некоторым вещам я не прикасалась шесть лет. Потом мне надо будет почистить каждую вещь и выяснить, сколько они сейчас стоят.
Она говорила с таким воодушевлением, что Коул не смог сдержать улыбку.
— А откуда у вас все эти вещи? Распродаете фамильное наследство? — поинтересовался он.
— Не сказала бы. Если бы у меня было фамильное наследство, я бы с удовольствием его распродала. Но эти вещи я приобрела в течение долгих лет.
Джим, старательно раскрашивающий фломастерами супермена на картинке, поднял голову.
— А что такое тамильное наседство?
— Это то, что дедушки и бабушки передают своим детям, — ответила Лорен.
Джим задумался на мгновенье, потом кивнул:
— Я понял, — и, обратившись к Коулу, добавил: — У мамы нет тамильного наседства. У нее есть только я. И бабушка Шэлли. — Он посмотрел на Коула и серьезно сказал: — А я усыновленный. Ты знаешь, что это такое?
У Коула перехватило дыхание, казалось, ворот рубашки сдавил ему горло и мешал дышать.
— Что такое усыновленный? Думаю, что знаю, Джим. Но, может быть, ты объяснишь это мне, — стараясь скрыть волнение, попросил Коул.
— Ну, — сказал мальчик, снова принимаясь раскрашивать, — мои мама и папа не могли заботиться обо мне. Тогда меня взяла моя мама Лолен. И тепель я Джим Симпсон, — гордо заключил он, а Лорен наклонилась и звучно поцеловала его в кудрявую макушку.
Наблюдая за ними, Коул почувствовал, что внутри у него все сжимается. Сдавленным голосом он сказал:
— Значит, вам посчастливилось, что вы нашли друг друга.
Лорен улыбнулась. Ее глаза блестели от навернувшихся слез.
— Да, это так.
Он поборол охватившее его чувство вины и отчаяния и улыбнулся ей в ответ.
В этот момент Джим закончил раскрашивать супермена и протянул рисунок Лорен. Она похвалила его.
— Пожалуй, этот замечательный рисунок достоин того, чтобы мы повесили его на холодильник.
— Ну, мам, — запротестовал Джим, барабаня пятками по стулу, явно польщенный ее похвалой.
Засмеявшись, Лорен бережно положила рисунок в сумку.
— Ты умеешь ловить лыбу? — неожиданно спросил Джим у Коула.
— Конечно, умею.
— Мы с мамой один лаз ловили, — сказал мальчик, взглянув на свою маму. — Помнишь?
Содрогнувшись, она кивнула, посмотрела на Коула и с отвращением произнесла:
— Червяки.
Джим и Коул переглянулись. Коул пожал плечами и заговорщическим шепотом сказал мальчику:
— Ох уж эти женщины!
Они дружно рассмеялись.
Лорен вздернула подбородок и скрестила руки на груди.
— Смейтесь сколько хотите. Червяки отвратительны. Ни за что к ним больше не притронусь даже под угрозой смерти.
— Может быть, мы как-нибудь отправимся на рыбалку все вместе. Я сам буду насаживать наживку, обещаю, — сказал Коул, и тут же ему захотелось взять свои слова обратно. После того как он во всем разберется, он, возможно, никогда больше не увидит Лорен Симпсон. Если бы еще месяц назад кто-нибудь сказал Коулу, что в один прекрасный день он будет сидеть в дешевом ресторанчике «Снежная королева» далеко от Сан-Диего, обещая отправиться на рыбалку с красивой женщиной и ее сыном, он бы посоветовал тому человеку лечиться.
— В моей колобке есть глузила, — радостно сказал Джим, предвкушая удовольствие от будущей рыбалки. — Кто-то блосил их у лучья. — Он начал лихорадочно рыться в своем рюкзачке.
Коул поймал взгляд Лорен и вопросительно поднял бровь.
