Андрей неопределённо хмыкнул и промолчал, объезжая лужу, неведомым образом не пересыхающую в самую жаркую погоду. Грунтовка петляла по полям, и до насыпи с асфальтом оставалось ещё метров пятьсот. Самый опасный участок, особенно когда передвигаешься здесь на своих двоих. С одной стороны лес выходит почти к самой дороге, а с другой - пригорок, поросший высоким кустарником. Вчера было тихо, только уже в самом конце встретили звериную тройку, а сегодня кто знает…
Тут же, в подтверждение опасений, мелькнула серая тень и в лобовое стекло ударился крупный тварёныш. Зацепился за верхнюю кромку капота и оскалил пасть. Вот же… Бум… ещё один прыгнул справа. Целясь в чуть приоткрытое окошко, но промахнулся и расплющил морду в нескольких сантиметрах от моего лица. Третий шкрябал когтями по крыше - даже не представляю, за что он там держался.
- Ну что, началось веселье? - Андрей сдвинул рычажок на рулевой колонке. Заработавшие дворники треснули зверушку по носу и он, недовольно заурчав, вцепился зубами. Ещё щелчок - теперь тварёныша мотало по всему лобовику с большой скоростью. - Настырный какой, скотина!
- Сейчас я его сшибу!
Но не тут-то было. Стоило мне только ещё чуть опустить стекло, как в него сверху сразу же просунулась когтистая лапа. Я ткнул в кнопку, закрывая окошко, и в ответ услышал визг. Что, сука, не понравилось? А если ножом? Ну вот, почти новую куртку кровью заляпал. Но зато тварёныш упал на дорогу, кувыркнувшись несколько раз. А первого всё колотило задницей по капоту. Чёрт. Где же последний, который промахнулся? Акела хренов.
Бросаю взгляд в боковое зеркало. Он там, на дороге, ухватил за загривок трёхлапого коллегу и волоком тащит в сторону кустов. Съест или по другой части употребит? Хотя вряд ли, у всех ранее виденных половые органы отсутствовали. Так… что-то вроде клоаки с единственным отверстием на все надобности. Значит, сожрёт - взаимовыручку звери не практиковали. Стоп, а у озера вчера? Неужели умнеют? Вот только этого и не хватало.
- Останови! - тормоза схватили намертво, и висящего на дворнике тварёныша выбросило вперёд.
Я выскочил из машины и влепил в него заряд дроби. Бабах! Это с другой стороны Андрей лупит по отступающим. От выстрела с десяти метров обоих снесло с грунтовки на обочину.
- Пап, проверим?
- Да ну их нахер!
Действительно, лучше нарушить наши неписанные правила и оставить за спиной недобитков, чем рисковать дождаться сбора стаи. И так, как думается, соберём за собой изрядный хвост. Нужно будет попросить Гусей-номерных немного проредить сопровождение у Грудцино. Всё равно поедем по их бывшей центральной улице мимо КПП. А потом через Ворсму… Только бы там не было никаких сюрпризов в виде упавших на проезжую часть столбов, которые и в мирное-то время валились под грузом честно отработанных десятилетий. Не удивлюсь, если первые лампочки Ильича именно от них и запитывали. Советская власть виновата, не иначе.
Ладно. Поехали дальше, а то меня с философии на политику перекинуло. Ну, слава богу, политика теперь стала объектом изучения историков далёкого будущего. То, что сейчас, это не она. Это обычное выживание и взаимовыгодное сосуществование. Или их попытки.
А вот и Фроловское показалось. Машина спустилась с одной горки, бодро прокатилась по мостику через ручей, и пошла вверх, в следующую горку. Ещё два поворота, и церковь с правой стороны, около которой вчера нашли нашу 'Тойоту'. Вчера… а кажется - не одна неделя прошла.
- Музыку включить? - предложил Андрей. - Пусть нам чего-нибудь спляшут.
- Угу, - согласился я. - Только не тот диск.
- А где я другие найду?
- Подожди, в бардачке гляну.
