надувается, и ты клюешь носом мягкую подушку, а не какой-нибудь двигатель встречной машины.
– Значит, этот пояс надувается, и я его клюю носом?
– Нет, это я тебе так, к примеру, рассказал. А космический пояс безопасности – это совсем другое устройство. Как только какой-нибудь небольшой метеорит на огромной скорости ударяется в обшивку космолета, он может пробить эту обшивку. Воздух из космолета начинает быстро-быстро вылетать через отверстие, пробитое метеоритом, в безвоздушное пространство, и человек может умереть. Избежать этого можно, если для страховки находиться в космолете в космических костюмах. Но тогда будет очень неудобно работать, кушать, играть и даже спать. Вот люди и придумали страховочные пояса. Как только давление воздуха в космолете начнет быстро уменьшаться, пояс взрывается и превращается в прозрачный пузырь, в центре которого и оказывается человек. В этом пузыре ему совсем не страшно. Хоть в космос его выкидывай.
– А как же в этом пузыре работать, кушать, играть?
– А это совсем ненадолго. Корпус корабля сделан из такого текучего материала, что дырка, проделанная метеоритом, очень быстро затекает, и давление в корабле восстанавливается.
– А пузырь?
– А пузырь при нормальном давлении выпускает воздух и снова становится поясом. Только теперь у этого пояса на один заряд расширяющегося воздуха становится меньше.
– А сколько в поясе этих зарядов?
– У одних десять, у других двадцать. Это зависит от типа пояса. У тебя, например, в поясе двадцать зарядов. А у меня этого пояса вообще нет, потому что мне все равно, какое давление воздуха вокруг.
Пока они разговаривали, ПИП надел пояса безопасности на Васю, на Тузика и на Барсика.
В это время Афанасий Николаевич переключил экран на ближайший грузовой космолет, экипаж которого был занят подготовкой к перемещению астероида Интерамния. На экране появился командир грузового космолета.
– Как ваши дела? – спросил он Афанасия Николаевича.
– Стартовали нормально, – ответил Афанасий, – у нас к вам просьба показать астероидную обстановку.
Экран погас, и через мгновение на нем появились сотни светящихся точек.
– Показываю, – прозвучал голос командира грузового космолета, – наиболее опасные астероиды.
На экране засветились красные точки в количестве двадцати-двадцати пяти штук.
– Это наиболее опасные астероиды, – продолжал командир космолета. – Орбиты их пересекаются с орбитой движения вашего космолета. Возьмите их на автоматический контроль и наблюдайте их траекторию движения. В секторе восемнадцать на двадцать два на тринадцать движется облако мелких метеоритов.
Чуть правее по курсу движения космолета засветилось розовое облако.
– Это облако, – продолжал командир грузового космолета, – с большой скоростью пересекает вашу траекторию. Постарайтесь просчитать динамику его движения, чтобы разойтись с ним. Пока это все. Через пятнадцать дней полета свяжитесь с группой нашего космического труженика, находящегося в наиболее опасном районе пояса астероидов. От них получите подробную информацию. Со своей стороны будем контролировать космическую обстановку вокруг вас и, в случае возникновения опасности, сообщим. Успехов вам.
Афанасий Николаевич постепенно выключил двигатели, чтобы не столкнуться с опасным облаком, и все повисли в воздухе.
Наступило время обеда. Пользуясь магнитными присосками, все, кроме Эдуарда, который заменил Афанасия у пульта управления, поползли в столовую. Опять умываться, залезая головой и руками в прозрачный шар, опять есть жареный картофель с фрикадельками в специальном закрытом пузыре, засунув туда голову и руки, опять пить чай из трубочек.
Тузика и Барсика тоже кормили в таких прозрачных пузырях.
Тузик никак не мог приноровиться есть в условиях невесомости. Он ловил кусок мяса, начинал его жевать, а кусок, уже наполовину пережеванный, вдруг вылетал у него изо рта, и Тузику приходилось жалобно тявкать и ловить плавающий по воздуху в пузыре кусок. Барсик приноровился сразу. Он ловил корм своей царапистой лапой и не отпускал его, пока не съедал.
