«реестр офицеров, отказавшихся исполнять требования военной присяги о защите Отечества». Война только начинается…
Убийственные улики бригады Квачкова
Рассекретили материалы громкого уголовного дела 5-летней давности. Почему присяжные заседатели проигнорировали все вещественные доказательства и улики в деле о покушении на Анатолия Чубайса.
Второй раз проходит судебный процесс по делу о покушении на жизнь Анатолия Чубайса. Полтора года назад суд присяжных неожиданно оправдал бывших спецназовцев – полковника ГРУ Владимира Квачкова, капитана ВДВ Роберта Яшина и сержанта-контрактника ВДВ Александра Найденова, обвиненных в теракте (статья 277 УК РФ) против «отца русской приватизации». Напомним, что 17 марта 2005 года на выезде из поселка Жаворонки Одинцовского района Московской области было совершено покушение на Анатолия Чубайса. На пути следования его кортежа сработало взрывное устройство, после чего машины были обстреляны. Экспертиза насчитала двадцать шесть пулевых отверстий, но сам А.Чубайс не пострадал.
По версии следствия и различных военных экспертов, замысел преступников заключался в том, чтобы взрывом обездвижить бронированный автомобиль, а затем расстрелять его из автоматов бронебойно-зажигательными пулями. Похожим образом обрисовал ситуацию Квачков в своем интервью газете «Завтра» (№ 42, октябрь 2005 года): «Взрыв такой мощности, произведенный рядом с машиной, должен был, по-видимому, скинуть машину Чубайса с дороги, после чего уничтожение объекта должно было бы завершиться применением других средств…» На первом процессе бывшие десантники однажды обмолвились, что «по движущимся целям не работают». Во время покушения случилось непредвиденное: взрыв прогремел, когда автомобиль Чубайса начинал обгон идущей впереди легковушки. Взрывной волной бронированный лимузин только качнуло, после чего начался автоматный обстрел. (Как заявил Квачков в том же интервью «Завтра», «при устройстве засады подрыв мин и фугасов, как правило, означает сигнал на открытие огня и другие действия группы».)
В ходе следствия был собран ряд вещественных улик, которые подкреплялись показаниями свидетелей и результатами экспертиз. Но присяжные сочли вину подсудимых недоказанной: Квачков и его подельники были оправданы. Таким образом, продолжилась череда «странных» оправдательных приговоров, в ряду которых выделяются вердикты присяжных по делам об убийствах журналистов Дмитрия Холодова, Пола Хлебникова и Анны Политковской.
6 июня 2008 года, на следующий день после выхода на свободу, Квачков дал интервью радиостанции «Эхо Москвы», в котором заявил о том, что Чубайс – «национальный изменник и предатель» и его уничтожение нельзя считать преступлением. Полковник также утверждал, что Россия «оккупирована еврейской мафией…, которая является матрицей для остальных преступных группировок в России». При этом, несмотря на вердикт присяжных и решение суда, почти в каждом из своих многочисленных интервью Квачков считал своим долгом заявить, что совершенный теракт является на самом деле «инсценировкой службы охраны Чубайса». (Присяжные, оправдав бригаду Квачкова, в другом пункте своего вердикта признали сам факт покушения на жизнь Чубайса.)
В конце августа 2008 года оправдательный приговор был отменен Верховным судом РФ на основании жалобы Генеральной прокуратуры. Вскоре дело о покушении на Чубайса по решению Московского областного суда было возвращено в Генпрокуратуру.
С ноября 2009 года этот процесс вернулся на второй круг в стены Мособлсуда. На этот раз процесс протекает – в отличие от первого – в открытом режиме. С материалов следствия снят гриф секретности. В распоряжении редакции Агентства федеральных расследований FLB оказались рассекреченные судебные документы (агентство уже несколько лет занимается этим «резонансным» делом), и, значит, появилась наконец возможность лично оценить собранные сыщиками доказательства вины Квачкова и К°.
