знаю, что их намного больше».
Лорен надолго задумалась.
— Я собиралась перенести твои вещи сегодня в гостевую комнату. — Она запнулась, потом добавила: — А теперь не знаю, что делать.
Коул примостился на горе взбитых подушек, так любимых женщинами.
— Завтра будет достаточно времени. Достаточно для всего, — сказал он, убирая мороженое с кровати на столик.
Коул притянул ее к себе. Она вздохнула, обняла его одной рукой и прижалась щекой к его груди. Тогда он выключил свет.
— Коул? — позвала она в полутьме сонным и довольным голосом.
— Да, дорогая?
— Напомни мне, чтобы я освободила завтра один ящик для твоих носков и нижнего белья, ладно?
Коул почувствовал тупую боль в груди и уставился в потолок. Когда она узнает всю правду о нем, она не захочет терпеть рядом с собой даже его вещи.
— Договорились, — прошептал он и, хотя никогда ни о чем не просил Бога помимо гоночного велосипеда «Турбо 9000» в десятилетнем возрасте, неожиданно для самого себя помолился о том, чтобы тот афоризм в «Снежной королеве» оказался вещим. Может быть, подумал он, гладя ее голую теплую руку, все действительно возможно.
Лорен бродила по спальне. Она собирала белье и улыбалась. В окна, которые она распахнула несколько часов назад, когда они с Коулом наконец освободились от спутанных простыней, врывались звуки, идущие из амбара, где работал Коул.
Наполняя корзину для грязного белья, Лорен предавалась воспоминаниям о прошедшей ночи.
Она постаралась снова сосредоточиться на своей работе. Если не перестирать все сегодня утром, она не успеет заполнить ящик носками Коула к тому времени, как Шэрри нагрянет с обещанной по телефону прошлой ночью проверкой.
Проходя мимо кровати, Лорен заметила выглядывающую из-под нее дорожную сумку Коула. Она начала было запихивать ее обратно, но остановилась, решив проверить, нет ли там его грязной одежды. Она не особенно обременяла себя стиркой на этой неделе. Теперь приходилось наверстывать. А скоро вернется Джим и, надо полагать, привезет целый чемодан грязной одежды.
Думая об удовольствии, которое ей доставляла забота о двоих ее мужчинах, Лорен, улыбнувшись, поставила корзину на пол и присела на корточки, чтобы проверить сумку. Она извлекла из нее нижнее белье и носки, которые немедленно бросила в корзину, потом вытащила связку запасных шнурков, пару джинсов и кипу черных футболок. Наверное, скупил все футболки в округе, подумала она, отложила их в сторону и открыла рюкзак пошире, чтобы продолжить свои поиски. И вдруг замерла, увидев папку, на которой жирными черными буквами было написано «Симпсоны».
Мысли молнией проносились в ее голове. Может быть, это планы ее амбара? Нет, все его бумаги, касающиеся проекта реконструкции, находились на чердаке. Так что же это, черт возьми? Она наклонилась и раскрыла папку.
Ее пульс лихорадочно забился.
Сверху в папке лежала фотография ее с Джимом, которую в прошлом году без спроса сделал какой-то наглый фотограф. Смутный страх охватил ее, но она все же решила взглянуть на то, что еще лежит в этой папке.
Ее глаза сузились, когда она увидела объемистый отчет, написанный на бланке какой-то юридической фирмы Сиэтла и отправленный Коулу на адрес «Компании по строительству промышленных и жилых зданий братьев Трэвис». Братьев Трэвис?
Дрожащими пальцами Лорен перелистнула отчет и увидела пачку других фотографий: ее с Джимом, ее из «Будуара», одного Джима. Она схватила оставшиеся бумаги и записки. Что, черт возьми, все это значит? У нее перехватило дыхание, когда она увидела копию свидетельства о рождении Джима и копию решения о его усыновлении. И чуть не остановилось сердце, когда она прочитала надпись, сделанную знакомым почерком Коула. «Возможности аннулировать усыновление», — было написано сверху свидетельства. А на полях: «Недостойная мать?» и «Нестабильная домашняя обстановка?». И еще: «Для подтверждения отцовства требуется анализ ДНК».
У нее перед глазами все поплыло. Почему у Коула оказалась вся эта информация о ней и ее сыне?
С решительным видом Лорен поднялась на ноги, сжимая в руке бумаги, и направилась к лестнице. Вспотевшая ладонь скользила по перилам. Выйдя из дома, она быстро пересекла дорожку, подошла к амбару и резко распахнула дверь.
Голосом, который ей самой показался категоричным и жестким, она крикнула:
— Коул, где ты?
И кто ты?
— Привет! Куда ты делась? Я думал, что… — Он замолчал, нахмурившись. — Что случилось? Что-то с Джимом? — спросил он, бросившись к ней.
Лорен протянула ему найденные бумаги.
Коул неожиданно и резко остановился. Кровь отлила от его лица.
— Где ты это?.. — Он запнулся на миг, потом выругался и взъерошил волосы. —
Она сощурилась.
— Пытался сказать мне что? — спросила она, чувствуя, как злость и страх переполняют ее. — Что у тебя есть фотографии и документы обо мне и Джиме? Это я уже знаю.
— Лорен, — сказал он, подняв руку, словно хотел дотронуться до нее, потом со вздохом опустил ее. — Я — отец Джима.
Лорен показалось, что ее ударили наотмашь. Тысяча вопросов закрутились в ее мозгу, и каждый вопрос требовал, чтобы на него ответили первым. Но у нее сдавило горло, слишком сильно, чтобы она могла произнести хоть слово.
— Я не хотел, чтобы этот разговор проходил вот так, — начал он, но тут она обрела способность говорить и оборвала его:
— Откуда ты знаешь? Откуда такая уверенность?
— Он как две капли воды похож на моего отца, но я узнал это точно, когда увидел в его руках тот браслет, — сказал Коул. — Это был подарок, который я сделал своей бывшей жене…
Она вспомнила их встречу в шалаше на дереве и почувствовала боль в груди.
— Почему ты мне не сказал? Почему не сказал сразу? Тогда, может быть…
Ей не удалось договорить.
— Сначала я не мог, — сказал он, и его лицо смягчилось. — Не хотел портить жизнь Джиму, если бы выяснилось, что я не его отец. Собирался сначала убедиться. Но когда я узнал, надо было сказать тебе. Я и собирался сделать это в тот день, когда у нас с тобой состоялся разговор.
— Коул, — сказала она дрожащим голосом, едва дыша. — Ты лгал мне все это время, ты жил в моем доме. — Она замолчала и смертельно побледнела. — Ты занимался со мной любовью. А все это было ложью.
— Не все, — мягко сказал он, подходя ближе.
Но она отшатнулась.
— Не надо. Слишком поздно, Коул.
— Если бы ты только выслушала меня… Я даже не представлял, что…
— И тогда ты женился на мне, — сказала Лорен, обрывая его. У нее задрожал подбородок. — Зачем?
— Я этого не хотел, помнишь? Это ты хотела.
Она вглядывалась в него, в этого красивого незнакомца, который пришел и завоевал ее сердце. Слезы хлынули рекой из ее глаз.
— Что ты подумал? Что, если женишься на мне, сможешь получить Джима? — Она хрипло
