- Как хочешь, но я думаю, нам лучше подождать.
Ветер продувал накидку насквозь, но Этель давно привыкла к холоду и руки на груди крестила только по привычке.
- Это ещё почему? — Спутница сжала пальцы на её запястье, но поинтересовалась — может, от скуки или её самой уже закрадывались в душу сомнения.
Этель вздохнула, возводя глаза к небу. О, Вселенский Разум, позволь лишний раз не сотрясать воздух пустыми объяснениями!
- Да потому что вряд ли убийца бросил тело в центре города. Если только он не сумасшедший… А весь город мы всё равно не обыщем. Можно спокойно дожидаться новостей.
- Глупости. Пошли.
Стук каблуков по мощёной камнем дороге эхом отдавался в затылке. Этель никогда в жизни не думала, что будет так ждать возвращения Руаны. Ведь если она не вернётся, значит, мир больше не умирает, значит, догадка про Эйрин верна, и тогда времени останется совсем мало. Маги Теро вычислят её дочь за пару дней.
- Она твоя подруга? — полюбопытствовала Этель, сделав попытку нагнать Грит.
Та бросила быстрый взгляд и губы скривила — не твоё дело.
- Тогда мне не понятно твоё рвение, — дёрнула плечом Этель.
Грит остановилась и вздохнула вдруг, словно у неё перехватило дыхание. Так бывает, когда проходишь полгорода пешком — гудят ноги и становится тяжело вдохнуть.
- Нет. Не подруга. Дочь.
…Этель стояла у окна, прижавшись щекой к размокшей деревянной раме, смотрела, как капли дождя стекают по стеклу и разбиваются в дребезги и вымощенную камнями дорогу.
- Прости. Слышишь?
Даже горячий чай, пахнущий травами, на этот раз не мог унять боль в груди. Она ворочалась там, слепая, безутешная, и не могла выбраться наружу кашлем.
- За что? — рыкнула Грит, разом оборачиваясь к ней.
Этель дёрнулась от неожиданности, расплескав немного чая себе на руку. Кожу не обожгло — от холода кожа давно потеряла чувствительность. В небольшой нише, что прямо за кухней в имении Сайорана, где пахло жареным мясом и специями, никого кроме них не было.
Так что разговор на повышенных тонах — позволительная вольность.
- За то, что не сочувствовала твоему горю. — Этель снова отвернулась к окну. Она пила маленькими глотками и после каждого морщилась от того, как горячая жидкость царапала горло.
- Не нужно мне твоё сочувствие. Kroa' ara. Edsrat!
- Nura. Если ты не обучена этикету, то сообщу, что, неприлично использовать чужие языки в компании мага, который может их не знать.
- Такая умная, да? — Грит сузила глаза. — И что же, в Лайозе много демонологов?
- Нет, а вот в Альмарейне их предостаточно. Поверь, мне много с кем приходилось иметь дело.
Демонологи любили переговариваться между собой на древнем диалекте, уверенные в том, что окружающие из других каст их не понимают. Они вызывали этим раздражение и враждебность, но в ответ на претензии лишь пожимали плечами: 'Мы не говорим о вас ничего плохого'. Именно поэтому императрица учила их язык.
И знала, что чаще всего они говорят только плохое и только о тех, кто рядом.
Грит замолчала, уставившись в свою чашку, и Этель больше нечего было сказать. Она глядела на бьющиеся об стекло капли и вспоминала прошлое — слишком большое, чтобы от него избавиться, слишком громоздкое, чтобы нести с собой дальше.
Грит злилась, что даже после долгой прогулки по Морейну им всё равно пришлось вернуться в имение и сложить руки, а поиском тела Риз теперь занялись солдаты. Нельзя сказать, что поднялся уж слишком большой шум, но стража и так взялась за поиски, потому что Риз оказалась местной служанкой. Этель видела, как собираются глубокие морщины на лбу Грит, даже когда она молчит и смотрит в чашку.