— Джим любит носить все свои самые ценные сокровища с собой, — сказала она, улыбнувшись. — Раньше он набивал ими полные карманы. — (Джим наконец достал то, что искал. Это была небольшая коробка из-под сигар.) — Теперь он держит все в этой коробке. — Лорен пожала плечами. — Кажется, он перенял эту привычку у меня, барахольщик! — с гордостью сказала она.
Вынимая предметы из волшебной коробки, мальчик рассказывал Коулу о происхождении каждого, а потом снова прятал в коробку. Коулу были продемонстрированы орехи, болты, пружинка, ракушки, пуговицы, камешки, гвозди, когти, кусочки мрамора, билеты на бейсбол и пластмассовые лягушки. Последним Джим извлек из коробки тонкий браслет из бирюзовых и янтарных бусинок.
Коул замер. Словно загипнотизированный, он смотрел на браслет, на небольшой овальной пластинке которого были выгравированы инициалы «К.Т.».
— Когда мои сталые мама и папа ушли, они забыли его взять, — рассказывал Джим. Коул старался сохранить заинтересованное и веселое выражение лица, но внутри у него все похолодело от невыносимой боли.
Ошибки не было. Напротив него за столом, сжимая браслет, который Коул подарил Келли на ее двадцатипятилетие, сидел его сын.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Коул сидел на чердаке амбара, обхватив голову руками. Сквозь открытые окна до него доносились ночные звуки: звенели цикады, тихо свистел ветер в верхушках деревьев, квакали лягушки. Лунный свет падал на план строительства, лежащий на столе перед Коулом.
Джим — мой сын, думал он, затуманенным взглядом уставившись на разложенные перед ним листы из папки с надписью «Симпсоны». Невидимый гигантский обруч больно сдавливал его грудь. Для Коула все вокруг перестало существовать, остались только он и Джим и всепоглощающее чувство любви и неверия. Ему хотелось броситься к Джиму и сказать: «Я твой папа! Я не бросал тебя! И никогда не брошу!» Но он не мог.
Из-за обмана его бывшей жены первые четыре года жизни мальчика прошли без участия Коула. И теперь, чтобы все исправить, ему надо вести себя очень осторожно.
Джим был его сыном. Но мальчик об этом не знает, как до сегодняшнего вечера не знал об этом и Коул. У Джима была и есть только мама Лорен. Невозможно было не заметить, как сильно мальчик ее любил. Впервые с того момента, когда он догадался, что Джим его сын, он задумался о том, как сможет отобрать мальчика у женщины, которую тот считает своей матерью. Коулу не приходило в голову, что он найдет своего сына в счастливом теплом доме, с любящей его женщиной. Это и счастье, и проклятье, думал он, разыскивая в дорожной сумке сотовый телефон. Он торопливо набрал номер своего адвоката и лучшего друга Дага Шермана.
— Алло, — раздался в трубке сонный голос.
— Спасибо за папку. Я нашел его, — без излишних прелюдий доложил Коул.
— Да ты что! — воскликнул Даг. Потом осторожно добавил: — А ты уверен?
— Мальчик сам мне все рассказал, — ответил Коул и торопливо рассказал о браслете.
— Должен заметить, — произнес Даг, — мне казалось, что я знаю Келли довольно хорошо. Черт возьми, я же был шафером на вашей свадьбе! Но я и представить себе не мог, что она способна выкинуть что-то подобное.
Коул стиснул в руке телефонную трубку с такой силой, что она чуть не раскололась.
— Я никогда этого не пойму и не прощу. Все, что я могу сделать, — это забрать назад то, что она отняла у меня. — Он глубоко вздохнул. — Знаешь что, Даг? Мне почти жаль Келли. Теперь, когда она… — Как бы зол он ни был, ему все еще было тяжело выговорить это. — Теперь ее нет на свете, и она так и не увидела, какой замечательный у нее сын, каким славным он стал.
