— Вот вы, небось, сидите, Антон Алексеевич, — хотя, извините, Никанор Иванович, — и думаете: что же это со мной приключилось, да? Карту всучили, по голове дали, документы отняли — а потом вернули, жене изменить заставили, назначили черт знает кем — Хранителем каким-то, даже в Мишу переименовали! Ведь так? Думаете?
Я думал, но о другом. Незнакомец, очевидно, хотел мне что-то сообщить. Но я не был уверен, что мне стоит с ним откровенничать. Поэтому надо было следующий ход сделать абсолютно точно, безошибочно. Он-то попал в точку, вот и мне надо было не прогадать.
Я решился.
— Товарищ Коровьев, вы уж представьтесь, кто вы на самом-то деле.
А там видно будет.
С незнакомца мигом слетели наигранные улыбчивость и легкая игривость. Он нахмурился и протянул мне руку.
— Лембоев я. Степан Лембоев, — веско сказал он.
Большего шока я не испытывал за последнюю неделю. А то и за всю жизнь.
— Лембоев?! — только и смог выговорить я.
— Да.
— Водитель… Э-э-э…
— Дерьмовозки, да. Ради которого вас и послали сюда.
— Но как же… Вы же… — залопотал я.
— Антон! Сколько вам лет?
— Двадцать восемь…
— А Варскому? Ну, редактору вашему?
— Не знаю, лет пятьдесят пять примерно.
— Вот! Вдвое старше! Так почему ж вы считаете, что он — дебил и выжил из ума? Старших-то надо уважать. Они на то и старшие.
— В каком смысле?
— Он же вам про меня все точно сказал. Да, я работаю на ассенизаторской машине. Я тогда сглупил с этим Днем независимости — правда, от души все делал и ведь даже не премии ради, просто так, настроение хорошее было, вот и разрисовал машинку-то свою.
Он замолчал.
— Ну, а дальше?
— Антон, да что ты в самом деле! Что тебе дальше сказал Варский? Что я — колдун. Помнишь?
Я кивнул.
— Вот это правда и есть. Конечно, Варского в его выводах обо мне понесло немного не туда, но суть он уловил блестяще. А ты, Антон, — тут Лембоев добавил непечатное ругательство, — мог бы и допенькать, зачем тебя судьба забрасывает в эти места, да еще и к колдуну.
Я молчал, потому что мне было стыдно — причем по всем пунктам. Сильнее всего я себя чувствовал виноватым перед Варским, потому что действительно считал его дураком.
— А уж когда с тобой в поезде пообщался Володя и все тебе объяснил про карту и твое предназначение, тебе надо было прямо с вокзала начинать меня искать. А ты что сделал?
— Мне сказали, что вначале надо встретиться с Маркаряном, — пискнул я.
— Это верно. Ты встретился?
— Вы ведь знаете, наверное…
— Знаю. Тебе было сказано — перезвони, а ты не перезвонил. Ты не представляешь, каких усилий мне стоило тебя найти и спасти, — на расстоянии и в целом нелегко, а если вспомнить, кто тебя удерживал… Антон, ты был в таком дерьме, что даже не догадываешься. Он же твой телефон просто заблокировал! Сам! Потому что для него единственно важно, чтобы его жертва ни на кого и ни на что не отвлекалась. Удав — кролик, факир — кобра, грубо говоря… А мы с Маркаряном — с настоящим Маркаряном, заметь, — сидели и набирали, набирали твой номер. Точнее, набирал он, а я всю свою силу тратил на то, чтобы твой телефон поймал сеть. И как только нам это удалось, то есть когда мы прорвали цепь, когда кольцо его энергии оказалось разорвано простым телефонным звонком извне, тут-то он и исчез. На твое, кретин, счастье.
— А… а почему мне Варский не дал сразу ваши координаты?
— Маркарян — мой друг и сосед. А у меня самого нет мобильного. Они у меня все ломаются сразу. Сгорают. Я пробовал купить. На последние шиши купил себе телефон, этот, как его…
— Айфон? — робко предположил я.
— Сам ты айфон! Да как же он назывался…
— Блэкберри?
— Да ничего я не буду брать, — отмахнулся Лембоев. Он не на шутку задумался, вспоминая название телефона. — Что-то там про водку было…
— Алкатель?
— Вот! Да. Так что ты думаешь — рассердился я вскоре на жену, по пустякам, конечно. Даже не кричал, просто рассердился. Так алкбтель этот просто взорвался. Не выдержал! Добро еще, что никого не покалечил, — осколки там, то-се…
— Так может, это совпадение?
— Я поначалу тоже так подумал, через пару месяцев еще один купил, и та же история случилась. В общем, это все мне до лампочки, главное, что нельзя мне позвонить ну никак вообще. Поэтому связь только через Маркаряна. Но ты все прошлепал, даром что Прошлец.
Мне было очень неприятно, но я понимал, что Лембоев имеет право так со мной разговаривать.
— Кстати, Степан, а мэра-то и вице-мэра в результате вы кокнули?
— Нет, — без раздумий ответил Лембоев, но при этом так самодовольно и хитро усмехнулся, подняв брови, что сомнений не было — это сделал именно он.
— Ну, раз уж мы встретились, может, вы расскажете, что вообще все это значит? — спросил я.
— Да. Расскажу. Ты, конечно, дурак, но еще молодой, поэтому не безнадежный. В общем, так. Тебе надо пройти сквозь портал. Который в Чальмны Варэ. Дорогу подскажет карта, ты ее из носка-то вытащил?
— Да, — сказал я, похлопав рукой по свитеру. — В кармане рубашки она.
— Хорошо, — одобрил Лембоев. — Близко к сердцу — хорошо. Сердце — не камень, подскажет и поможет. Если пройдешь сквозь терминал, держа карту в руках, да еще и нужное заклинание произнося, — будет у нас шанс, верю в это.
— Шанс на что?
Лембоев щелкнул пальцами, снова появилась кондукторша.
— Мне еще коньяку, пожалуйста. А ты все-таки выпей, коньяк — хорошее дело, — сказал колдун и со вздохом добавил: — Жаль, пью его редко. Очень редко.
Женщина таким же, что и раньше, способом преподнесла Лембоеву новую стопку.
— На что шанс, говоришь…
Он протянул руку мне, предлагая чокнуться. На сей раз я уже не отказался и выпил даже раньше Лембоева.
— Антон, ты вот журналист. Пишешь про всякую лабуду — секреты, скандалы. Так?
— Ага.
— Тебе, вообще, по душе это занятие?
— Сложно сказать. Для моего возраста — нормально. Меня сейчас не возьмут писать о политике — молод еще.
— Ну это-то ясно. Но вопрос ведь другой — тебе нравится?
— Средне. Главное — деньги и опыт. Хотя на такой я не рассчитывал, — хмыкнул я, не уточняя, но, вероятно, колдун все понял и сам.
— То есть, если бы тебе дали возможность, ты бы стал писать о чем-то посерьезнее, чем тайны дерьмовозок?
— Сложно сказать, — повторил я. — Наверное, да. Я вообще интересуюсь жизнью страны.
