– Берил? О чем ты говоришь?
– Я думала… мне показалось… – Она говорила высоким, надтреснутым голосом, и Чарльз отложил лопату в сторону.
– Тебе лучше посидеть в машине, – предложил он. – Ты еще не оправилась от шока.
Подойдя к ее машине, он открыл дверцу, но Кэти не сдвинулась с места. Она просто смотрела, приоткрыв рот, в то время как сердце замерло в робкой надежде.
– Нет, это не шок. Я не хочу сидеть в машине. Может, я могу чем-нибудь помочь…
– Залезай. – Знакомая, спокойная властность; Кэти сделала так, как велел он.
Она наблюдала за их действиями, но ничего не предпринимала. Внезапное известие о том, что Чарльз не собирается жениться на Берил, совершенно ее оглушило.
Как же она была глупа! Чарльз сказал, что она вернется к нему, он знал, что она сделает это, как только поймет, что прошла ненависть… и вместо нее в сердце поселилась любовь. Да, Чарльз, должно быть, знал, что она любит его… но если он тоже любил ее?..
Кэти вспомнила его слова, сказанные несколько минут назад: он надеялся увидеть ее, в этом не было сомнений. Она подумала, что когда-то, наверное, упомянула дату рождения Поля, и, хотя Чарльз приехал, чтобы прибрать могилу и посадить цветы, чувствовала, что основной целью приезда была надежда увидеться с нею. Девушка внезапно нахмурилась, пытаясь разобраться в случившемся. Если бы Чарльз действительно хотел вновь увидеть ее, то мог бы сделать первый шаг, ведь ее адрес было бы легко узнать у Динов. Он был горд, это да, но Кэти не верила, что он мог позволить этому чувству помешать своему счастью. Еще одна вещь внезапно пришла ей на ум – они могли так просто потерять друг друга. На самом деле удивительно, что они встретились, потому что наиболее вероятным путем для ее возвращения в Лоупорт была та дорога, по которой она ехала сюда. Кэти выбрала эту дорогу для разнообразия, чтобы продлить свое путешествие, ведь было все еще раннее утро, и уж лучше находиться здесь, чем сидеть одной в квартире.
Наконец прибыл фермер на тракторе, взглянул на машину и, сняв кепку, поскреб затылок. Затем довольно печально заметил, что машину можно списать в тираж. Чарльз покорно пожал плечами, и горячие слезы застлали глаза Кэти. С самого начала она была для него всего лишь источником проблем, снова пришло ей в голову. Возможно, именно сейчас его терпение подошло к концу, а ее надежды на их воссоединение отброшены в сторону. Возможно, именно это – гибель его шикарной машины – будет последней каплей, которая переполнит чашу его терпения. Вряд ли человек способен на то, чтобы бесконечно прощать.
Кэти с убитым видом наблюдала за тем, как тащат на буксире его машину. Чарльз взял свое пальто и вытащил из кармана визитную карточку.
– Пришлите мне счет за ваше испорченное пальто. – Он вручил карточку одному из молодых людей, который хотя и принял ее, но отрицательно качнул головой:
– Ни в коем случае, я был рад вам помочь.
– Тогда большое спасибо за помощь.
Мужчины вскоре уехали; Чарльз отложил пальто и спустился к ручью, чтобы вымыть руки. Вытащив свое полотенце, Кэти вышла из машины и последовала за ним, по пути остановившись, чтобы подобрать сияющий белый камешек.
– У меня есть полотенце… – Она нерешительно протянула его ему.
– Спасибо, я справлюсь сам. – Чарльз вынул из кармана носовой платок и вытер руки.
Кэти наблюдала за ним, затаив дыхание. Затем, уронив полотенце на берег, она пошла вдоль ручья и поднялась на мост, медленно дошла до середины и остановилась, глядя вниз на чистый пенящийся поток.
Он не сразу последовал за ней; казалось, Кэти наслаждалась пребыванием в чарующем уединении. Приподняв голову, девушка напряженно вглядывалась в торфяники, поросшие вереском, который под ветром розовато-лиловыми волнами льнул к голубоватым отрогам гор.
