— Вы знаете о старой проблеме с агентами, засылаемыми в миры Вардена. Так же, как и вы, мы здесь оказываемся в ловушке…
— Они должны быть очень уверены в вас, поскольку вряд ли проследили ваши путешествия из тела в тело, — заметил он.
— Они уверены — и небезосновательно. Я рожден и воспитан для подобной работы. Вы, вероятно, слышали об убийцах.
Он кивнул:
— Встречал не раз. Фанатики, Думаю, старина Криган был из них. Поэтому я знаю, кто вы такой. Вы самый опасный человек на Цербере для меня и моего шефа.
— Но они промахнулись, — сказал я. — Поверьте, я удивлен не меньше. Цербер изменил и меня. Я должен жить ради чего-то, кроме своей миссии, или, точнее, ради кого-то.
Казалось, Боген слегка расслабился. Однако я заметил, что он косится на что-то незаметное моему глазу. Вероятно, на экран детектора лжи.
— И теперь вы хотите войти в дело и пытаетесь сторговаться с нами, так? Но у вас нет козырей.
— Думаю, есть, — осторожно возразил я. — Они в Конфедерации оказались настолько подлыми, что внушили мне психическую команду отчитываться — и сразу забывать. Я не знал об этом, пока не посетил со своей женой доктора Дюмония в Медламе.
Боген напрягся:
— Возможно, вы уже отчитывались.
Я покачал головой:
— Нет. Или по крайней мере о немногом. Мой последний отчет состоялся более двух месяцев назад. И больше я не встречался с агентом, который давал бы команду. Зато теперь я знаю, кто он, и они не властны надо мной.
— Кто он?
— Какое это имеет значение? Если вы уберете его, они найдут еще дюжину. С тех пор как я разобрался в ситуации, у меня стали возникать собственные идеи. Во-первых, я действительно захотел войти в дело. Я не хочу быть пленником в большей степени, чем вы или любой другой из нас; и не желаю жить под неусыпным оком Конфедерации. Преуспел бы я или нет — я обречен, а я не хочу умирать, Боген. И я подумал о вас, о Лару и о проекте 'Феникс'. Вы занимаетесь продуктом чужеродной технологии, ваши люди в ней некомпетентны. Органические компьютеры, как вы знаете, запрещены, и специалистов в этой области мало. У вас нет профессионалов и времени на решение этой проблемы. И для вас это не секрет.
— И что вы предлагаете?
Я кивнул. Наконец-то мой укол достиг цели!
— Есть только одно место, где можно без помощи Чужаков заниматься этим: Служба безопасности Конфедерации! Они могут добыть данные и загрузить в компьютерную сеть такой сложности, какая потребуется для решения проблемы. Они используют органические компьютеры. Правда, совсем другие…
Он рассмеялся:
— Ничего себе! Вы их попросите, а они согласятся? Не говорите чепухи!
Я немного расслабился:
— Ничего подобного! Я говорил вам, что знаю связного. Если я заставлю его установить связь, не будет ни силы, ни принуждения, ни забывания. Теперь представьте себе, что я докладываю руководителю, что нашел способ похитить одного из роботов Чужаков.
— Что?!
— Да-да! Похитить органический робот! И рассказываю свой план — очистить его от прежних программ и взять под контроль. Войти своим сознанием в него и забрать его с Цербера!
Он немного подумал:
— Они не поверят. Слишком рискованно. Но предположим, они согласятся. А что будет с Цербером, если вы не доставите в Конфедерацию робота?
— Если Конфедерация решится нанести атомный удар по Церберу, у нас останется достаточно времени. Такие решения не принимаются сразу. И мы сможем обратиться за помощью к Чужакам.
— А если они откажутся?
Такое, признаться, не приходило мне в голову. Мои начальники были изрядными подлецами и, как знать, может, их конечная цель — выкурить цербериан с их планеты. Мне не по душе, если они хотят это сделать моими руками.
— Такая возможность существует. Риск, большой риск. Но что страшнее? Не пытаться раскодировать оргкомпьютеры и сидеть сложа руки в ожидании конца?
Боген вздохнул и покачал головой, вся его воинственность исчезла.
— Я не могу взять это на себя. Я должен доложить Лару. Вместе с вами!
— Это меня устраивает.
Через команду моей «лодки» я передал, что останусь на ночь, и зашифровал для Дилан сигнал — ободряющие новости! Меня не беспокоило, что это обнаружат люди Богена — он и так знает обо мне столько, что осмелился ввязаться в игру.
Я ждал Богена, который ушел, чтобы связаться с Лару. Наконец он вернулся.
— Он приедет завтра. Вы останетесь в качестве гостя до тех пор, пока он не выслушает вас и не примет окончательного решения.
— Как с моей женой? — озабоченно спросил я. — Как вы знаете, она лишена кредита.
— С ней ничего не случится. Мои люди будут там, на случай, если ей что-то понадобится. А потом посмотрим. Пока что ваши жизни висят на волоске.
Разве я не знал! Однако у меня не пропал интерес к делу.
— Пан или пропал! Теперь, надеюсь, вы не станете запрещать мне взглянуть на ваше чудо?
— Конечно. Пойдемте.
Мы спустились в прозрачном подъемнике в глубь объемистого ствола основного дерева.
Современное оборудование лаборатории впечатляло. По пути несколько бывших сотрудников Тукера узнали меня и приветствовали, но Боген не разрешил остановиться.
В мрачном центральном помещении, состоявшем из двух частей, находились панель наблюдения и управления незнакомой мне конструкции и несколько кабинок у стены. Молодая, очень привлекательная женщина с длинными черными волосами считывала показания с машины. Она взглянула на нас, узнала Богена и поднялась.
— Лучший ум Цербера, один из лучших в Галактике, — просиял Боген.
Она улыбнулась и протянула руку:
— Зайра Мертон.
Я был потрясен, но все же пожал ее тонкую, нежную руку.
— Квин Занг. Вы сказали Мертон?
Она довольно рассмеялась:
— Да. Наслышаны?
— Еще бы. Однако я почему-то представлял себе маленького бородатого старичка.
— Я действительно довольно стара, — ответила она насмешливо. — Мне почти сто восемьдесят. Я попала сюда лет девяносто назад, и не только потому, что хотела изучать варденский процесс. В то время это был единственный способ сохранить жизнь. Но я всегда была женщиной и никогда не носила бороды.
Я рассмеялся. Она была очаровательна.
— Но где же вы слышали мое имя? — спросила она.
— Я детище того, что Конфедерация называет процессом Мертон, — объяснил я. Похоже, она заинтересовалась:
— Вы хотите сказать, что они решили проблему? Мне казалось, что цена слишком велика, чтобы применять его на практике. Я отказалась от исследований, когда занялась изучением церберианского процесса. Это было — подождите! — пятьдесят лет назад.
