– Почему же ты ничего мне не рассказывал?
– Я не рискнул, побоялся, что это еще сильнее оттолкнет тебя от реальности. Я решил, что будет лучше дождаться, когда память сама вернется к тебе.
– Я не помню, кто он такой, Нико, этот поджигатель, но по его вине пострадало уже много людей. Я не позволю ему причинить зло и тебе.
– Он больше никому не причинит зла. Мы остановим его. Но сейчас его здесь нет. Есть только мы.
Карен взглянула на его лицо и неловко провела пальцами по волосам. Его черные глаза помутнели, взгляд стал колючим.
– Нико, – прошептала она, увидев в его взгляде отражение своего собственного неутоленного желания.
– Я решил, что больше этого не будет, – отрезал он. – В моей жизни нет места для любви. После того как умерла моя сестра, я поклялся, что больше никогда никого не полюблю. Цена, которую я заплатил за эту клятву, очень высока.
– Я понимаю тебя, Нико, – пробормотала Карен. – И не виню. Больше никаких фантазий, мы уедем с острова и вернемся к нормальной жизни. Но у нас еще осталась одна ночь – последняя, – она наша, и у нас ее никто не отнимет.
Она чувствовала его едва сдерживаемую страсть, чувствовала, как он дрожит в ее объятиях. «Фантазия это или судьба, но он хочет меня. И мне этого достаточно», – подумала она.
– Из всех мужчин на Земле, Нико, судьба выбрала тебя. Люби меня, Нико, – взмолилась она, расстегивая на себе джинсы.
Он оставался для нее незнакомцем, однажды присевшим на ее постель, дьяволом, предупреждавшим о своей репутации неисправимого юбочника, цыганом, пришедшим из ее снов. Но сейчас, когда они были вместе, когда она чувствовала его разгоряченную плоть, он был для нее гораздо большим: он был для нее всем. Завтра они покинут Слэйд-Айленд и больше сюда не вернутся, останутся одни воспоминания. Но оставалась еще сегодняшняя ночь, и ее Карен хотела запомнить на всю жизнь. Пусть же эта ночь будет ей прощальным подарком от Нико.
Спустя несколько мгновений они стояли друг напротив друга, и яркий огонь камина освещал их обнаженные тела. Нико протянул к ней руки, давая последний шанс одуматься, но Карен лишь бестрепетно вложила свои руки в его. Он притянул ее к себе и увлек вниз, на простыни.
Она лежала рядом с ним и любовалась его профилем, четко вырисовывавшимся на фоне алого пламени.
– Какой же ты все-таки красивый, – пробормотала она. – У меня просто нет слов.
– Карен, это я должен осыпать тебя комплиментами. Я ведь еще никогда не… – У него чуть не сорвалось «влюблялся», но он вовремя спохватился и поправился: —… не лежал в объятиях принцессы.
– Принцесса и цыган, – рассмеялась она. – Звучит как название любовного бестселлера.
Он приподнялся на локте.
– Да? А это и есть любовный роман. Роман, в котором мужчина и женщина теряют голову, поддавшись страсти, и занимаются любовью, хотя знают, что не должны этого делать, знают, что совершают ошибку.
Карен растерянно заморгала.
– Ты думаешь, мы совершаем ошибку, Нико?
– Может быть, и так, – нехотя признался он.
Он ласкал ее грудь, потом стал страстно целовать твердый розовый сосок.
– Даже не «может быть», а я точно уверен в этом.
– Тогда у нашего романа не будет конца. И мы никогда не узнаем, ошиблись мы или нет.
Бессознательно она прижалась к нему. Почувствовав у себя между ног огненный источник живительной влаги, Карен вздрогнула от наслаждения. Руки Нико стали ласкать ее бедра, а потом Карен ощутила его пальцы внутри себя.
– Нико, – простонала она с удивлением и мольбой.
Глубокими чувственными поцелуями он прогнал прочь все сомнения, и она, забыв обо всем, отдалась своему цыгану.
