Видишь ты, видят и тебя

поленился сообщить, спустившись за бутылочкой красного вина и 'чего-нибудь сладкого для дамы'. Кого-то ждет жаркая ночка?

Конечно, как истинный джентльмен, Аргон предложил нам с Шелли составить ему компанию и переночевать у него в комнате. Правда, не понятно в роли кого, а уточнять не было желания.

Официально отказав. Точнее, продемонстрировав хранителю Анны руку с оттопыренным пальцем, мы отправили на разведку Шелли. Если в этой таверне и остались места, припасенные для вип-персон, они будут наши.

Места как оказалось действительно были. После торжищ, Шелли была не в духе от поражения, и, доказывая, что она не утратила былые навыки и красоту, старалась изо всех сил. Легкий и невинный по своей сути флирт с хозяином трактира пошел ей на пользу, а так же принес свои плоды - две одноместные комнаты.

- Стареешь, - печально изрекла я, разглядывая отведенную нам комнатушку. - В молодости, небось, удавалось получать номера и пошикарнее.

- Тебе и в молодости такое не светило.

- Нда, рассуждаем как две старухи. Действительно старые стали. Прости за то, что я сказала в лагере каров. - Мне неловко с того самого момента, и частично я рада, что представился случай это обсудить.

Дружба, все-таки, неотъемлемая часть этого мира. Нельзя было столь легкомысленно от нее отказываться. Человек животное стадное. Нельзя упрекать Шелли, в том, что она не понимает абсурдности этого суждения.

- Можешь не извиняться, за то, за что не чувствуешь вины. Но все равно спасибо.

А это оказалась намного проще, чем я предполагала.

- Давай укладываться что ли? А то наши, - Шелли кивнула на смежную комнату хранителей, - решат, что мы не спим, и захотят поговорить или еще чего, а я устала и ужасно хочу спать.

- Ага, а вдобавок еще возмущаться начнут.

Я задула свечи, не без удовольствия укладываясь спать на самую обычную кровать. В кои-то веки высплюсь, без камней под спиной и всяких колючек, так и норовивших появиться в самый неподходящий момент и месте.

Конечно, хранители начнут возмущаться, когда зайдут. Если наша комната была не высшего класса, то их каморка вообще больше напоминала встроенный шкаф, чем комнату.

Прямо над моей кроватью располагалось огромное окно. Я не обратила на него внимания, когда горел свет, потому что оно было плотно зашторено. Теперь, когда в комнате царствовала темнота, это окно выделялось благодаря слабым отблескам луны снаружи.

Не смотря на все усилия трактирщика подготовиться к зиме и заделать все щели, сквозь оконные рамы все равно просачивается приятный освежающий сквозняк. Интересно он холодный? Протянуть руку и распахнуть окно? Нет, Шелли заметит. В комнате и так холодно. Вон она накрылась с головой. Подожду когда видящая заснет. Во время сна, может пронесет и она не заметит.

За окном решив скрасить время моего ожидания, стал завывать ветер. Особенно проникновенно он стонет от огорчения, когда намеченный путь преграждают стены дома. Видимо у каждого есть предел, который невозможно преодолеть. У ветра - стены дома, у меня... сама жизнь.

Не желая оставлять попыток, ветер с шумом ударяется об деревянные ставни. Бесполезно...

Сильный, отчаянный и свободный, именно таким вспоминается мне ветер из детства. В моем селении не было стен сдерживающих его. Лишь шатры из тканей служившие нам домом, мягко перенаправляли его полет, позволяя не сбиваться с пути.

Удар. Еще один.

Бестолковый! До чего же ты упрямый. Это же бесполезно!

Еще один удар. Одна из ставней не выдерживая, распахивается, пропускает вторженца. Занавески вздымаются. Резкий порыв ветра пролетает над моей кроватью, и взлетает к потолку, достигая новой преграды в виде очередной стены.

- Что и теперь не сдашься? - Ветер в подтверждение моих слов продолжил штурм. - Вот упрямец! Ты не найдешь там ничего кроме еще одной стены.

