошло. Эрик оставляет ей записку, где, в частности, указывает размер заработной платы, а также номер своего счета и уходит. Вечером Эрик с осознанием выполненного долга не пойдет на дежурство. А это причина для увольнения.
~~~
И почему маленькие дети не догадываются, какие у них милые ручки? С перевязочками на запястьях. Токе тискает Лулу. Она улыбается, а он дует ей в животик.
Как хорошо, когда ты здесь.
Угу.
Разве ты не видишь, как она тебе рада? Посмотри, как она улыбается.
Она будет улыбаться любому, кто с ней играет.
О чем ты думаешь? — вдруг спрашивает Роз.
Думаю перейти на другую работу.
На другую работу? Ты больше не хочешь писать?
Токе вздрагивает, понимая, что замолчал несколько позже, чем следовало, и огорченно смотрит в окно. Я подумываю сменить издательство.
И это ты называешь «перейти на другую работу»?
Роз, сколько я могу тебе объяснять, что писать — такая же работа, как и всё остальное. Ты не понимаешь, что, когда пишешь, надо планировать свое время, а не тратить его попусту.
Да, но ведь твои книги не изменятся от того, выйдут ли они в том или в другом издательстве, правда?
Нет, не изменятся. Он устало потирает глаза.
Токе, я скучаю по тебе. Роз обнимает его. Прижимает ладонь к его ширинке. Я хочу тебя, хочу.
Когда они встретились, его особенно заводила эта ее непосредственность, ее фривольность, которые казались столь же естественными, как ее дыхание. Ему было непривычно чувствовать себя желанным. Но сейчас все изменилось.
Я просто зашел навестить Лулу. Вообще, у меня встреча с издателем. И она может быть очень неприятной. Так что… я пойду.
Прямо сейчас? А когда ты снова придешь? И почему именно я всегда должна спрашивать, когда мы увидимся? Такое ощущение, что женщины ищут решения своих проблем, проговаривая их вслух. Мужчине, который сначала мысленно решает проблемы и только потом говорит, это кажется бессмысленным. Он не выносит ее нытья. Терпеть не может, когда она так на него смотрит. И почему женщины не понимают, что недоступность лишь добавляет им привлекательности?
Увидимся, когда я смогу, Роз. Сейчас у меня слишком много дел. Ты вряд ли поймешь, но когда работаешь над текстом, то мир, о котором пишешь, как будто становится для тебя реальным. Если не взять это себе за правило, никогда ничего не выйдет. Это тоже часть работы.
А что это за мир?
Роз…
Но я же ничего не знаю: чем ты занимаешься, о чем думаешь. Ты не хочешь хотя бы немного всем этим со мной поделиться?
В следующий раз я обязательно захвачу свою последнюю книгу, но, откровенно говоря, не думаю, что тебе это будет интересно. Ну, скоро увидимся. Он целует Лулу в щечку, а Роз — в губы.
У Зефира был длинный день. Сейчас он бы охотно выпил чего-нибудь в бистро, прежде чем подняться домой. Но он этого не делает. Лучше иметь ясную голову. Кажется, вечером, перед работой, они должны играть в бридж. Ах, нет. Сегодня он свободен.
Манон читает, усевшись с ногами на диван. Зефир обнимает ее за плечи, но она не отрывается от книги.
У тебя все хорошо?
Молчание.
Мы пойдем в клуб с Виолетт и Бобби?
Может быть.
Что ты подразумеваешь под этим своим «может быть»?
Что ты никогда не бываешь дома и что мы вряд ли успеем.
Манон, отложи книгу на минутку.
Она смотрит на него.
Мне предложили другую работу.
В ресторанной индустрии? После недавнего инцидента она заметно остыла к нему. Температура ее отношения к нему опустилась до нуля.
Если тебе интересно, в Американском госпитале.
Обычно, когда Манон оказывает ему холодный прием, он приходит с цветами и вымаливает прощение. Но не в этот раз. Манон, наверное, никогда не привыкнет к тому, что из них двоих он самый упрямый. Во всяком случае, она смотрит на него с удивлением. По твоему профилю? Спрашивает она почти заинтересованно.
Да, хирургия.
Как тебе это удалось?
Мне помог коллега, которого я встретил еще на конференции в Торонто. У них как раз освободилось место, ну и… все сложилось, как это обычно бывает, когда у тебя все в порядке со связями и с резюме.
Эта работа лучше?
Зарплата примерно такая же, но график работы, по-моему, лучше. Изредка — один-два раза в неделю — вечерние и ночные смены, а так, в основном, дневные.
Жаль, что зарплата не больше. Она почти позабыла свое разочарование по поводу его недавнего поведения.
Мы ведь с тобой говорили, что если бы меня тогда не ввел в заблуждение наш финансовый консультант, то дела наши сейчас обстояли бы куда лучше.
Не хочу ничего об этом слышать. Ты же, наверное, скоро рассчитаешься с долгами?
Еще несколько лет, дорогая.
По непонятной причине она смотрит на него почти дружелюбно. Ладно, идея с Американским госпиталем мне нравится.
Представляешь, я сегодня самым наглым образом позвонил в клинику и сказал, что простудился и больше не приду.
То есть ты уже все решил? Нет, я просто не понимаю. Ты ни единым словом не обмолвился.
Можно подумать, ты делишься всеми своими мыслями.
Мне кажется, тебе стоит вознаградить себя чтением какой-нибудь книжки.
С чего это? Напряжения в жизни мне и так хватает.
Но ты же не имеешь ничего против хорошего фильма по телевизору или в кино?
Это хотя бы не отнимает столько времени.
Да, но когда читаешь, то рисуешь в своем воображении картины, создаешь свой собственный фильм.
