стенами из полиэстера, возилось, двигалось какое-то грозное чудовище – разъярённое и свирепое. И так же неожиданно всё стихло. А через секунду ночную тишину пронзил отчаянный визг.
Слабость отступила, она выбралась из спальника и выскочила из палатки. Парни, заспанные и растерянные топтались около входа в их обиталище. Игната среди них не было. Сашка бросился девушке навстречу.
– Оль, ты слышала? Где Лика? Игнат?
– Да не знаю я!
Они нашли Лику через час. Девица сидела, прислонившись спиной к гурии[4], вдруг совершенно не к месту напомнившей Ольге большую детскую пирамидку. Одежда на ней была изодрана в лохмотья, открывая кровоточащие порезы и царапины на коже. Девушка дрожала, закрыв лицо руками, и дико закричала, когда Сашка прикоснулся к ней. Игната не нашли. Лику перенесли в палатку и оставили на попечение Ольги. А парни отправились на дальнейшие поиски исчезнувшего друга. Девица металась в бреду, стонала и бормотала неразборчивые отрывочные слова. Вскоре она затихла. Ольга обеспокоенно наклонилась к ней, и тут Лика ясно и чётко, чужим гортанным голосом произнесла : «В озере он! Не ищите. Нет ему прощения».
Ольга опустила венок, сплетённый из веток и лесных фиалок, на воду, и тот, увлекаемый лёгкой волной, начал медленно удаляться от берега. Все ребята, кроме пострадавшей Лики и пропавшего Игната, стояли у кромки воды и, молча, вглядывались вдаль с надеждой на чудо. И оно произошло. Неизвестно откуда, словно из воздуха, появилась над венком огромная чайка. Она не улетала, а просто раскинув крылья, зависла в парении.
– Прощай, Игнат! – тихо прошептала Ольга.
Кадавр.
Весна бурными потоками волновалась не только в ручьях, стремящихся пробить себе дорожки в сером лежалом снегу. Жажда любви бушевала во всём, особенно в молодых, напичканных тестостероном, организмах юношей. Вот и Серёженька Муравьёв влюбился сходу. Острой стрелой проказничавшего Амура парень был сражён окончательно и бесповоротно. Шустрые солнечные зайчики отскакивали и переливались от её модной коротенькой курточки, расшитой пайетками. Ласковый утренний ветерок нежно перебирал длинные рыжие кудри незнакомки. А её раскосые зелёные глаза призывно смотрели на Сергея, одуревшего от такой красоты.
Однако решение чужих проблем совсем не помогало ему справляться с собственными комплексами. Так и добрался он до двадцати трёх лет девственником. Учёба подходила к концу. На горизонте чётко просматривался блистательно защищённый диплом и стажировка в известнейшей французской юридической фирме. Они выбрали его, как перспективного молодого специалиста.
Его любовь, приехавшая из маленького заброшенного посёлка под Москвой, закончила восемь классов сельской школы. Она обладала высоким сексуальным потенциалом и заоблачными амбициями. Антонина – иначе она просила себя не называть, в селе надоело навязшее на зубах Тонька, мечтала захомутать богатого лопуха. Быстро обобрать его и выписать из посёлка своего непутёвого любовника Пашку, имевшего уже одну ходку по малолетке.
Первый сексуальный опыт сделал Серёженьку необычайно решительным. Он отмахнулся от плача и стенаний матери, угроз отца о лишении банковской карты и других денежных вливаний и, перелетая на крыльях любви через широко разлившиеся весенние лужи, через неделю устремился с возлюбленной к районному отделению ЗАГСа. Их расписали в тот же день благодаря протекции одной из сокурсниц, вечно плакавшей на его груди. Мать билась в истерике, отец делал вид, что не замечает ни сына, ни блиставшей вульгарной красотой невестки. Молодые поселились на подмосковной даче, отдельно от непримиримо настроенных родителей.
В сексуальных тренировках и подготовке к диплому стрижом пролетели весенние месяцы. Защитившись, Сергей с тоской ожидал отъезда в Париж. Он не представлял и дня без жарких и искусных ласк любимой Антонины. Жена могла приехать к нему только по истечении полугода стажировки, согласно контракту, заключённому им ранее. Только когда подписывался документ, так безжалостно разбивавший сердце пленённого любовью юноши, его эта графа не интересовала. Ведь он и представить не мог, что судьба выкинет такое коленце и подкинет ему счастье с грудью третьего размера и фигуркой манекенщицы. Опьянённый страстью, он не замечал цинизма, невоспитанности и алчности молодой жены.
Из аэропорта Шарля Де Голля на экспрессе Серёжа добрался до центра города, затем нанял такси, которое доставило его к офису компании. Уладив все вопросы, он получил ключи от небольшой квартирки, расположенной в двух кварталах от офиса. Свободным оставался целый вечер дня прибытия, поэтому Сергей решил закинуть вещи в новую одинокую обитель и отправиться побродить по летнему Парижу. Он побывал на острове Сите и восхищался Собором Парижской Богоматери, прошёлся по Елисейским Полям, а к вечеру забрёл в Латинский квартал. Усталый юноша шагал по узкой улочке, не испытывая никакого желания общаться с кем-либо. Он мечтал, чтобы любимая оказалась рядом с ним. Вот тогда, заливаясь соловьём, он бы рассказал ей историю Франции, её обычаи и нравы.
Он сам не мог вспомнить что именно, но ведь что-то заинтересовало его в витрине окна небольшого книжного магазинчика. Дверной колокольчик приветливо зазвенел, когда открыв дверь, Сергей шагнул через порог. За небольшим прилавком никого не было. Юноша пошёл вдоль стеллажей с книгами, рассматривая корешки обложек. Все они, по большому счёту, в основном были по оккультизму, хиромантии и всевозможным способам гадания. Серёженька, воспитанный родителями с чётким представлением о христианских заповедях, считал всю эту чушь грехом, поэтому не верил во всякие оккультные штучки.
Сзади послышался лёгкий шорох. Обернувшись, он увидел пожилого мужчину, пристально смотревшего на него. Сергей поздоровался и торопливо объяснил, что он просто зашёл посмотреть и ничего покупать не будет, потому что, по его мнению, гадание – это просто обман доверчивых простофиль. Старик иронично приподнял кустистую бровь и предложил ему сначала попробовать, а потом судить. Сам не понимая отчего, разгорячившийся Сергей решительно протянул ему руку. Старикашка крепко схватил её и близко поднёс к лицу. Внимательно всматриваясь в переплетение линий на ладони, он начал хмуриться и кряхтеть, косо поглядывая на Сергея. Потом решительно качнул седой лохматой головой и сказал тихо: «Сadavre». Сергей удивлённо уставился на него. Он что, смерть ему нагадал? Юноша только собрался открыть рот, чтобы расспросить старого чудака подробнее, но тот замахал руками, показывая, что магазинчик закрывается, и ему надо спешно покинуть его.