Так, что здесь есть? Такое, чтобы поритмичнее и потупее, как раз для дороги. Хватит серьёзности, достала уже. Но прежний хозяин машины был ещё тем эстетом: Битлы, Чайковский, Ванесса Мэй, Фредди Меркьюри, Элтон Джон. Хм… больше половины - пидоры. Но талантливые, заразы, вот чего не отнять. А это, в красной коробочке? Джо Дассен. Надо же, точно такая подборка, как и у меня была когда-то. Ставлю диск, и над нашими полями звучит голос слишком рано умершего шансонье, поющий про поля Елисейские. Париж… нет уже, наверное, праздника, который всегда с тобой. И тварёныши давно доели последнего официанта в 'Клозери де Лила'. А музыка осталась. Давай, друг, пой! Нельзя стать бессмертным, но в человеческой памяти можно оставаться всегда молодым. У тебя это получилось, теперь наша очередь.
Опять захрипела рация:
- Чертобои, ответьте Птицефабрике.
- Старший слушает.
- Это Гусь-двадцать второй. Вижу джип со стороны Фроловского. Вы?
- Нет, блин, Дед Мороз на Снегурочке. Конечно мы. Только заезжать не будем, пройдём по главной улице на Ворсму. Если есть хвост - обрубите. Как понял?
- Принято, Чертобой, - в динамике было слышно, как заколотили в обрезок рельса, объявляя тревогу. - Ждём.
- Добро, Двадцать второй, сейчас будем..
КПП промелькнуло слева, со стороны Андрея, и сзади сразу же захлопали выстрелы. Один, второй… два дуплета… ещё одиночный. Не так уж и много за нами собралось, видимо вчера изрядно проредили местное поголовье. Теперь не меньше недели в округе будет более-менее спокойно. Пока набегут на освободившиеся охотничьи угодья. Да и хорошо, сейчас самый сенокос начинается, всё чуть-чуть безопаснее.
- Птицефабрика, ответь Чертобою-старшему.
- Я Гусь-двадцать второй.
- Спасибо, ребята.
- Да ладно, Михалыч, сочтёмся.
Ну да, на том свете угольками рассчитаемся, если раньше не попадём в желудок к тварёнышам. Кстати, а чем они питаются? Вряд ли осталось столько народу, чтобы хватило на прокорм. И в лесах никого нет. Даже зайцы пропали. И из крупных птиц - разве что водоплавающие. Ни глухаря, ни тетерева, ни куропатки. Скушали? А потом? Не комаров же ловят? Вот было бы здорово, если бы друг друга передавили. Просыпаешься в одно прекрасное утро, а на улице как и прежде кошки мяукают, собаки лают, пьяный сосед под забором валяется, жирная рожа с экрана телевизора об успехах экономики рассказывает… Нет, нафиг надо, сосед пусть лежит, а без рожи в ящике как-нибудь обойдусь.
В Ворсму въехали под грустную песню про следы на выпавшем снегу, помните её в русском переводе? 'Снег кружится, летает, летает…' В оригинале лучше, душевнее как-то. Вот промелькнула за окошком больница - наша вчерашняя цель, потом пошли частные дома с заросшими бурьяном палисадниками. В крайнем до самого нового года, может чуть больше, жила семья. Категорически отказывающаяся переселяться в Грудцино. Баптисты или адвентисты - не знаю точно кто именно, но умудрились продержаться два с половиной года без всякого оружия. По весне нашёл здесь восемь скелетов, разбросанных в беспорядке по разным комнатам - два больших и шесть маленьких. Во всяком случае черепов со следами острых зубов было столько.
Мостик через Кишму. Рядом рыжий от ржавчины остов 'Уазика', въехавшего в киоск и сгоревшего вместе с ним. После моста узкая улица с чуть покосившимися, но вполне добротными домами дореволюционной постройки, вела к парку. Маленькому, как и всё в этом городке. И тишина. Такое ощущение - тварёныши попрятались. Или испугались. Что из области фантастики. Или готовят какую-то грандиозную гадость. Тоже маловероятно - ну не могут они…
Память услужливо подсунуло картинку из вчерашнего боя у озера - два десятка зверьков целеустремлённо и, главное, вполне осмысленно строят плот из веток. Нет, ерунда, случайность! Этого не может быть просто потому, что не может быть!
- Вот бля-а-а! - Андрей резко ударил по тормозам и я чуть было не треснулся башкой в лобовое стекло.
Огромный, в несколько обхватов тополь упал, обламывая под собой ветки, и перегородил дорогу. Сзади тоже послышался треск - второй такой же великан, высотой не меньше девятиэтажки, повалился, отрезая
