– Как же, Бобусь прекрасно знает, что есть. Когда был здесь последний раз, сам мне помогал раскладывать тахту. Он рассчитывает, что я предоставлю им каждому по комнате для соблюдения приличий. Плевать я хотела на их приличия!
– Ну, может, так будет лучше, – тоже мстительно согласилась Зося. – Комната с тахтой проходная. Чтобы ты мне не смела бегать вокруг дома! – обратилась она ко мне. – Будешь ходить через них, и чем чаще, тем лучше! А как у тебя со здоровьем? Алиция, может, дать ей чего для расстройства желудка?
– Тогда уж проще надеть на Иоанну мой халат!
– Разумеется, если убийца как следует постарается, я смогу их посещать уже ставши привидением, – разозлилась я. – И никаких слабительных принимать не буду! Если надо, могу делать вид, что прохожу через их комнату, хлопать дверью и шаркать ногами, но вновь и вновь видеть Бобуся – выше моих сил! К тому же в дезабилье…
– Паки были гости в сим жилиште намедни алебо днесь? – поинтересовался господин Мульдгорд.
– Нет, не были, но вот-вот будут сегодня, – небрежно бросили мы и продолжали свою дискуссию.
Видя, что мы поглощены своими делами и совершенно не способны сосредоточиться на делах следственных, господин Мульдгорд попытался было сделать ставку на Павла, но и от него было мало толку, ибо из всех аспектов следствия его интересовал лишь один: где скрываются полицейские наблюдатели. Пришлось господину Мульдгорду прекратить свои изыскания. Полицейская машина со следственной бригадой покидала наш дом как раз в тот момент, когда перед ним остановилось такси с Бобусем и его любовницей. Забытый всеми в сутолоке встречи господин Мульдгорд с интересом рассматривал вновь прибывших.
– Ничего удивительного, – ехидно заметил Бобусь, услышав о несчастной Агнешке. – Когда в доме такой беспорядок, как у тебя… Небось, пищевое отравление?
И этим бестактным замечанием погасил в зародыше слабую симпатию к себе, пробудившуюся было в наших сердцах от счастья, которое мы испытали при виде ужасающе растолстевшей Белой Глисты. Какая жалость, что он не попал к нам в момент обнаружения пострадавших Влади с Марианной или хотя бы Казика! Я решительно повернулась к Павлу:
– Немедленно верни мне лупу! Где она?
В глазах Алиции и Зоси я прочла полное понимание. Никаких средств безопасности для Бобуся с его Глистой!
– Ах нет, – с искренним сожалением ответила Алиция. – На сей раз удар молотком. Но ты не расстраивайся, мы надеемся, что пищевое отравление еще будет.
– А! – ворвался в наш разговор господин Мульдгорд. – Очи мои зрят новые гости?
– Да, – подтвердила Алиция. – Я очень люблю гостей. Проходите, проходите! И извините, что я не встретила вас – просто не успела, сами видите, что тут происходит. Это уже шестая жертва в моем доме. Как я рада видеть вас!
Суматоха в доме постепенно стихала. Господин Мульдгорд уехал, Бобусь и Белая Глиста, весьма шокированные тем обстоятельством, что их поместили в одной комнате, отправились спать. Мы навели порядок после ужина – он же обед – и вздохнули с облегчением.
– Зачем ты им сказала, что это уже шестое преступление в твоем доме? – набросилась Зося на Алицию. – Еще испугаются и уедут.
– Я их честно предупредила. Пусть знают, и если решат остаться, то на свой страх и риск. Они люди взрослые, пусть сами о себе заботятся. Видели, как они надулись, когда вас увидели у меня? Им, видите ли, не понравилось, что в доме столько людей, им, видите ли, хотелось тишины и уединения. А тут я еще осмелилась поместить их в одной комнате, теперь вся Европа узнает…
– Ну, теперь-то они уже обязательно уедут, живые и невредимые, – с сожалением сказала Зося.
Я сделала попытку успокоить ее:
– Кажется, Белая Глиста действительно малость перепугалась, но Бобусь, похоже, не поверил Алиции, решил, что она пугает исключительно в рекламных целях, набивает цену своему дому.