Наконец он, притянутый какой-то властной, непреодолимой силой, оказался рядом.
Кэти обернулась; ей было очень плохо оттого, что она не могла позволить себе дотронуться до него, прильнуть к груди, стереть это жесткое выражение его глаз.
– Как давно здесь стоит этот мост? – проронила Кэти внезапно охрипшим из-за напряженности, которая возникла между ними, голосом.
– Два месяца. – Его тон был отрывистым и отчужденным.
– Он выглядит точно так же, как на старом месте, – с удивлением пробормотала она. – Те, кто не знали о нем раньше, могут подумать, что он всегда был здесь.
Чарльз ничего не ответил, он стоял выпрямившись, не отводя взгляда от крутых скал, обрамляющих узкую теснину.
– Как тебе удалось? – с мягкой настойчивостью повторила Кэти.
– Это было не трудно. – Он повернулся и холодно посмотрел на нее. – Мы пронумеровали каждый камень перед тем, как разобрать мост, поэтому точно знали, в каком порядке нужно его собрать на новом месте.
– Сколько хлопот… и расходов. – Кэти говорила со странной смесью вины и удовлетворения.
Горькая улыбка скривила губы Чарльза.
– Я согласен с тем, что ты говорила прежде, было бы жаль, если бы он оказался под водой. – Его голос звучал равнодушно, Кэти негромко вздохнула и переменила тему:
– Чем ты занимаешься сейчас, когда строительство водохранилища завершено?
Снова горькая ухмылка.
– Строю другое, – хрипло ответил он. – Порчу еще одну долину.
– О нет, Чарльз!..
Его рука лежала на перилах моста; словно почувствовав ее желание дотронуться до нее, он резко убрал ее.
– Я видела водохранилище. Это просто красивое высокогорное озеро. Долина совершенно не пострадала.
Его единственной реакцией было нетерпеливое движение, словно он желал закончить этот разговор. Губы Кэти задрожали; его гордость стояла на страже, и девушка почти отчаялась продраться сквозь нее. Она замолчала, потеряв надежду найти нужные слова, чтобы достучаться до его сердца и преодолеть ледяную преграду.
На торфяниках все притихло; яркие краски смягчились, окутанные тенями от легко пролетающих по сияющему небу кучевых облачков. Какой контраст с сезоном безжалостных ветров и снежных заносов, проливных дождей, от которых унылый пейзаж казался подернутым тонкой дрожащей рябью.
Даже темные откосы из песчаника казались бархатными под покровом золотисто-зеленого лишайника и мхов, украшенных крошечными красно-коричневыми подушечками печеночника.
– Расскажи мне о новом водохранилище, – наконец сказала Кэти с умоляющими нотками в голосе.
– Что именно? Технические детали? – Его глаза равнодушно сверкнули. – Ты не захочешь слышать об этом.
Слезинки повисли на ее ресницах; она потянулась за носовым платком и нащупала подобранный камешек, долго держала его в ладони, а потом бросила в воду, и он затерялся среди пены.
– Ты не хочешь узнать, что я загадала? – обернулась она к нему с бесстрашным видом.
– Не особенно. – Его голос был отрывист, но Кэти почудились нотки горечи, она увидела глубокие складки вокруг рта и боль в его глазах.
– Я загадала, чтобы ты простил меня – и чтобы мы смогли все начать заново…
Он молчал, пальцы впились, в поручни моста, грустный взгляд не отрывался от воды. Гордость все еще не отпускала Чарльза к ней. Девушка вспомнила его первые слова: «Кэти… значит, ты все-таки вернулась» – и легкая улыбка женской мудрости появилась на ее губах.
– Я говорила, что смогу сама позаботиться о себе. – Она замолчала, заметив слабый огонек в его взгляде, которым он окинул ее. Типичная современная мисс, спокойная, уверенная в себе. Эта уверенность сквозила и в том, как она была одета, и в ее прическе, и даже в осанке. – Я так сказала, но это было ошибкой.