- Долго…
Чай почти закончился, и Этель плескала его остатки на дне кружки. Боль немного отступила, и в голове стало светлее. До того мгновения, когда она услышала грохот тяжёлых сапог по коридору, она так и стояла, не шевелясь, а голос давным-давно растаял в запахе жареного мяса.
Грит вскочила, и в их нишу вместе с солдатами ворвался запах дождя и улицы. Их куртки с нашивками вымокли, а лица не сулили ничего доброго.
- Нашли. Далеко, на самой окраине.
Сердце Этель пропустило удар — её догадки подтверждались одна за другой. И пальцы сами собой сжались на застёжке плаща, до крови расцарапывая кожу об острые края.
Её никто не спросил, пойдёт она или нет, должна ли… Этель поправила капюшон и зашагала следом за Грит в комнату, где уже поставили портал. Лицо солдата, который пришёл рассказать новость, перечёркивала чёрная повязка на глаз, и Этель его узнала. А он её — нет.
Никто не переговаривался, только шумел дождь, грохотали шаги, и скрипели старые половицы в доме, куда их привели. Тело девушки перенесли под крышу, чтобы осмотреть. Этель стояла в стороне, привалившись спиной к дверцам скрипучего шкафа.
- Я не понимаю. Она дошла почти до самого имения, а потом вдруг оказалась здесь? Как? — повысив голос и уже ничуть не скрывая каркающих интонаций, спрашивала Грит. Она повторяла этот вопрос раз от разу, переставляя слова, иногда вставляя слова на диалекте демонологов, и ни разу не получила ответ.
Этель кусала губы.
- Она умерла от заклинания. Не смогла вовремя вернуться в имение, поэтому и умерла. Её никто не убивал, — только один раз, да и то вполголоса, ответил ей кто-то из солдат.
- Почему? Да почему же?!
Бледное мёртвое лицо исказила мученическая гримаса, как будто боль схватила её на месте, сжала и уже не отпустила. Но привязывающая магия так не работала, уж Этель знала это наверняка. Оно могло мучить жертву, пока та не придёт в назначенное место, но не убивало сразу. Конечно, если Риз вдруг решила бежать и убежала так далеко, что магические нити просто не выдержали, могло произойти что угодно. Но она как будто не собиралась бежать.
Переполошенные прикосновением смерти обитатели дома ходили на цыпочках и на вопросы солдат отвечали полушёпотом, словно боялись разбудить мёртвую. Этель теребила отворот плаща, ведь совсем близко она ощущала Эйрин, её присутствие, её голос. Почти видела, как та разводит руками, а пальцы напряжены донельзя, пальцы дрожат, белеют, и так хочется прошептать ей, чтобы не волновалась.
Этель вышла под дождь, оставив за спиной разговоры и тепло обогретого магическим пламенем дома. На неё никто не обратил внимания. Струи холодной воды смыли с лица болезненный жар, от которого розовели щёки, и сердце начало колотиться, хоть вырви его к демонам.
- Не убегай далеко, — беззвучно шевельнулись её губы.
Не так много времени прошло с тех пор, как по этой улице, вымощенной серым камнем, как и все улицы в Морейне, шла Эйрин и судорожно сжимала пальцы в кулаки. Никто не шепнул ей на ухо: 'Успокойся'.
Орлана спустилась в обеденную залу, где её давно ждали муж и сын — оба торжественно- сосредоточенные. Есть не хотелось. Она заняла своё привычное место во главе стола и опустила голову на сцепленные замком пальцы.
- Любимая. — Луксор прикоснулся к её плечу. — Что произошло?
Он слишком рано вернулся из академии — конечно, Орлана это заменила. Ещё немного, и по столице начнут блуждать слухи о страшной войне, а она не сможет их опровергнуть, потому что сама не представляет, что там творится.
- Ох, не спрашивай меня. — Орлана подняла голову и бездумно поправила сбитые приборы — чтобы все лежали ровно, как под линеечку. — Я и сама не знаю, что думать.