– Ох, вся надежда на то, что Бобусь всегда был дураком…
Алицию переполняла мстительная радость:
– Нет, вы обратили внимание, как ее разнесло? Смотреть страшно! Такие отложения жира. Она выглядит на десять лет старше, чем должна!
– А ты чего радуешься? – удивилась я. – Боюсь, даже в темноте ее трудно перепутать с тобой, ведь она в три раза тебя толще. Я просто не представляю, как в такой ситуации убийца может ошибиться.
– Тетя тоже не очень походила на меня, – спокойно возразила Алиция. – Уже не говоря о Казике или Владе. Я даже жалею, что не положила их на своей постели. Не обязательно обоих, хотя бы по одному. Не стоит, пожалуй, усложнять задачу нашему убийце…
– Ты права, надо создать ему условия. Я бы завтра с утра отправилась по делам, – размечталась Зося, – ты поезжай на работу, Павел и Иоанна пусть подежурят в какой-нибудь гостинице. А Бобуся с Глистой уговорим отправиться на экскурсию.
– Пусть осмотрят замок в Хиллероде, – предложила я неуверенно.
– Бобусь уже осматривал.
– Но Белая Глиста не осматривала. Если мы можем по шесть раз его посещать, то и они смогут.
Алиция покачала головой:
– Боюсь, на замок в Хиллероде их не уговорить. Скорее уж замок Гамлета или какая-нибудь картинная галерея…
Я не очень настаивала на своем предложении, ибо понимала, что вторичное посещение замка в Хиллероде – удовольствие сомнительное. Я, например, была там шесть раз, знакомя с ним приехавших в Данию земляков, и, проводя экскурсию в шестой раз, пыталась передвигаться по замку с закрытыми глазами.
Просто невыносимо в шестой раз любоваться украшавшими стены замка портретами скандинавских властителей, хотя, надо признать, таких курьезных физиономий больше нигде не увидишь. Внешность дам вполне объясняла широко известную холодность джентльменов.
– А не помешает ему то, что завтра должна прийти фру Хансен? – поинтересовалась Зося.
– Вряд ли. Фру Хансен приходит ко мне на три часа, а нас не будет дома часов десять. Времени более чем достаточно. Идей у него хватает. Справится!
– Только бы ему не пришла в голову идея напустить нам в кровати ядовитых змей, – встревожилась я. – Вот уж чего не люблю! И даже если он охотится только за Алицией, все равно эта пакость расползется по всему дому. Вылавливай потом!
– Интересно все-таки, кто это? – задумчиво произнесла Алиция. – Мне лично кажется – полиция делает ставку на кого-то со стороны, не из наших. На кого-то, кто, может, и вправду сидел в кустах… И слышал крики Эдика. Или вообще специально охотился за ним.
– В кустах сидел Эльжбетин Казик.
– Правильно, сидел. И мог заметить что-нибудь…
– И убийца тоже мог его заметить. Вот и спешил убить тебя, прежде чем Казик тебе расскажет…
– Нелогично. После моей смерти Казик мог рассказать кому угодно. А убивать Казика путем подбрасывания отравы в моем доме… Ну нет, это уж чересчур сложно! Нормальные убийцы так не поступают.
– Да, кстати, а когда же этот Казик оклемается и сможет говорить? Ведь он же действительно мог что-нибудь заметить.
Алиция встрепенулась.
– Ох, совсем закрутилась и забыла вам сказать, он уже оклемался. И даже может говорить.
Нет, с ней не соскучишься! Мы ждем показаний Казика, как соловей лета, а она, видите ли, забыла! Столько надежд связываем с его показаниями, а она закрутилась!
– Ну знаешь! – возмутилась Зося. – Как можно забыть такое?! И что же он говорит?
– Ну! – включился Павел.
– Что он видел?
– Я бы сказала что, да выражаться неохота, – ответила Алиция. – То самое, что мы все. Его интересовала только Эльжбета, только ее он высматривал, следил только за ней и твердо уверен лишь в
