больницу. Это, наверное, будет разумнее всего. Это ваш выбор. У вас не будет больше шансов.
Сейчас ему надо найти неожиданное объяснение. Мадам, я отлично понимаю ваше раздражение. Но, как медбрат, я дал клятву всегда помогать людям в несчастных случаях. И мое опоздание не объясняется небрежностью. Это был вопрос жизни и смерти. У меня есть долг, понимаете.
Ну, ладно, ладно. Что случилось?
Я не могу вам это сейчас объяснить, я звоню с мобильного, который одолжил. Но тут напали на одну женщину. Мне надо бежать, дело в том, что я не совсем закончил с этим делом. Но я у вас в течение получаса. Он гладит ее волосы. Держит телефон между плечом и ухом, растягивает уголки ее глаз. Мне нужно идти.
Да?
Она кладет голову ему на плечо. И когда она закрывает за ним дверь, то чувствует полное опустошение. Тонкая скорлупа вокруг пустого «ничто». Она ложится на диван и видит небо, предвечернее и облачное. Что это было? Она чувствует его запах на своем лице.
~~~
Зефир звонит из автомата и говорит, что, к сожалению, не придет домой ужинать, как обещал. Манон слушает его равнодушно.
Токе тоже звонит из автомата, чтобы узнать, хорошо ли они добрались до дома. У Роз слегка ноющий голос. Да, они хорошо добрались. Но, Токе…
Что еще? Нет, он этого не говорит, но тембр его голоса именно такой.
Ты не забыл, что обещал посидеть с ней завтра? Мне надо на работу. С одиннадцати до четырех.
Конечно, я помню. Но, положив трубку, он тут же забыл.
Зэт звонит и спрашивает фотографа, может ли он пригласить ее позавтракать.
А Эрик входит в подъезд на улице Фобур Сент-Оноре, 234. Он опоздал больше, чем на час. Мадам в самом плохом расположении духа.
Если это будет продолжаться… Она начинает разговор с того места, где он закончился.
Знаете, я никогда раньше не замечал, что вы забывчивы, но сейчас я это заметил. Вы забыли, что я опоздал только один раз.
Это был самый первый раз, и я задержался всего на четыре минуты, потому что консьержку надо было воскресить из мертвых. Все остальное время я был пунктуален и не опаздывал. Сожалею, что вынужден сказать это, мадам Флёри, но вы ошибаетесь.
Она раздраженно машет рукой. Эрик, она строго смотрит на него, это не лишает меня
Нет, против такого субъективного аргумента все часы становятся мягкими.
В кармане у него есть брелок с парой мягких часов Сальвадора Дали. Пожалуйста, маленький презент, говорит он и кланяется. Она смотрит на сувенир и фыркает.
Эрик звонит личному врачу мадам, у которого голос, как сирокко, и он давно, должно быть, оставил частную практику. Попробуйте договориться на другой день. Эрик сожалеет о доставленном неудобстве.
И оставшуюся часть дня она только и делает, что ворчит. Раз уж начала.
~~~
16 марта выпадает на пятницу. Разве это имеет значение? Нет, но это первая пятница в жизни Сабатин, которую она проводит в отеле. В Париже. Неважно, какой это день недели. Это в первый раз. В собственном городе туризм подобного рода вынужденный. Он ждет ее в ресторане отеля и встает, когда она входит. Завтрак — рог изобилия, которому, возможно, изумился бы сам Король-Солнце. Они с сознанием долга берут по тарелке и рассматривают многочисленные яства. Сабатин отрывает виноградинку.
Зэт угощается миндалем. Кофе или чай?
Да.
И то и другое?
Она кивает. Раз уж он это предложил. Они сидят напротив друг друга. Она много говорит. Сама не слышит, что. Он тоже. Но это неважно. Когда они позавтракали, если это можно так назвать, он подписывает чек, вместо того чтобы заплатить, что ее удивляет. Он обнимает ее за талию и ведет к лифту. Хорошо, что отель не той категории, когда в лифте гостей сопровождает швейцар, и что лифт допотопный, и что они должны подняться на самый верхний этаж. В этом лифте не закладывает уши, но у нее сильно бьется сердце. Когда он открывает дверь в большую светлую комнату, она останавливается. Она все-таки не
Что она всегда такая. Она говорит ему об этом, а он смеется.
Разве мы не на равных? Разве ты не можешь думать то же самое обо мне?
Комната пахнет средствами для уборки. Шторы задвинуты, но они тонкие, белые, на экране телевизора написано: «Добро пожаловать, мсье Токе». Но эти двое ничего не замечают.
Нет!
Нет?
Не надо. Она действительно так думает. Почти.
Он берет ее за руку, вешает табличку «Просьба не беспокоить» и закрывает дверь.
Внизу, на бульваре, для ожидающих автомобилей горит желтый свет. Желтый перед красным? Желтый перед зеленым? Ожидание. Время. Пространство. Улицы, пересекающие друг друга. Трение, движение, законы, которые нарушаются. Пренебрежение здравым рассудком — и пешеход переходит дорогу на красный свет. На больших бульварах желтый горит долго, чтобы регулировать движение. Рука, которая говорит «подожди». Вытянутая рука. Замешательство. Кто-то оборачивается через левое плечо. Ручной тормоз, который отпускают, коробка переключения скоростей. Задержанный вздох. Рука на бедре.
Ее волосы — черное облако вокруг головы. Зэт!
Как во сне, он кладет руку на ее лицо.
Первая фотография в мире была сделана в 1826 году. Вид из рабочего кабинета Жозефа Ньепса. Зернистый снимок поверх каких-то крыш. Туман как сон, который материализовался и застыл в воздухе. Невозможно сказать, в какой момент дня это было сделано. Слова «фотография» еще не существовало. Во времена гелиографии на один снимок уходило восемь часов. Но мир с тех пор уже никогда не был прежним.
Первая половина дня сменилась второй. Она садится в такси и, когда смотрит на его спину, видит, как он идет к метро, она знает, что близка к тому, что называется влюбленностью.
~~~
Если Эрик поторопится, он сможет появиться у мадам вовремя. В метро окончательно введен запрет на курение. Просто этот толстый и злобный тип этого еще не понял. Он с шумом вваливается в вагон. И ему все равно. Молодая, но страдающая одышкой и нервным тиком женщина с собакой чуть не падает с сиденья, когда он внезапно кричит собаке: «гав!». Она плачет, а он зажигает сигарету, которую под
