ровесник Артема. У него было смышленое смугловатое лицо, черные волосы, сухая фигура… Взгляд Артема скользнул по легкой, якобы адидасовской куртке, в которую тот был одет, по рукаву – к кисти, свободно свисавшей в родительский огород… И тут смех у Артема быстро пропал… Три кольца! Целых три кольца были наколоты у этого молодца! Ноги Вереницина вдруг выписали какую-то невообразимую фигуру, как будто собрались пойти сразу и вперед, и назад.
- Аккуратней, аккуратней… Ноги не казенные… - сказал тот. - Меня Константин зовут, я насчет забора.
- Артем, - сказал упавшим голосом «хозяин», - насчет забора?
- Ну да. Вон – столбы-то сгнили, - сказал Константин и бесцеремонно пнул столб, который Артем боялся свалить, когда открывал воротца. – Говорят, работники нужны забор менять?
Да, что-то такое отец вроде говорил… Правда, Артем тогда все пропустил мимо ушей.
- Да, - сказал он, - вроде нужны, сейчас я отцу позвоню, - подожди… те.
Артем вернулся в дом и связался с отцом по мобильнику. Тот подтвердил, что действительно, запустил в деревне слух насчет забора. Артем поделился сомнениями:
- Но там же работник такой – в наколках весь!
- Молодой?
- Ну… как я.
- Черненький?
- Да.
- Это Костька.
- Ну да, - сказал, что Константин.
- Он подростком сидел, за кражу. Вернулся - вроде бы за ум взялся. Они вдвоем с мужиком одним шабашат, дом нам обшивали, крыльцо делали.
- Но колец-то у него, колец!
- Да дурак он был, - наколол, все, что в голову пришло. Малолетка, вечная свобода, ПТУ какое-то – и все такое. Да нормальный он, не волнуйся... У тебя деньги есть?
- Мало. Я теперь экономлю.
- У меня тоже. Ну, пусть ворота сделают, а то уж совсем плохи, а остальной забор – до будущего года потерпит. Я тебе потом отдам.
Когда отец отключился, Артем посмотрел в окно на Костьку, немного подумал, подбирая слова, и вышел к нему.
- Ну что, отец сказал – на будущий год. Если хотите – ворота пока сделайте. Только если много не запросите…
Тот оживился, убрал руку со столба и сказал:
- Ну! Где много! Много не берем…
- А сколько?
- Ну, сколько… Столбы, створки, петли – за нами?
- За вами, - Артем понял, что сейчас с ним будут торговаться, и с интересом посмотрел на Константина.
А тот сделал озабоченное лицо, как будто решал судьбу фонда национального благосостояния и сказал:
- Так.
Потом подумал еще и продолжил:
- Ну… Все наше. Плюс работа. Кусты вот тут уберем… Или сам уберешь?
Артем убирать кусты не собирался.
- Пять, – подытожил работник.
- Тысяч? – удивился Артем.
- А то! Сам посуди, – ямы копать надо, столбы – шкурить, створки – собрать, каждую планку – построгать. Ну а как?
Однако увидев, что удивление на лице Артема не исчезает, дал слабину:
- Не, ну как пойдет… Если земля там полегче или че… Скостим, конечно… А если дешевле брать, так это не работа, а халтура получится… Интерес должен быть!
Артем припомнил, что его месячная зарплата обычно укладывалась в трое, реже в четверо ворот со столбами, и, несмотря на это, согласился.
- Ну и лады! – сказал Костька. - завтра сделаем.
На следующий день Артем встал поздно. Пробуждаясь, он чувствовал невероятную легкость и расслабленность во всем теле. Но, казалось, одно движение, - и снова навалятся нервная усталость и сонливость.
- М-да… - сказал он, наконец, - хоть бы кто кофе в постель подал…
Кофе подать, конечно, было некому. Артем встал, оделся, прошел в кухню, - и все еще чувствовал себя свежим и отдохнувшим; сварил кофе и сделал бутерброды. Потом медленно поглощал все это, разглядывая старицу и деревню, - и непрестанно попадавшийся теперь на глаза дом депутата Брезгунова.
- Хозяин! – снова раздалось на улице.
- Опять! – с досадой воскликнул Артем, - опять целый день ходоков принимать!
Он вышел на крыльцо и увидел, что работа у ворот шла полным ходом. Пролеты забора были разведены в стороны, старые столбы и воротца валялись под кустами; были вырыты новые ямы. На обочине деревенской дороги стоял зеленый «жигуленок», из багажника которого торчали новые створки. Сами работники сидели на заготовленных столбушках.
Увидев Артема, они встали и подошли к нему.
- Ну ты, хозяин, спать! – сказал Костька и протянул руку.
Артем поздоровался, а Костька представил партнера:
- Дядя Толя. Или даже лучше Анатолий Михайлович.
Артем поздоровался и с ним.
- Ну что, хозяин, - сказал Костька, - столбы – как? Дверки – нормально? Ставим?
- Да я тут ничего не понимаю…
- Не боись, - сказал «дядя Толя», - Сан Санычу сделаем как надо! Столбы пропитаны, калиточки под размер сделаны, – мерки-то давно уж сняты.
- Ну что, - сказал Костька с жаром, как будто ему было невтерпеж куда-нибудь приложить руки, - работаем?
- Работаем, - пожав плечами, сказал Артем.
И они заработали. Артем отошел чуть в сторону, стал смотреть на работников. Вот этот самый Анатолий Михайлович отправил столб в яму и выровнял по вертикали. Костька стал ямку присыпать. Артем вдруг поймал себя на мысли, что что-то в этих работниках было не так. Они работали молча, обмениваясь только иногда короткими глаголами в повелительном наклонении, местоимениями и междометьями. Однако даже по такому сильно сокращенному варианту родного языка Артем постепенно понял, что главный-то у них не пройдошистый Костька с тремя наколками, а как раз наоборот – флегматичный «Михалыч». На вид «дяде Толе» было где-то чуть за пятьдесят, он был крепкий, рыжеватый, лысоватый, носил камуфляжную робу и дешевые кроссовки, купленные никак не дальше Старого Села и ни в коем случае не в Торговом центре, - а, почти наверняка, на толкучке за площадью, - с колес у какого-нибудь левого офени. Вроде бы так выглядела в этих краях половина мужиков, но Анатолий Михайлович был какой-то другой. Умное и жесткое временами лицо? Вроде бы и такие попадаются. Но он выделился бы в любой толпе чем-то, что Артем сразу объяснить не мог. И только потом, послушав и посмотрев на их переговоры между собой, он понял, что «Михалыч» необычайно внимателен к тому, что делает и думает другой человек, цепляется взглядом за его лицо, руки, позу - и все время оценивает его состояние и предугадывает поступки. Пара взглядов, брошенных в сторону Артема, были пронизывающими как рентген, причем в этом не было никакой позы, в этом было что-то спокойное, похожее на привычку. И теперь было совершенно ясно, что это не «новый русский предприниматель» привез работягу, а совсем наоброт, - авторитетный товарищ послал к нему вчера переговорщика, - да еще предусмотрительно, задолго до этого снял мерки с забора и с