Первое, на что обращаешь внимание, когда читаешь следственные документы, – это протоколы допросов Квачкова. Оказывается, главный обвиняемый давал подробные показания уже через несколько часов после покушения. А средства массовой информации, если помните, ограничивались, как правило, сообщениями о том, что задержанный упорно отказывается отвечать на вопросы следователей. На самом деле Квачков сразу рассказал, что приезжал к поселку Жаворонки за полчаса до покушения на Чубайса на автомобиле марки «Сааб-9000» с номером У 226 МЕ 97 (которым управлял по генеральной доверенности жены). В автомобиле он был не один, а в сопровождении своего сына.
Процитируем обвинительное заключение, составленное по материалам этого уголовного дела: «Около 7 часов 17.03.2005 г. он (Квачков В.В.), выехав на указанной машине из г. Москвы, по просьбе своего сына Квачкова А.В., довез его к указанному сыном месту, расположенному на расстоянии примерно одного километра за поворотом с Минского шоссе к поселку Жаворонки. Сын, у которого с собой была спортивная сумка, попросил подождать около 30 минут и ушел. Примерно через 30-40 минут, около 9 часов 10 минут, он (Квачков В.В.) услышал звук, похожий на взрыв. Где-то через 10-15 минут к машине подошел Александр, который был возбужден и зол. В руках у него находилась та же сумка. Причину озлобленности сын не объяснил. После этого они поехали на свой дачный участок в кооператив застройщиков «Зеленая роща» в Одинцовском районе Московской области, а затем вернулись в Москву. Расставшись с сыном, который отправился по своему месту жительства, и, приехав к себе домой, он узнал от жены о совершении покушения на Чубайса А.Б. в том районе, куда они ездили с сыном. Он стал звонить сыну, чтобы выяснить, зачем тот выходил из машины в районе, где покушались на Чубайса А.Б. Телефон сына находился вне зоны действия сети». (том 6, стр. 4-11)
Впоследствии Квачков не отказывался от этих показаний, не заявлял о психологическом и физическом давлении, об угрозах членам своей семьи со стороны следствия. Надо полагать, во время первого допроса мысль о виновности и аресте полковника-орденоносца и в голову не приходила следователям.
Хотя, конечно, сыщиков не мог не насторожить ряд странностей в ответах Квачкова. Сын уже взрослый, и у него могут быть свои причины по утрам ездить на перекрестки подмосковных шоссе с большой спортивной сумкой. Но совершенно непонятно, как бывший спецназовец, находясь в нескольких сотнях метров от места взрыва, не смог отличить его от «звука, похожего на взрыв». Как установили следователи, взрыв был настолько мощным, что звук от него разнесся по всей округе в радиусе нескольких километров. Его отчетливо слышали жители близлежащих поселков, в том числе на даче самого Чубайса.
Главное же противоречие в показаниях Квачкова выяснилось через несколько часов, после просмотра записей системы «Поток» службы безопасности движения. Видеокамеры зафиксировали, что «Сааб» с номером У 226 МЕ 97 миновал пост ГИБДД на 45-м километре Минского шоссе из области в Москву в 07:20:29. В обратном направлении машина проследовала в 09:34:43. Эти видеоматериалы доказывали, что отец и сын Квачковы ехали к месту преступления с дачи и вернулись на дачу после подрыва бомбы, в то время как Квачков утверждал ровно противоположное, переставив местами начальный и конечный пункты своего маршрута в то утро. Зачем же лгал военный пенсионер? Скорее всего, хотел таким образом увести следствие от «базы» взрывников, устроенной в арендованной в п. Жаворонки квартире. Так ложь рождает подозрения, которые затем перерастают в обвинения. Квачков оказался за решеткой уже вечером того дня, в который было совершено покушение.
Охрана из сопровождения Чубайса заранее сообщила следствию, что дней за десять до покушения один из сотрудников заприметил подозрительную иномарку и даже записал ее номер, который затем передал гендиректору своего охранного агентства. «…У станции Жаворонки он (Клочков Ю. А.) обратил внимание на автомашины «Сааб» темно-зеленого цвета, с регистрационном знаком У 226 МЕ 97 и «Хонда-Аккорд» серого цвета регистрационным знаком М 443 СХ 97, около которых находились мужчина пожилого возраста и молодые люди в гражданской одежде» (том 3, стр. 22-24).
