— Энистон ждет меня в Эдинбурге. Получив ониксовую шкатулку, он вернет мне то, что взял у меня.
— Вы действительно думаете, что он выполнит ваше соглашение, если вы вернетесь со шкатулкой из оникса? — осторожно спросила Маркейл.
— Должен. Он все время говорит, что поступит со мной честно. — Мисс Чаллонер на секунду закрыла глаза, а потом заговорила тихим голосом. — Хорошо. Ваша проклятая шкатулка у меня. Энистон пообещал вернуть мне мою… вещь в обмен на нее. Конечно, каждый раз, когда я выполняю его задание, он говорит, что нужно сделать еще только одно дело.
— Быть может, вам обратиться на Боу-стрит или…
— Нет.
Маркейл вздохнула; она с каждой минутой все больше и больше сочувствовала этой женщине, так как видела, что мисс Чаллонер по-настоящему боится Энистона. Что же он за чудовище?
— А что случится, если вы приедете в Эдинбург без шкатулки? — спросил стоявший у двери Уильям.
— Не знаю, но стараюсь пока не думать об этом. — Мисс Чаллонер расправила плечи, ее глаза загорелись, и Маркейл чуть не задрожала от их мрачного света, а мисс Чаллонер остановила взгляд на Уильяме. — Я только знаю, что в ту секунду, когда он вернет мне мою вещь, я осуществлю свою месть — и она будет не из приятных.
Раздался резкий стук в дверь, и Уильям отпер ее — на пороге стоял Постон с небольшим бархатным мешочком в руке.
— Я нашел, кэп! Он был зашит в седельной сумке лошади с разрезанным копытом. Думаю, возможно, поэтому след был таким отчетливым.
Он с любопытством смотрел на мисс Чаллонер, очевидно, удивленный тем, что у француза вьющиеся рыжие волосы и он вовсе не мужчина.
— Мы пометили копыта лошади на случай, если ее украдут или она убежит от нас. Так мы смогли бы найти ее. — Мисс Чаллонер вздохнула. — Вы воспользовались этим, чтобы выследить нас?
Постон кивнул.
— Именно поэтому мы обыскивали всех в гостинице.
— Можете посторожить немного нашу пленницу? — Взяв мешочек, Уильям передал Постону заряженный пистолет. — Мисс Бичем и я должны собраться для возвращения в Лондон.
— А как же я? — спросила мисс Чаллонер.
— Мы возьмем вас с собой и, когда прибудем в Лондон, сдадим констеблю. Он решит, что с вами делать.
Повернув голову, мисс Чаллонер смотрела в окно.
Пройдя через холл, Уильям и Маркейл вошли в общий зал и обрадовались, что в нем никого нет.
Положив на длинный стол бархатный мешочек, Уильям достал из него ониксовую шкатулку, и она засветилась в лучах предвечернего солнца, словно радуясь, что освободилась из своей мрачной темницы.
— Наконец-то.
— Она прекрасна. — Маркейл покачала головой. — Трудно поверить, что такая простая вещь может доставить столько неприятностей.
— Согласен. Что ты собираешься делать с Энистоном?
Уильям посмотрел на нее.
— Я все расскажу Колчестеру, и Энистон будет так опозорен, что никто не поверит ничему, что он скажет обо мне. Думаю, дело совсем не в деньгах, а во влиянии. Энистон хотел убрать меня, и это такой же хороший способ, как любой другой.
— Он бы постоянно требовал у тебя деньги…
— И я бы нервничала, осталась бы одинокой, беспокоилась бы, что слуги и другие окружающие меня люди… — Она неуверенно помолчала и добавила: — В последнее время я начала понимать, что между мной и Колчестером нет настоящей дружбы. Он… он использует меня, а я использую его.
В этот момент она выглядела такой одинокой, что у Уильяма сжалось сердце.
— Маркейл, я…
У входа прозвучал голос, низкий и благородный, с примесью легкого недовольства.
— Это голос мне знаком. — Уильям подошел к двери и заглянул за угол. — О, черт, что ты здесь делаешь?
Роберт снимал плащ, задрав нос вверх к крючкам вешалки, и, казалось, нисколько не удивился, увидев Уильяма.
— Наверное, существует более подходящее место для плаща, — просто холодно сказал он. — На этой вешалке у него вытянется воротник.
— Неси сюда свой чертов плащ. Если хочешь, можешь расстелить его на диване.
— Пожалуй, это подойдет, — вздохнул Роберт и последовал за Уильямом в комнату, а увидев Маркейл, остановился и элегантно поклонился. — Мисс Бичем! Приятно видеть вас.
— Мой брат Роберт. — Уильям махнул рукой в сторону брата. — Не помню, знакомы ли вы.
— До этого момента — нет. — Маркейл сделала реверанс. — Если позволите, я пойду уложу вещи и распоряжусь, чтобы отнесли вниз наши сундуки.
Уильям провожал ее взглядом, и Роберт, дождавшись, пока она выйдет из комнаты, взглянул на брата.
— Вблизи она еще более хороша. О большинстве актрис я бы такого не сказал.
Снова повернувшись к брату, Уильям обратил внимание на его кружевные манжеты, выглядывавшие из рукавов куртки — Боже правый, настоящий франт.
— Что ты здесь делаешь?
— Я следовал за тобой с тех пор, как ты покинул Лондон. Я нашел, кое-что, что, возможно, заинтересует тебя. Это… — Его взгляд наткнулся на шкатулку из оникса. — A-а, эта вещица у тебя. Я боялся, что она могла оказаться в распоряжении… — Лицо Роберта приняло непроницаемое выражение. — Впрочем, не важно. Я рад, что ты вернул ее.
Он полез в карман и достал что-то, завернутое в красную фланель, а потом развернул предмет и положил его на стол рядом со шкатулкой из оникса.
— Смотри, пара к первой.
— Существует две шкатулки?
Уильям нахмурился.
— Пока.
— Где ты ее взял?
— В личном имении молодой леди по имени Мойра Макаллен. Во всяком случае, этим именем она пользуется в своем имении в Эдинбурге. У нее есть и другие.
— Другие имения?
— Да, и другие имена тоже. Она рыжеволосая красавица, которая…
— Дьявол, это за ней мы все время гонялись. Она хитрая, коварная воровка.
— Ты ничего не понимаешь, — спокойно сказал Роберт.
— Одна должна быть подделкой.
Уильям указал на шкатулки.
— Нет. Они обе настоящие.
Взяв одну из шкатулок, Роберт открыл ее, а потом проделал то же самое со у второй. Осторожным покручиванием он вытащил по два стержня из каждой, так что они плоско легли на стол, простым толчком придвинул их друг к другу, и раздался тихий щелчок.
— Они совпадают, — наклонившись над ними, сказал Уильям.
— И образуют карту.
— О, дьявол! Это… Роберт, это карта сокровищ?
— Да. Думаю, именно из-за нее так много людей стремились заполучить шкатулку Майкла. — Роберт провел по тонкой линии. — Это какая-то река. Я уверен в этом, судя по тому, какая извилистая эта линия.