Их тела пылали, наслаждение граничило с болью. Карен хотела, чтобы время замерло, чтобы момент их слияния длился вечно. Их страсть достигала высочайшего пика. Голова Карен кружилась, она словно оказалась на краю вулкана, огненный мир вращался вокруг нее, опаляя искрами страсти.
Он покрывал поцелуями ее губы, лицо, шею. Потом, со стоном оторвавшись от ее рта, он стал целовать ей грудь, обследовал языком самые сокровенные уголки ее тела, и снова вернулся к нежным, сводящим с ума губам.
Каждый поцелуй Нико был как первый. Все было как в первый раз. Чувства и эмоции, что переполняли ее сейчас, нельзя было выразить словами. Ее тело плавилось в жарких объятиях Нико, растворялось в воздухе, превращаясь в сверкающий электрический разряд. Карен словно парила в небесах и сверху смотрела на свое тело, распростертое на простынях. Вскоре Нико застонал и без сил упал на нее. Волна дрожи прокатилась по его телу и эхом отозвалась в Карен.
Долгое время они лежали молча, не шевелясь, боясь разорвать физическую и духовную связь, возникшую между ними. Слезы катились из ее полуприкрытых глаз и сверкали на щеках, словно драгоценные камни. Карен была счастлива, найдя в этом единении недостающую часть себя.
Спустя некоторое время Нико приподнял голову и улыбнулся Карен.
– Мало, – лукаво заметила она.
– Это точно. Чем дольше я с тобой, тем больше мне этого хочется.
Он поцеловал ее щеку, чуть касаясь уголка рта, а затем снова приник к ее полным чувственным губам.
– Да нет же, – пояснила Карен, оторвавшись от его настойчивых губ. – Я имела в виду твою улыбку. Ты ведь так редко улыбаешься.
– Да, – просто согласился он, нарушая все запреты и ограничения, что он наложил на себя на обратном пути к острову. – Если я улыбаюсь, значит, я люблю тебя. Отныне и навеки запомни: если ты увидишь у меня на губах такую наглую ухмылку, как сейчас, знай, о чем я думаю. А думаю я о том, что я, пожалуй, куплю этот остров и переименую его. Он будет зваться остров Шандор. Я построю на нем высокую башню и запру тебя на самом верху. И ты навсегда останешься моей пленницей.
Карен довольно рассмеялась и потянулась к его губам.
– У тебя ничего не выйдет, Нико. Тебе никогда не удастся силой заточить меня в башне, потому что я останусь добровольно. Во-первых, мне здесь нравится, а во-вторых… ты меня держишь.
Он улыбнулся, как змей-искуситель, и Карен почувствовала, как он напрягся внутри нее, подтвердив тем самым ее двусмысленные слова.
Прошло много часов, прежде чем Карен проснулась в объятиях Нико. Тревожные мысли лезли ей в голову. Куда они поедут? Есть ли у них какое-то будущее? Ей казалось, что ее жизнь началась с той минуты, когда в больнице она открыла глаза и увидела Николая Шандора. Но она знала, что это не так. У нее было прошлое, связанное с небольшим городком в Миннесоте.
И как бы сильно она не хотела этого мужчину, держащего ее в объятиях, как бы сильно он не хотел ее – она не может принадлежать ни ему, ни самой себе до тех пор, пока не расквитается с прошлым.
Карен задумчиво глядела на догорающие в камине поленья. Внезапно другая картина вспыхнула в ее сознании: огненные языки, вырывающиеся из окон, и раскаленные добела решетки на них, гудящие под напором пламени. Пламя постепенно охватывало все здание, оно завывало и стонало, алыми ручейками взбираясь по стенам.
Этот ужасный пожар произошел накануне Дня всех святых – в ночь, когда мир, по старинным приданиям, принадлежит гоблинам, духам и ведьмам. В городе, как обычно, устраивался карнавал, и Карен работала в «доме с привидениями». От плавящихся свечей, пыли и запаха сладостей у нее закружилась
