солнце припекает по-летнему, предупреждает, что скоро и здесь будет не намного лучше, чем в тропиках. Жена радостно щурится, поглядывая на солнце. Улыбаюсь и я, чтобы никто не прочел на моем лице напряжение, готовность к решающей схватке. Рейдовый катер уперся в борт теплохода носом, обвешанным старыми автопокрышками вместо кранцев, и с него на трап переходят члены комиссии: парторг пароходства, капитан-наставник, механик-наставник и инспектор отдела кадров. Капитан-наставник тот самый, что сделал мне перевод на это судно. Оно не в его группе, значит, напросился в комиссию, чтобы рассчитаться со мной за несбывшиеся надежды, рожденные моими обещаниями.
Первым гостей встречает капитан. Пригладив рукой платинового цвета вихры на макушке, он протягивает эту руку парторгу. Тот не замечает ее, идет в надстройку. На капитане можно ставить крест. Мы с женой стоим чуть в стороне, чтобы можно было «не заметить» и дать мне время на подготовку к сражению. Парторг замечает нас и отклоняется от намеченного маршрута.
– Здравствуй, моя хорошая! – обнимает он по-отцовски мою жену.
Она целует его в щеку чуть выше седой шкиперской бороды, которая сливалась по цвету с бледным лицом, и казалось, что у парторга мощные челюсти и широкий и тяжелый подбородок, как у старого морского волка. Кто любит море с берега, тот обычно больше похож на моряка, чем плавсостав. Парторг пожимает мне руку, а спрашивает у жены:
– Ну, как у вас дела?
– Лучше всех! – она улыбается счастливо.
– Тьху-тьху-тьху! – суеверно отплевывается он через левое плечо, хочет еще что-то сказать, но вспоминает, что приехал по делу и не один. – Я позже зайду к вам, – обещает он и треплет жену за щеку.
Капитан-наставник, который собирался «не заметить», меняет решение. Американская улыбка раздвигает его бульдожьи щеки и обнажает вставные зубы, неестественно белые, а сильная рука жмет мою и даже похлопывает панибратски по плечу. Он знает, что парторг занял свое место благодаря моему тестю, а первое правило номенклатурщика – плюнуть в руку, вскормившего его, но не знает, что тесть и парторг – заядлые охотники, а охотник охотнику – друг, товарищ и брат, а если и собака, то охотничья, верная и некусачая.
– Какими к нам судьбами? – прикидываясь несведущим, стригу я купоны с тестевой ренты.
– Ерохин ваш заболел, попросил подменить, – объясняет капитан-наставник.
Мог бы придумать что-нибудь поумнее. Но теперь у меня есть поддержка парторга – ой, как это много! – посмотрим, кто кого. По крайней мере, первый раунд, может быть, самый важный, за мной.
Следом за капитаном-наставником, быстро минуя капитана, подходит ко мне не знакомые со мной механик-наставник и инспектор отдела кадров. Вот так вот, товарищ капитан, натирайтесь мылом, сейчас вам будут втыкать.
Примерно через полчаса парторг и капитан-наставник выходят из капитанской каюты. Услышав их голоса, я выглянул в коридор, оставив дверь приоткрытой. Стол у меня ломится от еды и выпивки, у соседей одолжены стулья, чтобы хватило на всю комиссию.
– Ну, как там? – спрашиваю я, кивнув на капитанскую каюту.
– Объяснительную пишет, – отвечает парторг. Физиономия у него довольная: навтыкался.
– Может, у меня пока посидите? – Я показываю на накрытый стол.
Оба смотрят оценивающе. Увиденное понравилось им.
– Подожди, – перебарывает парторг искушение, – поговорю с командой, а потом приду.
И капитан-наставник вынужден отказаться.
– А мы с тобой пока штурманскую часть проверим, – предлагает он. Видимо, не до конца израсходовал на Мастере заряд мщения.
– Да, надо, – соглашаюсь я и, когда парторг отходит подальше, жалуюсь: – Мне тут пришлось потрудиться, наводя порядок. Кстати, у третьего помощника в штурманской кладовке стоит целый ящик списанной пиротехники. Говорил ему, чтобы выкинул за борт, а сегодня утром проверил – здесь она.
В прошлом году по пароходству был приказ о том, что пиротехника приравнивается к огнестрельному оружию, и небрежное отношение к ней будет соответственно наказываться. У капитана-наставника есть возможность отличиться – первым, насколько я знаю, откликнуться на приказ, почти уголовное дело раскопать да еще на чужом судне.
– Ага, – произносит он, быстро просчитав это. – Он сейчас на вахте?
– Нет.
– Ну, ты иди к жене – дело молодое, понимаю! – а я сам разберусь... Да, ты о пиротехнике ничего не знал.
– Конечно, – соглашаюсь я.
Еще через час члены комиссии собираются в моей каюте. Капитан-наставник показывает инспектору объяснительную третьего помощника и свой рапорт, а кадровик ему – объяснительную капитана. Прочитав рапорт, инспектор отдела кадров спрашивает:
– В резерве подержим или в матросы на год?
– Где год, там и два, – отвечает капитан-наставник. – Матросов не хватает, а третьих помощников хоть отбавляй.
Ох, сладка совершенная месть! Спешу подгорчить ее, чтоб не сглазить, – разливаю водку по рюмкам.
Выпив, парторг спрашивает:
– Говорят, ты убийцу нашел?
– Да. Случайно попалась ниточка, я и распутал клубок.
– Случайно? – улыбаясь, спрашивает парторг.
Я замечаю настороженный взгляд капитана-наставника. Этому незачем знать, что я напросился на судно из-за Володьки. Пусть думает, что претворяю в жизнь какой-то хитрый план.
– Совершенно случайно, – сказал я с нажимом.
Парторг понимает намек и спрашивает:
– И как ты его?
Я рассказываю, упустив сцену с дневальной, но подчеркнув, что в случившемся немалая вина капитана.
– Оказывается, он недолюбливал третьего помощника, – заканчиваю я.
– А с третьим механиком пил, – добавляет парторг. – И не только с ним. – Он осуждающе смотрит на меня. – Даже с рядовым составом.
Я покаянно клоню голову. Сволочь Фантомас!
– А старший механик как? – спрашивает механик-наставник.
Наверняка, Дед занял эту должность не без его помощи. Нужны ли мне два врага? Конечно, нет.
– Полная противоположность капитану, – сказал я. Пусть понимают, как хотят.
Механик-наставник доволен моим ответом.
– Но, говорят, зашибает, – вставляет парторг.
– Знает, где, когда и с кем, – объясняю я. – Все не без греха, – и наливаю еще по одной.
Когда выпили, инспектор произнес:
– Капитана надо снимать.
– Замену не успеем найти до отхода в рейс, – жалуется капитан-наставник.
– А зачем искать? – спрашивает парторг и смотрит на меня. – Смелее выдвигайте молодых и способных, воспитывайте достойную смену.
Кадровику моя кандидатура не очень, он с надеждой косится на капитана-наставника.
– Сделает рейс исполняющим обязанности, – продолжает парторг, – справится – утвердим, не справится...
– ... я помогу, – заканчивает капитан-наставник. – Пора мне рейс сделать, проветриться.
Он скалит в улыбке вставные зубы, наверное, считает, что разгадал мою, тестя и парторга многоходовку.
– Быть посему, – соглашается кадровик.
Жена прижимается головой к моей груди. Наверное, с удивлением сейчас слушает, как часто и гулко