После обеда команда космолета разошлась по своим рабочим местам, а Вася, ПИП, Тузик и Барсик расположились в детской комнате, где и предались своим занятиям. Афанасий Николаевич вдруг сообщил:
– Включаю главный двигатель.
Двигатели загудели, и в комнате снова появился низ и верх. Из гаража по полу поехали машинки, вдоль миниатюрной дороги выстроились маленькие ГАИшники, невпопад закукарекал взъерошенный петушок, в комнате зажужжал игрушечный вертолет. Тузик залез в свою конуру, а Барсик спрятался за этой конурой и стал сторожить, когда из нее появится хвост Тузика. Наконец, к вечеру папа Афанасий сообщил по радио:
– Скорость корабля достигла заданной величины. Прекращаю работу двигателя.
И снова низ и верх пропали. По воздуху поплыли незакрепленные предметы. Особенно смешно было наблюдать, как в воздухе беспомощно машут своими полосатыми палками инспектора ГАИ и, не зная, что делать, свистят в свои свистки. На помощь Васе пришел ПИП, который своими длинными руками уже не в первый раз быстро переловил летающие по воздуху игрушки и упрятал их в гараж.
– Вот что, – сказал ПИП, – я кое-что придумал. Я попросил у дяди Федора маленькие магнитики. Мы их сейчас прицепим к ногам этих бестолковых инспекторов ГАИ и на днища машинок.
Вася с ПИПом занялись оборудованием средств передвижения игрушек и, когда они закончили эту работу, игрушечные инспектора ГАИ и машинки весело забегали и покатились по полу, по стенам и по потолку детской комнаты.
Шли дни, и вдруг однажды Эдуард встревоженным голосом сообщил по радио:
– Внимание, внимание! Приготовиться к экстренному торможению! Включаю малые боковые тормозные двигатели.
ПИП срочно перетащил Васю на потолок, и в это время взревели двигатели. Из боковых сопел, направленных навстречу движению космолета, вырвались раскаленные струи. Потолок сразу стал полом. Да каким полом! Васю так прижало к этому полу, что он оказался на четвереньках и никак не мог встать на ноги.
Больше всего досталось Тузику и Барсику. Тузик с перепугу выскочил из конуры. А зря. Он, ничего не понимая, грохнулся сверху вниз, то есть на потолок, потому что потолок стал вдруг низом. Барсик, который вообще сидел за конурой в ожидании хвоста Тузика, не удержался за конуру и тоже грохнулся вслед за Тузиком. Но это явление происходило недолго. Через десять секунд тормозные двигатели прекратили работу, и все снова повисли в воздухе.
Вася и ПИП запихнули Тузика в конуру, а Барсика в корзину и приказали им сидеть смирно и не выползать, а сами поползли в зал управления. Там они увидели причину происшедшего. Прямо перед кораблем по экрану проплывал огромный астероид. Это был, если можно так сказать, чужой астероид. То есть астероид, прилетевший в нашу Солнечную систему из открытого межзвездного пространства. Когда, еще утром, Афанасий производил круговой обзор пояса астероидов, этого космического странника не было видно. Он был очень далеко, но скорость у него была настолько высокой, что компьютер с трудом успел рассчитать траекторию его движения и выдать команду на пульт управления. Эдуард сбавил скорость движения космолета, и астероид пролетел перед его носом. На экране было видно, как этот огромный, многокилометрового размера камень пролетел и скрылся с левой стороны экрана.
Эдуард включил безынерционную связь с марсианской обсерваторией. На экране появился Зорро Маратович.
– Здравствуйте, товарищ начальник обсерватории, – приветствовал его Эдуард. – Говорит космический корабль М-25. Наблюдаю межзвездный, крупный астероид.
Он передал координаты, скорость, направление движения и массу неизвестного небесного тела.
