басмачами придется вступать с ходу, сразу после марша. Ни Дурды-Мурт, ни Ахмед-Бек чаевничать или обедать не дадут, жестоко накажут за малейшее промедление.
Командир полка отдавал приказания, принимал донесения, руководил «накапливанием» подразделений на исходных рубежах, наблюдал, как ведут себя отдельные бойцы и начальники. Вот красноармеец Широков с пересыхающим от жажды ртом сливает остатки воды из фляги в котелок, отдает задыхающемуся от жажды коню. Рядом с ним последнюю воду отдает коню боец Счастливцев. Широков и Счастливцев едут в дозор: «противник» может ввести в бой резервы.
Объезжая боевые порядки отряда, командир полка видит все ту же картину: жажда достигла предела. Некоторые бойцы, прополоскав рот, остатки воды отдают лошадям, а те, отлично зная назначение фляг, тянутся к ним, трогая пересохшими черными губами иссушенные солнцем чехлы.
Строжайший
ПОЛИТОБЕСПЕЧЕНИЕ БОЯ
Командиры дивизионов Воробьев и Самохвалов, они же командиры основных групп — сковывающей огневой и ударной сабельной, доложили о готовности своих подразделений, и Масленников, приняв рапорты, еще раз прикинул, смогут ли вынести главную нагрузку эти два командира, на плечи которых ляжет основная тяжесть предстоящего боя.
Оба не один год прослужили в Средней Азии, неторопливые, опытные, прокаленные солнцем пустыни. Но и у них тоже силы на пределе. Воробьев должен был ложиться на операцию, у него грыжа. Ему тем более нелегко. Но Ахмет-Бек или Дурды-Мурт, окажись они здесь со своим войском, разбираться не будут, кто здоров, а кто болен. Командир полка, лишь взглянув на Воробьева (выдержит ли он эту адскую жару), не стал спрашивать о самочувствии, а коротко повторил задачу учений, предоставив слово помполиту Масько, зная, насколько важен, особенно в таких тяжелых условиях, тот сложный и тонкий комплекс моральной, психологической и, главное, идеологической подготовки каждого командира, каждого бойца, который в совокупности называется политобеспечением боя.
Суровое, героическое время!.. Время, в которое главную роль в достижении побед играла классовая убежденность, партийность, помноженная на несгибаемую человеческую волю: слишком ограничены были технические средства боевых подразделений, невелик еще боевой опыт полков и отрядов, проводивших операции в таких невероятно тяжелых условиях, как условия пустыни Кара-Кум.
В те беспощадно строгие годы огромную роль в подготовке боевых частей играли политотделы, готовя оперативные отряды к выполнению труднейших задач с минимумом технической оснащенности и, как всегда, с максимумом политической и военной ответственности.
Главное требование, предъявляемое к политсоставу так же, как и в наши дни, — довести боевую и политическую задачу до каждого бойца, пробудить максимум инициативы, поддерживать высокий дух соревнования и взаимовыручки в бою. И основа основ — добиться понимания каждым красноармейцем политического и общественного значения военных действий.
Эти директивы с бескомпромиссной требовательностью призывали к устранению таких просчетов в работе командного и политического состава, как недостаточное знание политической и экономической обстановки в районе проведения операции и неготовность к проведению политработы не только с бойцами Красной Армии, но и с проводниками, и с верблюдовожатыми, и с населением.
Документы говорят, что в 11-м Хорезмском полку И. И. Масленникова командиры отличались исключительным вниманием к политработе, и пусть формы ее были прямолинейны и не слишком разнообразны, но зато действенны.
О чем могли говорить с бойцами и командирами перед началом учений, так же как и перед началом боевых операций, командир полка Масленников и помполит Масько?
Прежде всего давали краткую и конкретную оценку оперативно-политической обстановке, определяли общие и частные задачи.
Требовали и сами следили за тщательным отбором бойцов в оперативные отряды, с тем чтобы в каждом взводе, в каждом отделении была цементирующая партийно-комсомольская прослойка, чтобы регулярно проводился инструктаж начальствующего состава, секретарей партийных и комсомольских ячеек, парторгов, редакторов «Ильичевок», отдельных активистов. Чтобы в совещаниях начсостава участвовали секретари партийных и комсомольских органов, чтобы общие собрания выделяли для участия в боеоперациях лучших бойцов.
…Командир полка приказал начинать «операцию» и примерно в течение часа принимал донесения, руководил «боем». Когда наступление на развалины старинной крепости перешло во вторую фазу, сковывающая огневая группа выкатила артиллерию на прямую наводку и батарея с пятого выстрела поразила условный командный пункт «противника». Мощное «Ура!» донеслось с фланга: это ударная группа конной атакой завершила разгром засевших в крепости «врагов».
Снова и снова прикидывал Масленников, направив коня на высокий крепостной вал, так ли разворачивается «операция», слаженно ли действуют подразделения. Учебную атаку следовало оценивать с «небольшими» поправками на яростное сопротивление бандитов. Каково оно будет, это сопротивление? Какие загадки предложат ему прославленные главари: басмачей.
Медленно проезжая по гребню вала крепости Змухшир в сопровождении помполита Масько, наблюдая, как разворачиваются учения, Масленников с высоты крепостного вала видел кое-где белеющие в песке кости и черепа погибших здесь ни мало ни много семь столетий назад людей.
Само нынешнее название «Змухшир» сохранило в своем звучании имя древнего предводителя жившего здесь племени Аламы Измахшери, построившего в лихую для своего народа годину крепость.
Из глубины веков дошло сказание о происхождении этой крепости, от которой и сейчас остались лишь величественные руины.
В 1218 году стотысячное войско Чингисхана хлынуло в Туркестан на Аму-Дарью, оставив на месте цветущего Хорезма тысячи трупов, дымящиеся развалины.
Предводители родов, населявших Хорезм, уводили племена все дальше по реке, пытаясь избежать «награды» Чингисхана в виде расплавленного серебра, которое он имел обыкновение заливать в глаза и уши поверженных вождей.
Предводитель одного из племен Алама Измахшери, рассчитав, что ровно через двадцать дней и до его города докатится монгольская лава, приказал своим подданным в этот короткий срок построить такую крепость, которую ни человеческая мысль, ни какая бы то ни было сила не смогли бы одолеть. И еще приказал всякого, кто будет в этой великой стройке обузой для племени, заживо замуровывать в стенах грандиозной крепости, дабы люди понимали, сколь велика угроза, нависшая над судьбами рода.
Девятнадцать дней и ночей подданные Аламы строили крепость, а когда
Чингисхан решил одолеть защитников крепости измором. Массы его воинов расположились вокруг, поклявшись не уходить, пока защитники не сдадутся.
Положение внутри Змухшир день ото дня становилось все безнадежнее. Иссякала вода, кончалось продовольствие, нечем было кормить баранов и рогатый скот. Силы защитников были на исходе.
Тогда Алама Измахшери приказал собрать остатки джегуры и кукурузы, с тем чтобы этими остатками откармливать одну из немногих, не попавших еще в котел защитников крепости коров, а затем ночью выгнал за ворота к удивленным ее сытым видом людям Чингисхана.
Монголы решили, что если эта корова так сыта и что, судя по ее помету, животные в крепости получают отличный корм, то люди там будут