Шелли заворчала во сне, сильнее закутываясь в свой кокон из одеяла. Ночь обещает быть холодной. Может, опять выпадет снег? Хорошо бы.

- Тишина! - Старейшины, пытаясь сохранять серьезные лица, призывают всех к молчанию.

- Правило одно, на все года. - Из них особенно выделяется одна женщина. На фоне остальных она выглядит наиболее молодой. Ее волосы еще не тронула седина, а на лице лишь слабые намеки на морщинки. - На священном дереве, вас я водила туда вчера, - обратилась она к парням из низин, тоже принимающим участие в ритуале, - на самой вершине, воткнута стрела. Первый вернувший стрелу в селение Ветра получает титул сильнейшего!!

Титул сильнейшего! Да об этом можно только мечтать. Младшие взбудоражены. Еще бы! На кону не только честь селения, но и редкая возможность в будущем претендовать на главенствующие места в общине. Я еле скрываю восторг и одновременно горечь от происходящего. Фрейя старше всего на одну зиму, а ей позволили принимать участие в турнире. Хотя у нее и не было выбора, так же как и у остальных.

Я тоже просилась, угрожала и шантажировала, но мать не позволила. Слишком мала. Такое невразумительное оправдание с ее стороны. Люди все время ограждают себя от окружающего мира вот такими фразами: слишком мала, слишком стара, слишком поздно. Эти сочетания слов сами по себе медленно рушат возможное будущее, убивая любую возможность его реализовать.

На ритуал собрались все Сестры. Многие, не смотря на мороз, притащили совсем грудных дочерей. Такое мероприятие, нельзя пропустить ни под каким предлогом. Даже этот вот приперся, и не побрезговал ведь!

Лидер мужчин, прибыл в селение с крайне подозрительной целью 'уточнить, не угрожают ли забытые шаманские ритуалы Амура стране'. Трется еще все время рядом! Возомнил себя невесть кем. Не боится бродить среди нас без охраны. Хотя нет, охрана присутствует. Какой-то особо рьяный солдат, из его службы, тайком от собственного хозяина все-таки движется за ним, не выпуская своего господина из поля зрения.

Мать с трудом сдерживается, наблюдая, как мужчины разгуливают по нашей территории. Она терпит. Не хочет подставлять жителей острова. Как я успела понять, хотя если честно подслушать, лидер мужчин большая шишка. То ли прямой наследник, то ли непосредственный родственник правителя Аниры. Ну не знаю точно. Мать бывает довольно грубой женщиной, а, получив один раз по ушам широкой материнской ладонью за подслушивание, интерес к личности этого мужчины пропал сам собой.

Тайком, стараясь, чтобы другие Старшие не заметили, я кошусь на этого высокого голубоглазого чужака, так сильно пахнувшего благовоньями. У него на удивление непохожий ни на кого из тех кого я знаю взгляд. Холодный голубой оттенок глаз делает его похожим на опасного хищника. Он смотрит отстраненно, стараясь не показывать свою заинтересованность в происходящем, но все же допускает мелкие ошибки. Кривая ухмылка, нервозность. Этот голубоглазый все время держится по левую руку от матери и мне удается хорошо рассмотреть и запомнить его внешность и все его ужимки. Высокий, статный, держится гордо, не тушуется, хотя прекрасно понимает, что половина нашего населения сейчас не сводит взгляда именно с него. Голубоглазый ни капли не похож на портреты своего величественного родственника.

Фрейя как-то притащила один из таких портретов в селение, дабы наглядно объяснить своей недалекой сестре, то есть мне, чем мужчины отличаются от женщин. Так как мужчина бумаге был изображен по грудь и в пышных одеждах с оборками и рюшками, я особой разницы не заметила. Ну, женщина как женщина. Правда, страшненькая, жуть! Краснолицая, с узкими щелками глаз заплывших жиром и реденькой бородкой. Лишь одна из Старших разрешила наш с Фреей спор, чуть не приведший к драке, признав в портрете изображение самого правителя Аниры Бемура Веловского.

Заметив, что я за ним пристально наблюдаю, голубоглазый ослепительно оскалился и